Когда эта истина дошла до меня, я искренне пыталась сдержать рвущийся наружу крик, но не смогла. Он больше походил на отчаянный стон, как воют волки на луну. Дрожащими руками в порыве злости разорвала это письмо и кинула обрывки в печку. Слёзы впервые обжигали так сильно – и не столько лицо, сколько душу. Меня бросил и фактически предал единственный родной человек, и я не знала, ради чего и ради кого жить после этого, чем руководствоваться, к чему стремиться и во что верить. Я совершенно потеряла себя – одним этим поступком мама будто убила что-то глубоко внутри меня, что-то очень важное – важнее самой жизни и всего мира. Не знаю, сколько я проплакала – может день, а может неделю, но боль эта до сих пор меня не отпускает. Я не понимаю этого поступка и очень надеюсь, что никогда не смогу понять, потому что это значит причинить своему ребёнку такую же боль. Да я лучше умру.
Как бы то ни было, прошло просто бесконечность времени, прежде чем я вновь начала хоть чуть-чуть воспринимать окружающую реальность. Приятели из школы уже давно закидали звонками и эсэмэсками, но я даже не слышала. Стало как-то глубоко плевать на всех и на всё.
Так продолжалось до тех пор, пока Федя, пытающийся тщетно вытащить меня из депрессии, рассказывая что-то, не обмолвился об Академии Нечисти. Мол, это место где-то в Сибири, в тайге, очень хорошо спрятанное и замаскированное. На самом деле это древний замок, вокруг которого располагается целая закрытая деревня. Туда может проникнуть только маг, построив портал, и никак иначе. В самой академии учатся все представители "мифических" рас, причём о некоторых из них я никогда раньше не слышала. Впрочем, даже у сплетника Феди не было много информации об этом месте, потому что Бабы Яги и остальная исконно русская нечисть очень редко обучается там. Точнее, никогда.
А вот мне стало интересно. Прям до жути. Настолько, что я, собрав весь раскиданный за время депрессии нерастраченный запас активности и энергии, уговорила Федю связаться с ректором академии, занести моё имя в списки поступающих, и с удвоенной силой принялась штудировать книги по магии, чтобы пройти вступительные экзамены. А Федя до сих пор каждый день хихикает, вспоминая офигевшее лицо несчастного ректора в тот момент, когда ему сообщили, что впервые в истории Академию соизволит посетить настоящая Баба Яга. Не надо было его туда посылать – я бы сформулировала просьбу гораздо корректнее. Но что случилось, того уже не изменить. Надеюсь, они там не представляют меня сморщенной старушкой с носом до потолка и количеством бородавок, равным количеству капризов и бзиков. Может, когда-нибудь я такой и стану, но сейчас-то я милая, ну прям ангел. Ладно, пошла готовить новое зелье.
P.S. Если ещё раз что-нибудь взорву, Федя меня сожрёт, наплевав на то, что каннибализм это жестоко. И кто-там врал, что это мы, Бабы Яги, всех поедаем?..
Глава 3
Проснулась я от странного ощущения. Мне вдруг резко стало холодно и… мокро?!
– Федя, ты совсем с дуба рухнул?! – Поняв, что произошло, я вскочила с печи, ощущая сильное желание убивать.
Мелкий бородатый проказник, обливший меня водой из вазы, тихо хихикал где-то уже под шкафом.
– Ты сама просила тебя разбудить так, чтобы встала сразу и без возражений, – заливаясь хохотом, оправдывался этот вредитель, будто специально пробуждая во мне зверя.
– Тебе крайне повезло, что я не владею стихиями, – потирая слипающиеся глаза, сквозь зевок пробормотала я, – А то ты бы у меня после этого каждое утро бы так просыпался. Хотя всё ещё впереди, я ведь для этого поступаю в академию.
– Ты меня не тронешь. Я старше тебя на несколько сотен лет! Твои предки мне поклонялись! – Возразил этот прохвост, резко перестав смеяться и, судя по звукам, забившись как можно дальше.
– Ты немножко опоздал, Федя. Язычество уже давно ушло в прошлое, а я – не мои предки. Так что у меня развязаны руки, – мстительно заявила я.
– Да ладно, я же пошутил, – стушевался бородатый, и, высунув улыбающуюся голову, добавил: – А я тебе пирожки на завтрак приготовил…
Я задумалась. Соблазн был слишком велик.
– Подлиза, – улыбнулась, – Вылезай давай. За пирожки прощаю все грехи.
* * *
Мы не похожи на киноактрис,
Мы ходим по земле глазами вниз.
По внешности – монахини скромней.
Ах, внешность, что скрывается за ней…Hо скрипнет в роще старая сосна,
В окно заглянет полная луна,
В глазах зажжется дикий огонек,
И обернется встречный паренек…По метлам, девушки, сегодня наш черед.
И с визгом-хохотом, красавицы, вперед!
В душе восторг, в груди кураж,
Айда, подруги, на шабаш!
Кого ни встретим, точно будет наш.Hо замуж – прыг, ведь годы коротки.
Стирать мужьям их грязные носки.
Готовить борщ, растить детей,
Тушить пожар, ловить коней
И сохнуть от безвыходной тоски.Hо скрипнет в роще старая сосна,
В окно заглянет полная луна,
В глазах зажжется дикий огонек,
И чертыхнется встречный паренек…По метлам, бабоньки, сегодня наш черед.
И с визгом-хохотом, красавицы, вперед!
В душе восторг, в груди кураж,
Айда, подруги, на шабаш!
Кого ни встретим, точно будет наш.А дальше старость, пенсия, инфаркт.
Судьба уж нам не сдаст козырных карт.
Все отгорело, пепел лишь внутри -
"Ой, где вы, годы девичьи мои…"Hо скрипнет в роще старая сосна,
В окно заглянет полная луна,
В глазах зажжется дикий огонек,
И поперхнется встречный паренек…По метлам, бабушки, сегодня наш черед.
И с визгом-хохотом, красавицы, вперед!
В душе восторг, в груди кураж,
Айда, подруги, на шабаш!
Кого ни встретим, точно будет наш.
Марина Панова (Рана)
– Не нервничай, – посоветовал домовой, внимательно взглянув на рыжую девушку, суетящуюся возле зеркала.
– Ты мне теперь каждый день это говоришь, – ухмыльнулась она, всеми силами пытаясь расчесать утренний колтун на голове. – Мне нужно произвести впечатление.
– На кого? На вампиров и чертей? – Хихикнул домовой.
– Ну вообще-то да, – девушка хмуро взглянула на бородатого, – Это ты у нас всю свою жизнь видишь мир… таким. А вот я восемнадцать лет жизни даже не подозревала, что все эти сказки – реальность. К тому же, даже ты никогда не видел ни оборотней, ни вампиров. А вдруг они красавчики, как Джейкоб и Эдвард из сумерек?
Девушка мечтательно вздохнула, с удвоенной энергией пытаясь навести хоть какое-то подобие порядка на голове.
– Скорее как граф Дракула из ужастиков и волосатый неандерталец из картинок в учебнике истории, – вновь принялся издеваться домовой, – А если действительно хочешь произвести впечатление, перестань пытаться расчесать этот шедевр на твоей голове. Они наверняка оценят. По крайней мере, незамеченной не останешься.
– Чтобы мои волосы превратились в подобие твоей веками нечёсаной бороды? – Хмыкнула Дуся, – Нет уж, спасибо. Давай уже, открывай портал.
– Может лучше сама? – Стушевался тот, – Ты же знаешь, как мне это даётся. Опять выкинет куда-нибудь не туда.
– Из нас двоих там побывал только ты, – возразила девушка, – Давай, открывай.
– А избу на кого оставишь? В моё личное и безраздельно владение? – Федя заметно повеселел.
– Вобщем-то да, но формулировка меня смущает. Скажем так: ты будешь здесь за всем приглядывать, но особо не лазай нигде, здесь всё расставлено по местам. Я буду наведываться иногда, естественно.
Вздохнув, домовой отвернулся, бормоча какие-то слова. Спустя мгновение в центре комнаты образовался довольно большой синеватый проход, похожий на вихрастую воронку.
– Ну, с Богом, – глубоко вздохнув, девушка сделала шаг вперёд, но её остановил оклик Феди:
– Стой! Метлу забыла. – Напомнил он.
– Ой, точно! – Хлопнула себя по лбу, возвращаясь за необходимым предметом.
– А ступу-то зачем взяла? – Удивился домовой, – Там-то все ведьмы только на мётлах.
– Надо же хоть немножко чтить традиции. Надобно взять все соответствующие атрибуты. Я ж, всё-таки, теперь главная русская ведьма. – Задорно улыбнулась она, – Звучит, правда, почти как оскорбление… Ладно. Не ведьма, а ведьмочка. Так лучше, правда? Ну ладно, пока, Федь. И предупреди лешего, что если он ещё раз попытается стащить мои свежесобранные запасы магических трав, я превращу его в жабу.
Произнеся это, рыжая подмигнула домовому и, свистнув, оторвалась в ступе от земли, лихо погоняя помелом и скрываясь в синеватой воронке портала.