Вопрос в том, довольно ли у него смелости для похищения людей. А почему нет? С подругой Ирины, Сашей Кулак, он был весьма к этому близок. Если Брюс Сибрайт устраивал Эрин на работу через Трея Хьюза, напрашивается вывод: Ван Зандт мог выяснить, что Эрин в родстве с главой риелторской фирмы. "Торговцы недвижимостью гребут деньги лопатой, – мог подумать он, – и почему бы к ним не примазаться?" Итак, мотив есть: алчность. С девушкой он знаком, территорию ипподрома знает хорошо, прекрасно представляет себе, когда там много народу, а когда – никого. Вот и возможность.
Средства? Видеокамера у Ван Зандта есть, значит, пленку отснять он мог. Бельгийский акцент легко убрать при помощи приставки для изменения голоса. А белый фургон? Откуда он взялся? И если на камеру снимал Ван Зандт, кто тогда тот тип в маске?
Свинья грязь найдет. Вокруг ипподрома вертится много сброда, за деньги готового на что угодно. Порядочным людям на них выйти непросто, но Томас Ван Зандт не из порядочных.
Вернемся к Брюсу Сибрайту. Если он замешан в похищении Эрин, легко объяснить его бездействие после получения кассеты с требованием выкупа. Но почему тогда кассета была адресована Кристал? И зачем ему было скрывать от нее пленку? Если в результате планировалось избавиться от Эрин, но представить это как похищение с неудачным исходом, жена должна знать хоть что-то. Бессмысленно держать в тайне абсолютно все.
Однако, каковы бы ни были мотивы, бездействие очевидно. Готова спорить, действовать он еще начнет, несмотря на мои угрозы.
Я сбросила Лэндри на пейджер свой номер телефона. Вместе с телефоном у него должно высветиться имя Шона Авадона, но так оно и лучше – авось перезвонит все-таки. А то увидел бы мое имя и, не раздумывая, стер сообщение.
Ожидая звонка, я налила себе кофе и принялась ходить по комнате, обдумывая другие подробности дела. Эрин ухаживала за Звездным, а Звездный погиб; эта ниточка тянется к Джейду, точнее, к его темному прошлому. Связь Эрин с Чедом Сибрайтом, их ссора за два дня до ее исчезновения… Она бросила его – ради какого-то взрослого мужчины, как сказал Чед. А Молли говорила, что Эрин была неравнодушна к своему шефу…
Зазвонил телефон. Я схватила трубку.
– Говорит детектив Джеймс Лэндри. Я получил сообщение с этого номера.
– Лэндри, это Эстес. Эрин Сибрайт похитили. Ее родители получили видеозапись с требованием выкупа.
Молчание. Видимо, переваривает новость.
– Вы по-прежнему считаете, что здесь нечего делать? – спросила я.
– Когда они получили кассету?
– В среду. Ее отчим должен был вчера передать деньги. Но не передал.
– Как-как?
– Это долгая история. Давайте встретимся. Я вам все расскажу, а потом отвезу к ним.
– В этом нет необходимости, – сказал он. – Я сам узнаю подробности у родителей. Спасибо за помощь и совет, но вы мне там не нужны.
– Плевать мне, нужна я вам там или нет! – отрезала я. – Я там буду.
– Сорвете официальное расследование.
– До сих пор срыв расследования был вашей прерогативой, – возразила я. – Если б не я, и расследования никакого не было бы. Отчим не желает ничего предпринимать. Он с радостью скажет "Что ж теперь делать?" – и будет ждать, пока девушку найдут в какой-нибудь канаве с камнем на шее. А я уже три дня занималась этим делом и щупаю тех, у кого она работала.
– Вы больше не полицейский.
– Не хватало, чтобы вы мне об этом напоминали! Идите вы к черту, Лэндри!
– Я так, к слову. Насколько я знаю, Эстес, вы не склонны принимать огонь на себя. Предпочитаете подставлять под пули других. Так что ни с вами, ни на вас я работать не буду.
– Отлично. Тогда и я оставлю при себе то, что знаю. Пока, говнюк!
Я швырнула трубку и пошла одеваться.
Таких упертых кретинов, как легавые, на свете очень мало. Это я говорю с уверенностью, потому что сама оттуда. Может, у меня и нет больше служебного жетона, но дело не в жетоне. Полицейский – это диагноз, это характер. Независимо от чина, мундира, места службы и возраста.
Я понимала Лэндри, потому что мы с ним одной крови. Не любила, но понимала. Подозреваю, что и он понимал меня на том же уровне, как и любой другой из наших. Он не признал бы этого, и я ему неприятна, но ход моих мыслей ему ясен.
Я влезла в бежевые брюки и черную майку без рукавов. Когда застегивала на руке часы, опять зазвонил телефон.
– Где вы живете?
– Я не хочу, чтобы вы приходили ко мне в дом.
– Почему? Вы что, наркотиками торгуете? Или краденое укрываете? Чего вы боитесь?
Я не хотела, чтобы чужие вторгались в мое убежище, но не объяснять же это Лэндри. Нельзя показывать противнику свои слабости. Мое замешательство и так слишком красноречиво. Я продиктовала адрес, ругая себя, что уступила даже в такой малости.
– Буду через тридцать минут, – пообещал он и повесил трубку.
Через двадцать три я уже открывала ему калитку.
– Ничего себе домик, – заметил Лэндри, глядя на хоромы Шона.
– Я тут в гостях.
Я повела его от стоянки мимо конюшни, к своему флигелю.
– Недурно, – усмехнулся, он. – Знакомство с людьми, которые не живут в картонных коробках и не кормятся из помойки, возвышает.
– А у вас именно такой круг общения? – спросила я. – Могли бы и повыше брать. Все-таки на побережье живете.
Лэндри покосился на меня с подозрением, оскорбленный тем, что я без его позволения что-то о нем разузнала.
– Откуда вы знаете?
– Вычислила. Свободные руки и Всемирная паутина…
Это ему совсем не понравилось. Вот и хорошо. Пусть знает, что я умнее его.
– Группа крови у вас четвертая, резус отрицательный, на прошлых выборах голосовали за республиканцев, – сказала я, отпирая входную дверь. – Кофе?
– А какой я предпочитаю, вы тоже знаете? – съязвил он.
– Черный. Сахара два куска.
Он вытаращил глаза.
Я пожала плечами.
– Случайно угадала.
Лэндри встал напротив меня, у дальней стены кухоньки, и скрестил руки на груди. Хоть сейчас на плакат о вербовке! Крахмальная рубашка, белая в тонкую бордовую полоску, кроваво-красный галстук, темные очки, военная выправка.
– Вид у вас как из ФБР, – заметила я. – Что это вы так? Профессиональная зависть?
– Почему вы так мною интересуетесь? – огрызнулся он.
– Знание – сила.
– То есть для вас это вроде игры?
– Вовсе нет. Просто хочу знать, с кем имею дело.
Лэндри нахмурился:
– Вы про меня и так уже все узнали. А теперь просветите меня насчет Сибрайтов.
Я показала ему видеозапись, рассказала, что произошло накануне вечером в доме Сибрайтов. Лэндри и бровью не повел.
– По-вашему, у отчима есть в этом какой-то интерес? – спросил он.
– Как он относится к Эрин, совершенно ясно. И с похищением он "разбирается" что-то очень странно. Кроме того, мне не нравятся его знакомства. Но если похищение инсценировано и он принимал участие, зачем прятать пленку? Вот чего я не понимаю.
– Может, на всякий случай, – предположил Лэндри, перемотав пленку, чтобы посмотреть еще раз. – Ждет, пока все закончится, девушка умрет, вот тогда он покажет пленку жене и расскажет, как оберегал ее от ужасной правды и принимал те решения, которые считал верными.
– Ах, да! Решения в семье принимает тот, кто лучше для этого подготовлен, – пробормотала я.
– Что?
– Семейный девиз. Брюс Сибрайт патологически педантичен, просто сдвинулся на идее контроля. Эгоист, шантажист, всех держит в страхе. Семейка будто из пьес Теннесси Уильямса.
– Тогда все сходится.
– Да, – согласилась я. – Эта девушка жила в настоящем гадюшнике. Если хотите, могу назвать еще трех подозреваемых.
– Валяйте.
Я рассказала про Чеда Сибрайта, потом еще раз про Дона Джейда.
– И еще я жду по Интерполу данных на Томаса Ван Зандта, известного своим недостойным поведением с молодыми дамами и вообще первостатейного мошенника.
– Эти лошадники просто прелесть что за люди, – заметил Лэндри.
Я пожала плечами:
– Наш бизнес – жизнь в миниатюре. Есть люди хорошие, есть плохие. Есть прекрасные и безобразные.
– Имущие и неимущие. Потому и в тюрьмах битком, – хмыкнул Лэндри. – Ревность, алчность, сексуальные извращения правят миром. – Он вздохнул и снова перемотал пленку на начало. – Эстес, а какая у вас роль в этой буче?
– Я же говорила. Помогаю младшей сестренке.
– Зачем? Почему вообще она пришла именно к вам?
– Долго рассказывать, да и неважно. Я уже впряглась и буду тянуть свою лямку до конца. У вас есть возражения?
– Да, есть, – не отрываясь от экрана, кивнул он. – Но я уверен, они вас не остановят.
– Верно.
Когда на экране появился белый фургон, он нажал кнопку "пауза" и прищурился.
– Можете разглядеть номер?
– Нет. Пыталась, но и на пленке Сибрайта ничего не разобрать. Технических возможностей магнитофона недостаточно. Послушайте, Лэндри, я уже выяснила всю подноготную окружения Джейда. Я очень охотно буду работать с вами. А вам глупо отказываться. Уверена, в вас много всякого, но глупость – это не ваше.
Он посмотрел на меня долгим взглядом, пытаясь проникнуть глубже, чем я бы позволила.