Послышался треск и топот; что-то грохнуло, будто разбилось стекло. Помотав головой, Клодин сумела приподняться на локте и обернулась…
Ворвавшийся в квартиру мужчина дрался с тремя противниками сразу. И как дрался! Движения его были размашистыми и в то же время неуловимо быстрыми - такими быстрыми, что казалось, у него десяток рук и ног. Вот он резко, с разворота, ударил ногой в плечо одного из курчавых - тот отлетел в сторону, запнулся за торшер и повалился на уже и без того разломанный журнальный столик.
"Так его!" - подумала Клодин - злорадная мысль относилась, естественно, не к столику.
Человек в голубой ветровке тем временем отшвырнул к стене светловолосого и сцепился с "братом-близнецом" курчавого; еще секунда - и тот отскочил, чуть не налетев на Клодин.
Она поспешно отползла за кресло, выглянула оттуда - чтобы увидеть, что на мужчину в ветровке навалились сразу оба курчавых, а светловолосый, пригнувшись, подбирается к нему сбоку с ножом в руке.
Она хотела крикнуть, предупредить, но, казалось, у него были глаза на затылке - не оборачиваясь, он пнул светловолосого ногой в живот; вроде бы не сильно, но тот, согнувшись, рухнул на пол. Клодин вздохнула с облегчением: она не знала, кто этот человек, но одно то, что он дрался с ее врагами, делало его ее естественным союзником и защитником.
Очень скоро она убедилась, что когда в уставленной мебелью комнате среднего размера дерутся четверо взрослых полновесных мужчин, то спокойного уголка там уже не найти. Уворачиваясь от удара, один из курчавых отскочил и налетел на кресло, то самое, за которым укрылась Клодин - оно качнулось и больно ударило ее по плечу.
После этого она предпочла не высовываться; отползла еще дальше и растянулась на полу. Отсюда под днищем кресла тоже был виден "театр военных действий" - точнее, ноги дерущихся.
Коричневые ботинки сместились ко входу в прихожую - похоже, парень в ветровке поставил себе целью не выпустить из квартиры остроносые черные туфли (одного из курчавых) и сапожки "под крокодиловую кожу" на двухдюймовых каблуках (светловолосый явно пытался таким образом восполнить недостаток роста). Ног второго курчавого видно не было.
Внезапно по лицу повеяло сквозняком, и в комнате откуда ни возьмись появились еще люди, трое или четверо: бело-синие кроссовки и черные ботинки, и… ног стало слишком много, они метались по всей комнате и непонятно было, кто с кем дерется.
Клодин зажмурилась - конечно, надеяться, что ее не заметят или про нее забудут, было глупо, но с закрытыми глазами все же не так страшно.
Топот прекратился, послышались голоса:
- Давай их в спальню!
- Коробка у тебя?
- Что с этим?
- Проверь что с ней!
Кресло с шумом отъехало - сильные руки обхватили ее за плечи и потянули вверх.
- Вставай!
Она приоткрыла глаза, покосилась влево - рука, которая держала ее за плечо, от запястья и выше была облачена в голубой рукав. От облегчения на секунду закружилась голова: не тот, не черный…
Клодин медленно встала и огляделась, мужчина в ветровке - получается, что ее спаситель, иначе не скажешь - продолжал придерживать ее за плечо, словно опасаясь, что она не устоит на ногах.
Людей в черных куртках в комнате уже не было. Возле приоткрытой двери спальни стоял незнакомый парень в свитере. Еще один человек - постарше, в сером плаще - нагнулся над неподвижно лежавшим возле дивана Максом; выпрямился, обернулся.
- Уводи ее отсюда, давай быстрее, пока кузены не нагрянули.
- Но мне нужно… - дернулась в сторону кухни Клодин: а как же Дино?! Рука на плече сжалась, не дав ей сдвинуться с места.
- Некогда! - сказал над ухом ее спаситель. - Нужно идти! - Обхватил Клодин за талию и полуповел, полупотащил к двери, на ходу поднял валявшуюся на полу сумку, сунул ей в руки. - Пошли!
Из телефонного разговора:
- Я слышал, что проблема так и не решена.
- Она почти решена - осталась лишь… незначительная мелочь.
- Давайте говорить прямо - ваши люди облажались.
- Они не знают ничего такого, что могло бы нам повредить.
Глава пятая
Из дневника Клодин Бейкер: "…Ну почему подходящие мужчины иногда попадаются в совершенно не подходящий для этого момент?! И наоборот…"
На площадке перед дверью сидела пожилая женщина. Она сидела на полу, прислонившись к стене и свесив голову на грудь - похоже, была без сознания. Наверное, та самая, которая отозвалась, когда Макс спросил: "Кто там?" - догадалась Клодин.
Они спустились, вышли на улицу и свернули направо. Ее спаситель по-прежнему держал ее за талию и шел широкими поспешными шагами, так что Клодин еле поспевала за ним - приходилось чуть ли не бежать рысцой.
Лишь теперь она осмелилась скосить глаза и рассмотреть его поближе. К ее удивлению, вместо сурового супермена, которого уже нарисовало ей воображение, это оказался молодой парень, едва ли намного старше самой Клодин - голубоглазый, с веснушчатой физиономией и жиденькими рыжеватыми усиками. Коротко подстриженные светло-каштановые волосы, чуть вздернутый нос… словом, ничего особенного, встретила бы такого на улице - и внимания бы не обратила.
- Смотри под ноги, а не на меня! - словно прочитав ее мысли, посоветовал он. И только теперь она осознала то, что должна была заметить куда раньше: он говорил с ней по-английски! И не только он - все там, в квартире Макса.
Хотя нет, типы в черных куртках говорили по-французски! А вот люди, которые пришли потом, разговаривали по-английски, и не просто по-английски, а с тем четким и правильным выговором, который свойственен именно англичанам.
От неожиданности Клодин даже запнулась.
- Я же сказал - смотри под ноги! - придержал ее, не дав потерять равновесие, парень.
- А куда мы идем?
- К машине, - ответ был столь же точен, сколь мало информативен.
Они свернули за угол, и тут спутник Клодин вдруг еле слышно чертыхнулся и резко, словно налетел на какое-то препятствие, сбавил ход.
Она взглянула ему в лицо - он беспечно улыбался, лишь глаза, напряженные и чуть сощуренные, метались из стороны в сторону. Потом вдруг, словно на что-то решившись, он по-хозяйски обнял ее за плечи и притянул к себе.
Клодин напряглась, пытаясь воспротивиться - парень, все так же улыбаясь, шепнул ей в ухо:
- Тихо. Давай сюда, в подъезд!
- За нами следят? - спросила она и сама удивилась, каким противно-тоненьким от страха сделался голос.
- Да, вроде того.
Он поднялся на три ступеньки, подошел к массивной двери и снова сквозь зубы чертыхнулся: дверь оказалась заперта.
- Ну что ж… - взглянул Клодин в глаза и вдруг усмехнулся - весело и совершенно неподходяще к положению, в котором они оказались. - Извини…
Обнял ее, прижал к стене и поцеловал.
От неожиданности она дернулась в сторону, но парень держал крепко; на миг оторвался от ее губ, шепнул:
- Не дергайся. Они идут. Может, проскочат… пожалуйста… - не договорил - снова поцеловал.
При других обстоятельствах все это, может быть, вызвало бы у Клодин смех - уж очень ситуация напоминала эпизод из старой, когда-то в детстве виденной ею комедии. Да, смешно… если бы не было так страшно.
Наверное, нужно было как-то подыграть ему, ответить на поцелуй, но все тело, казалось, превратилось в кусок бесчувственной холодной резины. Поэтому она просто закрыла глаза.
Шаги по асфальту… идут несколько человек, быстро и деловито; не разобрать сколько: трое, четверо?!
Приближаются… они уже совсем рядом!
Люди без задержки протопали мимо.
- Все в порядке, - услышала Клодин и открыла глаза. - Все. Сейчас можно будет идти. - Ее спаситель улыбнулся. - Ты молодец, хорошо держишься.
На этот раз в его речи ей послышался легкий, едва различимый певучий акцент.
- Ну, пошли. Теперь уже можно.
- Не м-могу… - с трудом выговорила Клодин - губы дрожали. Дрожали не только губы, дрожало все - ее буквально колотило; тело постепенно оживало, словно затекшая и онемевшая нога или рука.
И вдруг, неожиданно даже для самой себя, она наклонила голову и уткнулась лбом в плечо обнимавшему ее парню - просто потому, что у него были теплые руки - даже сквозь одежду теплые, сильные и надежные.
- Ну что ты? - он даже слегка растерялся. - Что ты… - неуверенно похлопал ее по спине, погладил. - Не надо, все будет хорошо. Все будет хорошо, вот увидишь.
Может быть, именно таких вот глупых, ничего не значащих, но утешительных слов Клодин и ждала, придя к Максу. Слов, тепла, живого человека рядом, который бы согрел и утешил - ждала, сама себе в этом не признаваясь. А дождалась - от совершенно постороннего парня…
- Только не надо плакать, - попросил он.
Плакать? Нет, плакать Клодин не собиралась - напротив, захлестнувшая ее волна паники постепенно улеглась, и она снова стала самой собой.
Подняла голову, спросила:
- Макс жив?
- Да, жив. Оглушен только. Ты готова идти?
- Да.
- На, надень мою куртку. И капюшон накинь. - Снял ветровку, протянул ей.
Ветровка была теплая, нагретая изнутри его телом - от этого прошли последние остатки дрожи.
- Придется ехать на метро. За машиной могут следить.
- А куда мы едем?
Он чуть поколебался перед тем, как ответить:
- В одно… безопасное место.
- Зачем?
- Я… - парень запнулся, - я не могу тебе сейчас ответить на этот вопрос. Тебе все объяснят, когда мы доберемся.
Слова его Клодин не понравились - более чем не понравились.