"Вот так всю жизнь, - подумала она. - Покоишься в его объятиях, а в следующую секунду, когда на него накатывает вдохновение, подхватывает порыв ветра в пятьдесят узлов, остаешься стоять в одиночестве, гадая, что стряслось". Она слышала собственные слова, сказанные в последний момент: "Джон, постой… пожалуйста, не надо!", - чувствуя себя матерью своевольного упрямого мальчишки. Что стало с той Хонор, которая карабкалась за ним по горам, раздвигала пределы возможного с помощью искусства?
- Куда папа пошел? - спросила заспанная Реджис, заглянув в дверь.
- Посмотреть на скульптуру, - ответила Хонор, подняв телефонную трубку.
Лучше бы дочка не просыпалась.
- А куда ты звонишь? - не унималась дочь.
- Иди к сестрам, - приказала Хонор, прикрыв рукой микрофон. - Сейчас же!
Девочка с встревоженным видом попятилась в спальню, пока мать набирала номер. Она протянула руку, плотно притворив створку двери, слыша голос с ирландским акцентом:
- Охрана.
- Это Хонор Салливан. Муж просил меня вам позвонить… По его словам, некий Грегори Уайт хочет разрушить скульптуру в Баллинкасле, в Олд-Хеде. Мы увидели, как кто-то пробежал мимо нашего дома по береговой тропинке, Джон принял его за Уайта и просит вашей помощи.
- Повторите фамилию.
- Мой муж - Джон Салливан. Мы остановились в Баллинкасле, - объясняла она, вглядываясь в окно. Сердце тяжело стучало. Сквозь завесу дождя почти ничего нельзя было разглядеть в десяти футах перед домом. Оставшиеся следы казались глубже, ближе. Посмотрев на холм, Хонор не увидела ни креста, ни самой инсталляции.
- Не того ли самого Грегори Уайта ваш муж грозился убить? Нас уже вызывали их разнимать.
- Пожалуйста, приезжайте! - прокричала Хонор. Перед разъединением она расслышала смешок и слова:
"Бред собачий…", - словно говоривший обращался к кому-то стоявшему рядом, рассуждая о скульптуре Джона.
- Что? - переспросила Хонор.
Телефон молчал. Она плотней закуталась в халат. Произведения Джона вызывают разную реакцию - одни их любят, другие презирают, - в отличие от ее собственных картин и рисунков, сельских и морских пейзажей, написанных в окрестностях Блэк-Холла, красивых, спокойных, популярных… безвредных. Она забыла дорогу к своим глубоко скрытым силам и вдохновению, о чем не догадывались ученицы "Звезды морей", обучавшиеся у нее живописи.
Теперь, когда полиция посмеялась над работой Джона, ее кровь вскипела. Может быть, надо немедленно за ним бежать, попытаться помочь? Хонор заколебалась, приникнув к окну. Вдруг ему нужна ее помощь? Кто такой Грегори Уайт, зачем губит скульптуру? Мороз пробежал по коже при мысли, что мужу угрожает опасность. Глубоко в желудке возникла путающая пустота. По словам полицейского, Джон обещал убить Грега Уайта. Что за драка была у них в баре?
Ох, Боже, она дошла до предела. Вечно на пределе - нынешняя поездка в Ирландию похожа на прогулку по лезвию бритвы. В груди чувствовалась боль, тяжесть, сердце будто окаменело. Когда дело касалось Джона, она просто не знала, как быть. У нее три маленьких дочки - вечное беспокойство и страх, чтобы они не лишились отца. Хуже того - чувствуется, что их связь с Джоном разорвана. В иные минуты кажется, даже дня больше не выдержать.
Реджис видела ее в слезах перед самой поездкой в Ирландию. Застала в студии над стопкой снимков Джона - серебристые ледяные пещеры, вырубленные им во времена их юности после снежной бури, засыпавшей береговую линию Коннектикута. Помнится, он работал до обморожения, его увезла "скорая". Хонор оплакивала ту юную пару; молодого мужа, уверенного, что далеко пойдет; путь, по которому он вообще не пошел. Увидев ее плачущей, Реджис сдавленно прошептала: "Вы с папой собираетесь развестись?"
- Мам, - окликнула ее теперь Агнес из спальни фермерского дома.
- Что, детка? - откликнулась Хонор, не желая отходить от окна.
На улице взвыла сирена тоненькой, унесенной ветром ниточкой, и она усомнилась, что вообще ее слышала.
- Мама… - тихо, спокойно повторила Агнес.
- Молчи, - театрально прошептала Сес. - Реджис велела ничего не говорить!
Хонор быстро повернулась, направилась в спальню, где три девочки спали вместе - как дома, - и обнаружила двух младших дочек, сидевших на кровати Агнес.
- Где Реджис?
- Я как раз и хотела сказать, - шепнула Агнес.
- Нельзя, - возразила Сес. - Она велела не говорить.
- Чего не говорить?
- Молчи, - повторила Сес, выразительно глядя на Агнес.
- Она пошла помогать папе! - выпалила Агнес.
- Ох, нет, - задохнулась Хонор. - Боже мой, только не это…
И застыла, как вкопанная. Вновь услышала или подумала, будто слышит сирену. Не доверяя своим ушам, прислушалась к собственной крови. Она показалась холодной, будто сердце вырабатывало лед. Хонор все поняла, прежде чем узнала.
Бросилась к окну, к дверям, распахнула - буря плашмя распластала ее на стене. Босая, в халате, выскочила из дома. Ноги утонули в жидкой грязи. Младшие девочки побежали за ней.
- Вернитесь в дом! - приказала она.
- Нам страшно, - взвизгнула Агнес. - Не бросай нас одних!
Она схватила их за руки, и все вместе, тяжело дыша, побежали к скульптуре, перекликавшейся с древней сторожевой башней на фоне неба, теперь совсем невидимой. Туман, ливень размыли скалистый утес, зеленые холмы, даже овцы казались облачками, гонимыми ветром с моря. Хонор опять услыхала сирену, отскочила в сторону вместе с девочками перед мчавшейся по узкой дороге полицейской машиной с синей мигалкой.
- Мама, что это? - крикнула Агнес.
- Что?.. - плаксиво повторила Сес.
Она тоже перепугалась. Дрожа всем телом, стиснула руки дочек. Гравий из-под колес больно хлестнул по ногам. Они побежали вперед, ориентируясь по мигалке. Хонор вглядывалась в утес, в поисках инсталляции, и только за поворотом увидела валявшиеся на земле на самом краю стволы, ветви. Рядом сгрудились полицейские, глядя вниз.
- Реджис! - закричала она. - Джон! - И добавила: - Девочки, стойте тут, на этом самом месте!
Помчалась по полю, остановилась на краю утеса, тяжело дыша. В глаза вонзались кинжалы - серебряные лезвия проливного дождя. Рассмотреть ничего невозможно. Утес высотой в девяносто футов, ветер дует в спину, продвигаться приходится дюйм за дюймом. Охваченная ужасом, Хонор нечеловеческим усилием заставила себя посмотреть вниз с обрывавшейся в море скалы.
Опасаясь увидеть любимых разбившимися о камни, она, хватая ртом воздух, разглядела узкий выступ футов на двадцать ниже. Там лежало тело мужчины в лужице крови вокруг головы. Рядом стояла Реджис с посиневшими от ужаса губами; ее держала за плечи женщина в полицейской форме. Джон оглянулся снизу, бросив на Хонор обезумевший синий взгляд, когда полицейский защелкивал у него на запястьях наручники.
- Джон! - прокричала она со скалы.
- Он чуть не убил Реджис, - прокричал он в ответ.
- Что?..
- Собирался убить мою девочку, - повторил он. - И поэтому я убил его…
- Не говори больше ни слова! - крикнула Хонор.
- Слишком поздно, - сказал полицейский, подталкивая Джона. - Он уже устраивал драку, его угрозы слышали пятнадцать человек. У жертвы голова разбита не при падении. Он только что при всех признался.
Джона с дочерью повели по узкой тропинке с выступа на вершину утеса мимо поверженной инсталляции. Хонор, глухо рыдая, схватила Реджис; ветер свистел в ушах, дождь хлестал в лицо, а Джона уводили.
Глава 1
Прошло шесть лет. Иногда казалось, что он навсегда исчез из их жизни. Это произошло не сразу: сначала они с ним виделись при всякой возможности, со временем визиты сократились, потом вообще прекратились. Джон регулярно писал девочкам письма, они отвечали. С Хонор было иначе: она перестала писать больше года назад, видимо, не зная, о чем.
Но однажды, в конце лета, перед самым рассветом Хонор проснулась в волнении от странного сна и больше не смогла заснуть. В окно веял свежий солоноватый ветер. Она вылезла из постели, взглянула на спавших девочек, покормила кошку Сеслу, поставила кофе и пошла через виноградник к берегу. Летние каникулы подходили к концу, не за горами были сентябрь и школа.
Звезды еще ярко сияли белым светом на темно-синем небесном поле. Хонор пристально смотрела на них, дрожа на утреннем холодке. Окончательно проснувшись, старалась припомнить подробности сна. Что же в нем ее так поразило?
Время и внимание Хонор полностью занимали реальные приготовления к свадьбе Реджис с длинным перечнем дел и забот, но сон, приснившийся нынешней ночью, отвлек ее от всего.
Ей снился Джон. Она чувствовала его кожей, стараясь вспомнить детали: прикосновение ладони к спине, губы, шепчущие на ухо секреты. Во сне она готова была улыбнуться. К концу его голос пронизывал все ее тело и душу, обещая счастье. Возможно, во сне они были в Ирландии, в спальне фермерского дома, в тот момент, за которым все кончилось. Больше всего на свете ей хотелось бы вновь ощутить ту же близость.
Хонор шла босиком по прохладному колкому песку к воде. Белый прозрачный пеньюар прилипал к щиколоткам. Среди камней, на дальнем краю берега, стояла цапля, медленно расправляя белые крылья, напоминая изящное доисторическое существо.
Вода держалась необычайно низко. Взглянув в небо, Хонор вспомнила, что луны прошлой ночью не было.
- Новолуние и полнолуние творят с морем безумные вещи, - когда-то давно сказал Джон, шагая с ней рядом у кромки воды.