Главный дом ранчо, сложенный из камня, с элементами полированного дерева, под жарким солнцем казался отлитым из бронзы, а растущие рядом деревья дарили прохладу. Надо ли говорить, что все это произвело на нее впечатление? И, что важнее, от этого придут в восторг гости Кубка.
Ее возбуждение, связанное с проектом, возрастало. Здесь все было на своем месте. В аккуратных цветниках, разбросанных вокруг дома, росли яркие цветы, от красоты которых захватывало дух. Гостям не может не понравиться это ранчо. Карина уже представляла флаеры и брошюрки, глядя на которые люди смогут почувствовать тепло камня и древесины, восхититься буйством цветов и изумрудной гладью загонов. Сразу будет понятно, что здесь счастливо живут не только люди, но и животные. Похоже, ее самое важное мероприятие – нынешний Кубок Гаучо – обещает стать самым простым в смысле рекламы.
Но сначала нужно все организовать, напомнила себе Карина, чувствуя, что она полностью поглощена проектом.
На пороге их встречала улыбающаяся экономка.
– Не могу поверить! – воскликнула Карина. – Все изменилось с тех пор, как я приезжала сюда.
– Наверное, вы здесь сто лет не были, – отозвался Гейб. – Данте все отремонтировал, а самые значительные изменения претерпел главный дом.
– Вы давно работаете здесь?
– Последние несколько лет, особенно с тех пор, как другие интересы Данте стали отнимать у него большую часть времени.
Другие интересы?!
– У меня есть своя земля, – продолжал объяснять Гейб. – Я здесь временно, возвращаю Данте долг: он помог мне развить мою собственную программу разведения животных. Он заверил меня, что собирается пустить здесь корни. Но пока я не вижу доказательств этого, – добавил он с кривой усмешкой.
Значит, Данте еще не остепенился. Сердце Карины забилось быстрее, мозг усиленно заработал. Что за другие интересы появились у Данте? Разве ранчо и поло не отнимают у него все время? Взгляд на Гейба убедил Карину, что он не откровеннее своего хозяина.
– Вы знали его отца?
Гейб смотрел на нее несколько секунд и только потом протянул:
– Я о нем слышал.
Судя по его тону, вряд ли что-то хорошее. Отец Данте в прошлом вызывал у Карины инстинктивную неприязнь. Она припомнила, что Данте защищал свою мать от его кулаков. Одного этого было более чем достаточно, и при мысли о том, чего он только не навидался и не перенес, будучи ребенком, она пожалела его.
– Честно говоря, я плохо знала сеньора Баракку. Трудно поверить, но в детстве мы с братом проводили много времени на этом ранчо. Это прекрасное место для ребенка. Хотя я не думаю, что сейчас здесь есть дети.
Гейб раскатисто рассмеялся:
– Надеюсь, у вас нет аллергии на маленьких хулиганов, потому что этого добра хватает.
– Хватает? – эхом откликнулась Карина, но Гейб не стал ничего пояснять.
– Как насчет вас? – спросил он. – У вас есть семья?
– Нет, – натянуто ответила она, но нашла в себе силы улыбнуться.
– Наверное, вы сильно любите свою работу? – предположил Гейб, внимательно глядя на нее.
– Да.
Работа помогала ей жить, занимая почти все время. Карина с нетерпением ждала, когда сможет покинуть пределы страхующей сетки, предусмотрительно натянутой для нее Люком. Она хотела вернуть себе вкус к жизни, попытаться примириться с прошлым. А где лучше всего это начинать, как не в пампасах, которые она любит?
– Эй, Данте!
Сердце подпрыгнуло в груди, когда Карина обернулась. Он перелезал через ограду в паддок, чтобы проверить лошадей.
Его мужественность здесь, на воле, ее потрясла. Как она могла забыть это?
Нет, она не забыла, но на ранчо он казался еще сильнее и мускулистее, чем в городе. В то же время было видно, как его любят лошади. Не осталось и следа от того холеного бизнесмена и красавчика-плейбоя, каким он выглядел на страницах глянцевых журналов. Стало ясно, что Данте – плоть от плоти этой земли, и именно здесь он по-настоящему чувствует себя как дома.
Данте поднял руку, приветствуя Гейба, но его черные глаза были устремлены на Карину, и на несколько секунд, а может, даже минут она была загипнотизирована.
Глава 7
Карина действительно здесь! К черту чеки, которые он обычно выписывал, вернувшись на ранчо! Это может сделать Гейб. Данте чувствовал себя живым, как никогда. Все его чувства обострились, инстинкты взыграли с новой силой. При мысли о том, что Карина на его ранчо, под его крышей, по жилам мужчины словно потек теплый жидкий мед. Они столько времени не были здесь вместе…
Данте мгновенно вернулся в прошлое, где он избегал бывать. Оно сразу напоминало ему о жестокости отца. Тот даже не скрывал от жены свои многочисленные похождения на стороне. Для него это было доказательством мужественности. Он не видел в этом трагедии, а у матери Данте было разбито сердце.
Он бросил взгляд на дом, который отремонтировал в память о ней. Экономка Мария поможет Карине устроиться с удобствами, после чего Карина станет свидетельницей царящего здесь счастливого хаоса, устроенного им для себя. Интересно, что она об этом подумает?
Экономка с улыбкой приветствовала Карину, приглашая ее войти в огромный холл, шум в котором зашкаливал. Гейб был прав. Здесь было полно ребятни. И этого она меньше всего ожидала от Данте.
– Дьяволята! Прошу прощения, – извинилась экономка, улыбаясь при этом.
Она взяла Карину за руку и увела прочь от царившего здесь кавардака, обогнув самодельный плот на колесиках, на котором расположилось несколько детей.
– Сегодня особенный день. Хозяин вернулся домой, и все счастливы.
Карина призналась себе, что чувствует себя комфортно среди этого хаоса. Конская упряжь и футбольные мячи, разбросанные игрушки и несколько велосипедов соседствовали с антикварной мебелью.
– Так как? – услышала она знакомый мужской голос и чуть не подпрыгнула от неожиданности. – Что ты думаешь о моем доме? Одобряешь?
– Данте? Я не ожидала увидеть тебя сегодня.
– Почему? – Он пожал плечами.
– Гейб сказал…
– Тебе нравится, как я отремонтировал дом? – спросил Данте; его тон выдавал, что на самом деле он спрашивает о другом.
– Не знаю, удивит это тебя или нет, но мне здесь очень нравится.
– Я рад.
Глубокий, хрипловатый голос Данте пронзил ее, как горячее лезвие ножа воздушное безе. Карина не могла оторвать взгляд от его озорной, почти мальчишеской улыбки, и это значительно затрудняло ее намерения ограничивать свои мысли только делами. Высокий, недопустимо красивый Данте излучал опасность, хотя среди льнувшей к нему детворы он не выглядел таким уж угрожающим.
Здесь даже воздух заставлял забыть о суматошной городской жизни, заставлял ощущать себя иначе. И Данте тоже был другим. Карину охватило сильное желание сесть на лошадей и пуститься с ним вскачь за горизонт наперегонки с ветром.
– Я буду на кухне, хочу перехватить что-нибудь с этими дьяволятами, – сказал Данте. – Когда разберешь вещи, можешь присоединиться ко мне, и мы обсудим план намеченных мной работ.
Карина отсалютовала ему.
– Могу я надеяться, что ты с таким же вниманием отнесешься к моему плану работ?
– Это зависит от того, что в него включено…
Он удерживал ее взгляд дольше, чем это было необходимо. На его губах блуждала загадочная улыбка, в глазах сверкал вызов и еще что-то. Карина не понимала что. И она пока не могла увязать детей с его образом жизни. Когда она преодолела половину лестницы, ее окликнул женский голос:
– Карина?
Мышцы в животе тревожно сократились, когда она повернула голову и увидела, что зовущая ее девушка потрясающе красива.
– Они просто невозможны! – воскликнула незнакомка, шутливо грозя детям кулаком. – Вы очень смелая, раз решились сюда приехать.
Карина поняла, что девушка ей очень нравится.
– По мне, так это весело, – улыбнулась она.
– Я Никола, но все зовут меня Ники. Простите, не могу пожать вам руку – я вся в краске.
– Вы присматриваете за детьми?
– Да уж, присматриваю, – рассмеялась Ники. – Я обожаю детей, но всегда с радостью возвращаю их родителям. Для детей, чьи семьи работают здесь, это второй дом, – продолжала она. – К тому же Данте часто привозит ребятишек из города, чтобы познакомить их с жизнью на ранчо. Он говорит, что ему нравится, когда дом не пустует. А я, можно сказать, приходящая тетя, тем более что я сестра Данте.
– Сестра? – изумилась Карина.
Она не помнила, чтобы у Данте была сестра.
– Полагаю, вас здесь не было, когда я переехала. Я плод любви отца Данте, – объяснила Ники с открытостью, которая вызвала у Карины еще большую симпатию. – Хотя любви было не так уж много. Мать Данте привезла меня сюда, когда умерла моя мама, хотя ее жизнь была совсем не сладкой… Но, думаю, вы и без меня это знаете – это было всем известно. И все же она взяла меня к себе. Может, вы помните, какая она была?
– Святая, – откликнулась Карина. – Жалко, что мне не удалось узнать ее лучше. Я встречалась с ней всего несколько раз, но моя мама часто говорила о сеньоре Баракка.
– Извините, я вас задерживаю, – помолчав, сказала Ники. – Мария покажет вам вашу комнату. Да и мне пора собирать вещи – я скоро уезжаю.
– Уезжаете? – Карина была разочарована.
Она совсем неожиданно встретила на ранчо человека, с которым можно подружиться.
– Да. – Ники делано вздохнула. – Данте придется самому заботиться о себе. Хотя я подозреваю, что обожающий его персонал не допустит этого и позволит ему отыскать новых приемышей.
– Приемышей?
Всего за пару минут на Карину обрушилось столько информации, что ей требовалось время разобраться.