- Ладно, молодой человек, собирайте вещи и выметайтесь, пока я на вас не рассердился. А я покормлю-таки кота.
- Спасибо! - по щеке Стаса чуть было не потекла скупая мужская слеза.
- Ну ты хоть расскажи подробнее, в чем дело? Как там Аля? - закричал он Барщевскому, который закрыл дверь, прошел на кухню и положил в миску ошалевшему от радости Казбичу "Вискаса".
Борщ ничего не ответил.
Держа в одной руке свитер, а в другой сумку, Стас заглянул на кухню и обомлел: Барщевский с интересом изучал драгоценные координаты, написанные на виниловых обоях черным фломастером. У Стаса перехватило дыхание, в глазах потемнело от возмущения.
- Ты что там пялишься?! А ну отойди! Вот статья выйдет, тогда и прочитаешь вместе со всеми!
- Ты идиот, дурилка безмозглая. Да мне своих денег вполне достаточно, нужны мне твои черепки. Ну кому я их продам? - глумливо сказал Барщевский. - А ты, если хочешь побыстрее обнародовать свое открытие, размести материальчик в Интернете. Или ты, дубина стоеросовая, дятел новокаховский, не знаешь, что такое Интернет и где его можно найти?
Он обидно засмеялся.
"Новокаховский дятел" добил Стаса окончательно. Тигринский бросился вперед и сбил Борща с ног. Они покатились по полу.
- Ах ты, гад! - орал Стас, колошматя Барщевского разделочной доской на длинной веревочке. - Ты за свои слова ответишь!
- Идиот, дубина стоеросовая! Иди собирай шмотки и проваливай отсюда! - хрипел в ответ Борщ, утративший часть боевого задора вследствие комфортной сытой жизни и постоянного использования автомобиля. Тигринский, проведший последние восемь лет в боях с тараканами и похитителями носков, рубашек и кусков хлеба, был явно сильнее.
- Я тебя убью! - кричал Стас, тесня Борща в угол.
Он схватил со стола хлебный нож, но при этом упустил разделочную доску, которую Барщевский тут же подхватил и стал использовать в качестве щита.
- Тебя посадят, гнида ты унитазная, - отозвался Борщ, тяжело дыша. - Кроме того, если ты меня убьешь, то как отсюда выберешься? Парашют сошьешь из простыней? Дельтаплан соорудишь, суслик ты шелкоперый…
- Так у тебя же есть ключ! Я тебя убью, а ключ себе заберу, - неожиданно спокойно сказал Стас.
- А Альку потом посадят? Ну ты и гад.
- Почему это ее посадят? - удивился Тигринский, занося хлебный нож. - Ты же сам сказал, что она в больнице? То есть у нее железное алиби.
Тигринский готовился нанести удар, но Борщ неожиданно повернулся, сделал быстрое движение кистью, и ключ от квартиры вылетел в форточку. Стас остолбенел, Барщевский широко улыбнулся.
- Отдай нож, пупсик ты мелкотравчатый, - мягко сказал он Тигринскому, - или ты хочешь провести последние дни своей жизни в обществе моего полуразложившегося трупа?
Не ожидавший такого поворота событий "пупсик" резко сник и отдал старшему товарищу нож.
- Ну ты и дурак, - сказал Стас, наконец обретя дар речи, - как же мы теперь отсюда выберемся без ключа?
- Не знаю, - честно развел руками Борщ, - может, у Али есть другие ключи?
- А ты сам подумай, нужны ли ей вторые ключи, если она живет одна, а все ее родственники в Сестрорецке?
- А как же ты? Ты же тоже тут живешь?
В голосе Борща звучал откровенный сарказм.
- Я, может, тут и живу, но ключей у меня нет. Стал бы я тут сидеть, если бы у меня были ключи.
Тут Тигринский вспомнил, что не ел уже четыре дня, и, мрачно всхлипнув, злобно уставился на Борща. Тот уже освоился на Алиной кухне, вскипятил воду и рылся в навесном шкафчике в поисках чая или кофе.
- Извиняйте, чаю нет, - проворчал Стас, стыдливо поправляя свои семейные трусы в цветочек, сползшие во время схватки.
Приведя таким образом себя в порядок, Тигринский сел на стул в угол и тупо уставился в окно. Мысль о том, что ему придется голодать еще неизвестно сколько, да еще и в компании с этим неприятным типом, лишила Стаса остатка сил.
Наташа вышла из процедурной и, слегка прихрамывая, пошла в свою палату.
- Как вы себя чувствуете? - раздался рядом голос. Наташа зарделась, резко повернулась и нос к носу столкнулась с Виталием Викторовичем.
- Лучше, - ответила она шепотом, - спасибо.
Он залюбовался ее стройной фигурой и белокурыми волосами. Почему-то Виталию Викторовичу всю жизнь нравились худые девушки. Правда, такие худые, как Марина, не нравились даже ему.
- Наталья, заходите ко мне в ординаторскую, чайку попьем, - предложил он девушке и по благосклонному выражению лица понял, что вечер вполне может завершиться интересным приключением.
Дождь перестал, свет фонаря стал ярче. Аля проснулась и посмотрела в окно на качающиеся на ветру ветви, смутно виднеющийся за деревьями белый забор больницы и проходную, окно которой светилось уютным желтым светом. У нее все еще болела голова и чувствовались резь в желудке и слабость, но в целом состояние ее было почти нормальным. Эмма Никитична тоже быстро поправлялась, у нее с утра до ночи толклись дети и внуки. Завтра утром ожидался визит майора, который сегодня уже разговаривал с Полканавт. Аля ворочалась с боку на бок. Оставит ли преследователь свои попытки? Кто все-таки покушался на Лилю и на нее? И, главное, почему этот кто-то попытался убить еще и Полканавт? Это мог быть только тот, кто знает о затонувшем городе. Но как его вычислить? И почему, почему под удар попала еще и Эмма Никитична? Или покушение на убийство никак не связано с координатами? А может, это всего-навсего пищевое отравление - то есть просто банальный несчастный случай? Вопросы теснились в Алином сознании, оставаясь без ответов. Ее не покидало ощущение, что она узнала запах, исходящий от бокала или от вина… Что-то было в этом запахе удивительно знакомое. Аля помотала головой, пытаясь вспомнить. Почему-то ей казалось, что достаточно ответить на этот вопрос, и все остальное станет ясным. Запах, запах… Аля встала с кровати. Спать совершенно не хотелось.
"Интересно, Наташка спит? И не знает ли она случайно чего-то такого, чего не знаю я?" - подумала она и посмотрела на часы. Было около часу ночи. Тихо-тихо Аля подошла к двери и выскользнула в коридор. Там было почти темно, только в конце горела лампочка - на сестринском посту, но сама Ульяна, видимо, как обычно во время ночных дежурств, спала на кушетке в приемном покое. Аля подошла к двери палаты Полканавт и заглянула туда. Эмма Никитична лежала в темноте большой тушей. Ее соседка, пытавшаяся проскочить на красный и попавшая в аварию, отчаянно храпела. В следующей палате, располагавшейся сразу за ординаторской, все места были заняты. Около самой двери лежала Марина, попросившая сегодня у нее пирожок. Как она потом всем рассказывала, это был ее первый пирожок за два года и она его съела только потому, что очень разволновалась. Виталий Викторович тут же прописал пациентке просмотр минимум трех фильмов ужасов в день.
- И, Мариночка, постарайтесь очень, очень волноваться, - строго сказал он девушке.
В дальнем углу под капельницей спала пенсионерка Рябокобылкина, упавшая с крыши, где она пряталась, пытаясь проследить за гулящим мужем, а напротив - учительница русского языка Тамара Гусева, которой ученики подложили на сиденье кнопку. Теперь у Гусевой было воспаление, и ее еле-еле спасли от заражения крови. Последняя кровать принадлежала Наташе, но она была пустой: Наташи в палате не было.
- Ага! - радостно воскликнул Борщ, выуживая из вазочки, стоящей на прикроватной тумбочке, горстку карамелек "Клубника со сливками". - Я так и думал, что в вазочке что-то есть.
Тигринский уставился на Борща в крайнем раздражении. Двое суток он только и делал, что обшаривал квартиру в поисках съестного, а в вазочку, стоящую на тумбочке, заглянуть не догадался. И зря. Там, оказывается, были конфеты. Тигринский вдруг почувствовал, как у него свело от голода живот. Он встал, взял одну из найденных Борщом конфеток и сунул ее за щеку.
- Вот, можешь взять еще три, - проворно подскочил к столу Барщевский. - Всего было восемь карамелек, значит - по четыре каждому. Неизвестно же, сколько мы тут еще с тобой просидим… Кстати, не хотел я тебе говорить, ну да ладно. У меня в сумке лежит бутылка водки и шесть упаковок с "Вискасом", но есть их мы не будем, потому что это я Казбичу принес, а не тебе, а вот водку можем выпить. Тем более что я только что нашел закуску.
- Я вообще-то водку не пью, но сегодня выпью, - пискнул Стас. - Особенно если у нас есть теперь карамельки. Кстати, а телефон у тебя есть? Мы можем в больницу позвонить Але или кому-то из соседей, чтобы нам ключи принесли?
Барщевский вывел Стаса на балкон и показал пальцем вниз.
- Видишь?
Далеко внизу на асфальте стояла большая черная машина.
- Это твоя? - удивился Стас. - А я много раз слышал, как Стручков вопрошал, ломая руки: "Откуда у этого кретина такой шикарный автомобиль?", но не думал, что этот кретин - ты. Кстати, откуда у тебя автомобиль?
- Ты у нас что, налоговая инспекция? - резко спросил Борщ, снова раздражаясь. - Я тебе не машину хотел показать, а собирался наглядно объяснить, что телефон у меня есть, но он лежит в машине и заряжается. Я же не собирался никому звонить - думал, закину "Вискас" и сразу назад. А тут ты, дятел новокахо… - вспомнив, чем все закончилось в прошлый раз, он вовремя прикусил язык. - Ладно, пойдем пить водку. Карамельки с водкой - самое то, - кивнул Борщ и пошел в прихожую за сумкой.
Тигринский же тем временем быстро побежал на кухню и вытер с обоев координаты. Вошедший десять секунд спустя Барщевский ничего не заметил.