Еще никогда Ромов с такой ненавистью к партнерше не занимался любовью. Им владел панический страх, что сейчас постучатся в дверь.
Алла не стала даже дожидаться оргазма, едва его член вошел в нее, она тут же выскользнула из-под Ромова и стала одеваться. Он, ничего не понимая, наблюдал за ней.
– Спасибо, я довольна тобой. Ты супер мужчина. Надеюсь, ты сам сумеешь кончить без моей помощи, – равнодушно бросила она и вышла из каюты.
50
– Мне никогда не нравилась эта Алла, но как поступил с ней отец, это омерзительно. Такие люди, как он не имеют право на существование. Ты согласна со мной?
Взгляд Филиппа сверкал, он требовательно и выжидающе смотрел на Марину, словно не сомневаясь в ее ответе. Она же не знала, как поступить. Она была солидарна с Филиппом, но и осуждать его отца не могла. Наоборот, в ее задачу входит восстановление репутации Шаповалова в глазах сына. Но попробуй это сделать, коль он делает все, чтобы ее лишь испортить еще сильней. Если же она станет на его сторону, это способно оттолкнуть от нее Филиппа. А этот мальчик быстро принимает решения. В этом она уже убедилась.
– Понимаешь, Филипп, мы не знаем всех обстоятельств того, что случилось. Иногда они бывают очень необычными.
– Чего тут необычного, отец в своем репертуаре, решил продемонстрировать перед всеми свою неограниченную власть. И выбрал ее. Какая бы она не была, но она не заслужила, чтобы так с ней обращались.
Какой он, однако, думала Марина. Этим двум людям никогда друг друга не понять. Внезапно к ней пришла странная мысль: а каким был бы мужем Филипп? Счастлива будет женщина, которой он достанется. И дело даже не в наследстве, а в том представление о жизни, которое у него складывается. Вот только сумеет ли он его сохранить? Многие захотят его разрушать. Вот и она должна делать все от себя зависящее, чтобы это случилось.
А если плюнуть на все условия отца и занять сторону сына. Рассказать ему о задании Шаповалова. Нет, это сделать она не осмелится. Просто больше не нужно пытаться переделать Филиппа, наоборот, надо способствовать развитию лучших черт его характера.
Марина так ушла в свои мысли, что даже закрыла глаза. Она чувствовала, что находится на пути к решению, но как трудно преодолеть последний и самый сложный участок дороги.
– Что с тобой, тебе плохо? – услышала она участливый голос Филиппа.
Марина поспешно открыла глаза.
– Нет, все в порядке. Я просто задумалась.
– Могу знать, о чем?
– Конечно, – не без колебаний проговорила Марина. – Мне кажется, ты все же несправедлив к отцу.
– Это все, о чем ты думала? – разочарованно произнес Филипп.
– Разве этого мало, по-моему, это главное.
– Это второстепенное, – уверенно произнес юноша. – Мое отношение к отцу не имеет никакого значения. Он сам по себе, я сам по себе.
– Ты с ума сошел! – мгновенно встревожилась Марина. – Он твой отец. Ты единственный наследник его дела. Вы должны помириться.
Внезапно Марина перехватила подозрительный взгляд Филиппа.
– Ты меня уговариваешь?
– Вовсе нет, – поспешила она опровергнуть его утверждение. – Просто я подумала: если у меня был бы такой отец, я не вела бы себя, как ты.
– Даже если бы он вытворял то, что вытворяет.
Марина уже далеко не в первый раз ощутила, что снова загнала себя в ловушку. Ей хотелось прекратить этот разговор, но как это сделать?
– Поверь, Филипп, я много насмотрелась. Есть люди гораздо хуже его.
– Могу представить, но разве можно оправдывать свои пороки тем, что у других они еще порочней.
– Нет, конечно, но…
Марина замолчала; хоть убейте, но она не знает, что говорить. Может, попробовать подойти к нему с другой стороны. Она давно обдумывала: не пора ли ей извлечь из чехла свое главное оружие. Если бы не эта дурацкая история с Суздальцевым, которая смешала все карты, она бы ни в чем не сомневалась. Но сейчас у нее, кажется, не остается выбора, иначе Филипп окончательно положит ее на лопатки. В их словесных поединках перевес на его стороне.
Марина вдруг улыбнулась и ласково провела рукой по его волосам.
– Давай забудем про них всех. Мы никогда их не переделаем. Главная задача в жизни – быть счастливым. Разве ты этого не хочешь?
– Хочу. – Голос Филиппа прозвучал неуверенно, но Марина не обратила на его интонацию внимания. Главное, она добилась желаемого ответа. – Марина обняла юношу за шею и прижала к своей груди. По многократно проверенному опыту она знала, что этот жест еще не оставил равнодушным ни одного мужчину. – Хочешь, я тебе подарю минуты огромной радости, – прошептала она.
Филипп ничего не ответил, только вздрогнул. И она приняла этот жест за согласие. И еще сильней прижала его голову к своей груди. Она хотела, чтобы он как можно сильней ощутил прикосновение к ней, ее соблазнительную упругость.
Филипп уткнулся в ее грудь, и сквозь футболку она ощутила его губы рядом с соском. Марина слегка переменила позу с тем, чтобы он попал бы ему точно в рот.
Маневр удался, и Марина почувствовала, как он через одежду заглотнул ее сосок. Внезапно Филипп буквально вскочил со стула и отбежал от нее на несколько шагов.
– Нет, я не могу! – закричал он и выбежал из каюты.
51
Ромов слушал Шаповалова, но в голове неслись собственные мысли. Он спал с любовницей этого миллиардера. Одного из самых богатых людей на земле. Этот факт вызывал в нем странные ощущения, какую-то рыхлую смесь из гордости, тщеславия и сильного страха. Если Шаповалов прознает про это обстоятельство, ему не сдобровать. Ладно, что уж придется проститься с деньгами – это полбеды, но ведь дело может для него кончиться гораздо хуже. Эта богатая скотина не только способна на все, она может себе все и позволить. Подумаешь, если пропадает в океанских просторах какой-то никому неизвестный сценарист; ни одна собака в мире не заинтересуется его исчезновением. Так что Шаповалов, коли захочет с ним расправиться, мало чем рискует.
При одном воспоминании об Алле у Ромова невольно сжимались кулаки, а дыхание перехватывало. Ясно, как день, что она им воспользовалась, как собачкой, чтобы отомстить любовнику за унижение. А на него, Ромова, ей абсолютно наплевать. Даже не стала кончать, ей было вполне достаточно самого факта измены ему. Будь его воля, он бы нашел способ, как отомстить этой суке, чтобы она навсегда пожалела о своем поступке. Но в данных обстоятельствах ему лучше всего даже не думать об этом, а как можно поглубже засунуть внутрь себя обиду, чтобы она не мешала ему жить.
Ромов сделал над собой усилие и вернул сознание в каюту. В его голове снова зазвучал голос Шаповалова.
– … из всех вариантов я выбрал Москву. Я понимал, что только там крутятся настоящие деньги и делаются настоящие дела. А то, чем занимался раньше, была лишь полезная тренировка. До сих пор ясно, как сейчас помню день моего прилета в столицу. Была зима, холод стоял жуткий, воздух аж звенел. В городе меня не ждала ни одна душа, среди восьми или девяти миллионов жителей у меня не было ни одного знакомого. Что я имел? Совсем немного денег, то, что удалось сберечь от тотального грабежа. При строжайшей экономии их могло хватить на пару месяцев. Вот, собственно, и все. Не было у меня и никаких идей, как мне тут выжить.
Я стоял на привокзальной площади и думал, куда поехать. Наглые до беспредела московские таксисты буквально атаковали меня. Но это раньше я только и ездил на такси, теперь же мне предстояло надолго забыть об этом виде транспорта.
Я сел в первый попавший автобус, идущий в город. Я даже не стал выяснять, куда я на нем приеду. Какая к черту разница, если ехать некуда.
Как я сказал, было жутко холодно, я шел по улице, чувствуя, что замерзаю, как суслик. Я вошел в подъезд какого-то дома и прислонился к батарее. Меня охватило самое настоящее блаженство. И, кажется, впервые в жизни ко мне пришла мысль о том, как мало надо человеку для счастья. Раньше я был убежден в обратном, для счастья нужно очень и очень много. Но когда тебе холодно и некуда идти, то теплый подъезд становится тем местом, где тебе лучше, чем во дворце.
В этом подъезде я и заночевал, сел на цементный пол прислонился к стене и заснул. На мое счастье меня никто оттуда не турнул. И утром я вышел вполне выспавшимся. А тут и погода изменилось, пошел снежок, потеплело. Я даже немного повеселел.
Зашел в какую-то забегаловку и долго там сидел. Позавтракав, я купил бутылку пива. И пока, не торопясь, сосал ее, то обдумывал план дальнейших действий. Ничего путного в голову мне не пришло. Зато я четко уяснил две простые вещи: срочно нужно найти жилье, пусть самое плохенькое. И столь же срочно устроиться на работу, пусть самую грязную и тяжелую. Но чтобы покорить этот город, требуется база. Даже такая убогая.
Жилье я нашел на следующий день, по объявлению на фонарном столбе. Я снял даже не комнату, а угол, его мне сдал один алкоголик. В своей небольшой и ужасно грязной однокомнатной конуре, он отгородил мне ее часть. От своих щедрот он также выделил мне кроме кровати еще стул и тумбочку на трех ножках. Но при этом вполне устойчивую. Зато это было сказочно дешевое жилье. Хозяина интересовала плата лишь в объеме необходимой для ежедневной выпивки.
Вообще, этого московского пьянчугу я вспоминаю с благодарностью. Кто знает, как бы сложилась без его помощи моя жизнь. Надо же было найти работу, а то было время, когда без прописки в Москве нельзя было никуда устроиться. Первым делом спрашивали, есть ли у меня она. Как будто от этого зависело, как я стану трудиться. Целую неделю я провел безрезультатно. И начал уже испытывать отчаяние. И как-то за бутылкой водки поделился с хозяином своего угла моей маленькой проблемкой. Он-то и подсказал мне, куда мне надо держать путь.