За вес, что смято-склевано,
Свои яички кровные
Неси соседу в дань…
А ястребы? А коршуны?
А крысы с ближней мельницы?
Повадились, проклятые,
Прорыли ход под сеткою
И задушили, аспиды,
Четырнадцать цыплят…»
* * *
Агафья Тимофеевна
Седьмое блюдце налила,
Подула и отставила
И кротко говорит:
«В усадьбе этой, милые,
Конечно, есть счастливые,
Да только уж не я…» -
«А кто?»- привстав над креслицем.
Спросил Козлов стремительно,
«Да, куры, куры, батюшка!
Живут в тепле и в сытости,
Без горя и забот…
Не я ль при них поденщица?
Не я ль за них уборщица?
А им, вальяжным барыням,
Всего лишь и хлопот -
Знай с петухом амурничай,
Да яйца от безделия
По всем углам неси…»
* * *
Три друга рассмеялися,
И в старом самоварчике
Три рожи добродушные
Широко расплылись.
V
Козлов сидел с коллегами
У милой Веры Павловны,
У тетушки своей,
И слушал, как расписывал
Приехавший из Африки
Российский эскулап
Житье свое гвинейское,
Похожее на взмыленный,
Бенгальско-экзотический,
Благополучный фильм.
Да-с… Земство наше черное,
Дремучее, просторное,
Не то что здешний быт.
Я тачку эмигрантскую
В Европе бросил к лешему, -
В просторах вольной Африки
Врач - первый человек…
Как шаха, на носилочках,
Внесут в село гвинейское,
Навстречу население
Гремит в жестянки ржавые,
Трясет задами в ракушках -
Приветствует врача…
Вождь лучшую мне хижину
Отводит средь селения,
Подносит в дар мне идола
С огромнейшим пупком,
«Бой» тащит фрукты, курочку
И столик раскладной…
Поешь, покуришь вволюшку,
Страж в очередь покорную
Для оспопрививания
Сгоняет весь народ.
Мой фельдшер - вакса черная,
Как колдуну заправскому,
Подносит мне почтительно
Всю огненную снасть…
Объедешь всю епархию,
В поселок свой воротишься, -
Ложись в гамак под пальмою
И виски дуй со льдом.
То в шахматы с учителем
Под баобабом срежешься,
То в теннис перекинешься
От скуки сам с собой…
Иль на охоту с неграми
В ночную пору тронешься, -
Осветят глушь прожектором,
Пали в любые встречные
Горящие глаза.
Домой придешь с трофеями:
Пантера, рысь ушастая…
И камушком завалишься
Под полог на кровать.
А утром, после душика,
Закажешь завтрак повару,
Для аппетита сделаешь
Турнэ велосипедное, -
Удав-подлец с тропиночки
Прочь в заросли ползет,
В ветвях мартышки щелкают,
Да бабочки гигантские
Трепещут над рулем…
Вернешься свежий, встрепанный,
Пойдешь в амбулаторию:
Волчанки, грыжи, зобики,
Слоновая болезнь…»
* * *
«Не служба, а варение.
Так, стало быть, вы счастливы?» -
Спросила Вера Павловна,
Козлову подмигнув.
Врач ухнул рому в чашечку
И стрелку перевел:
«Как вам сказать, сударыня…
В подводном царстве сказочном
Был счастлив ли Садко?
Без русского без берега
Какое, к черту, счастие!
Все дальше он, все мглистое, -
О чем тут говорить…
Как сыч в лесу таинственном,
Один я там торчу, -
При всем благополучии,
За два-три года в Африке
Лишь раз от попугая я
Добился русских слов…»
Врач посмотрел на чашечку
И, морщась, выдул ром.
VIII
Портной Арон Давыдович
Сидел за голой стойкою
И мял в руках задумчиво
Потертые штаны…
То вскинет их скептически,
На свет посмотрит, сморщится,
То с миной безнадежности
Двумя худыми пальцами
Откинет вверх очки…
Вдруг колокольчик бронзовый
Визгливо-истерически
Над дверью зазвенел.
Со сверточком под мышкою
В салончик тускло-кремовый
Приплелся из редакции
Клиент знакомый Львов.
Принес пальто в починочку, -
Подкладка сбоку лопнула;
Она ведь не двужильная,
Не век ей шов держать…
«Ну, как вы поживаете?» -
Спросил усталым голосом,
Усевшись, журналист.