Лайла не двигалась, не хотела отстраняться от Зейна, потому что была уверена: несмотря на удовольствие, он не очень впечатлен. Ему не понравилось, что она девственница.
Чувство вины наполнило Лайлу, когда она вспомнила, как бесстыдно прижималась к нему, не давая отстраниться. Дрожь пробежала по ее телу.
Лицо Зейна было на удивление непроницаемым.
- Почему ты не сказала, что ты девственница?
Краска залила ее щеки.
- Время было не очень подходящим.
- Если бы я знал, я бы делал все… по-другому.
- Я сама ничего не планировала.
Зейн приподнялся на локтях:
- И я. Иначе я бы воспользовался презервативом. Отсюда второй вопрос: насколько вероятно, что ты забеременеешь?
Румянец усилился, хотя не совсем из-за вопроса о беременности.
- Не волнуйся, беременности не будет. - Лайла попыталась улыбнуться. Но это было сложно, учитывая, что она потеряла то, что ее мама называла "самое ценное, что у тебя есть". - Я принимаю противозачаточные таблетки.
Наступила тишина. Где-то в комнате тикали часы, на улице выла сирена. Лицо Зейна по-прежнему ничего не выражало.
- Приятно осознавать, что кто-то контролировал ситуацию. На секунду я подумал, что мы станем родителями.
- Без шансов. - Она попыталась не смотреть на сережки в его ухе. - Чего я никогда не планировала, так это стать матерью-одиночкой.
Снова тишина. Лайле показалось, что Зейн не очень доволен ее ответом.
- Раз ты уже приняла меры предохранения… - Он наклонился и, легко поцеловав, стал стягивать с нее рубашку.
Он скинул ее на пол и с довольным видом коснулся груди Лайлы.
Она прикрыла глаза и окунулась в мир ощущений.
Внезапно она поняла, что, когда они занялись любовью, она оказалась в очень рискованном положении. Зейна в качестве кандидата в мужья она не рассматривала. Ни сейчас, ни раньше.
Его отвращение к отношениям, и к браку в частности, всем известно. А Лайла по-прежнему хотела выйти замуж, и планировать что-то дальше нельзя было, пока у нее был любовник. К сожалению, она отдалась влечению.
Ей казалось, будто она выплывает из сна. Она вела себя бесстыдно и отчаянно. Сейчас ее лицо горело от воспоминания. Это она спровоцировала Зейна на то, чтобы они занялись незащищенным сексом. Она прижалась к нему, когда он хотел остановиться. А потом было уже поздно.
Хотя она обезопасила себя таблетками, ее дикая, безответственная часть отдалась тому, чего Лайла всегда боялась. Чувство вины нахлынуло на нее. Семейная история, годы избегания подобных отношений должны были удержать ее.
- Мы не можем снова это делать.
Оттолкнув Зейна, она высвободилась, взяла рубашку и натянула ее на себя. Зейн следил, как она надевает халат и завязывает пояс.
- Ты просто могла сказать "нет".
Это она не хотела останавливаться, и ей стало стыдно. Она отвела взгляд от загорелого тела Зейна. С темными волосами, падающими на широкие плечи, он выглядел очень мужественно. Она до сих пор не верила, что занималась с ним любовью.
- Кое о чем тебе тоже не стоит волноваться. О - ЗППП, сказал он.
Хмурясь, Лайла оторвала взгляд от его накачанного пресса.
- Заболевания, передающиеся половым путем.
- Я здоров. Если сегодня у тебя был первый раз, то он также первый для меня. Я никогда не занимался сексом без презерватива.
Внутри все сжалось от упоминания еще одной проблемы, о которой Лайла даже не подумала.
- М-м-м, спасибо…
Она чувствовала, как ее лицо, все тело горит. В двадцать девять она, кажется, наивнее, чем иные в пятнадцать, а ведь о количестве любовниц Зейна ходили легенды…
Она была так поглощена своими ощущениями, что позабыла о том, что Зейн может посчитать ее наивной и неуклюжей.
На нее тут же навалилась депрессия.
"Молодец, Лайла Коул! Продолжай семейную традицию. Забудь об ответственности, пока не поздно", - стучало у нее в голове.
- Если ты извинишь меня, я пойду спать.
Зейн был само спокойствие.
- Увидимся утром.
Лайла закрыла дверь и обрадовалась тому, что она наконец одна. Она проверила замок и прислонилась к стене. Еще нет часа ночи. Всего лишь полчаса прошло с того момента, как вернулся Зейн. Полчаса, которые кошмарно изменили ее жизнь.
Лайла приняла душ, на этот раз едва замечая красоту ванной. Вместо того чтобы потом залезть в роскошную кровать, она надела джинсы, кроссовки и свитер. Затем Лайла причесала волосы и начала собираться.
Спустя двадцать минут она была готова.
Пытаясь успокоиться, она села на кровать и прислушалась. Зейн уже принял душ, и теперь в комнате царила тишина.
Глубоко вздохнув, Лайла вышла в коридор и дошла до гостиной. В ней было темно, но в комнате Зейна, выходившей на террасу, еще горел свет.
Взяв сумку, она прошла на цыпочках до двери и вышла в холл. Уже у лифта ее догнал Спирос. Его ломаный английский почти убил ее. Когда он взял трубку, и Лайла поняла, что он сейчас позвонит Зейну, она улыбнулась, нажала на кнопку отбоя и, четко проговаривая слова, сказала:
- Не надо звонить Зейну. Он спит.
Спирос нахмурился, затем кивнул, явно не очень довольный происходящим. Спустя сорок минут Лайла добралась до квартиры. Она проверила сообщения на автоответчике. Все они были от женских журналов и таблоидов с просьбой об интервью.
Она ожидала, что Спирос, узнав, что она ушла в столь позднее время, сообщит Зейну. Но этого не произошло, потому что сообщений от Зейна не было. Расстроившись, Лайла удалила все сообщения.
Поплотнее закрыв шторы на случай, если во дворе прячутся фотографы, Лайла переоделась в ночную рубашку и легла в постель.
Проснувшись на рассвете, ожидая звонка или появления Зейна, она заварила чай и села смотреть телевизор. К десяти часам, устав ждать, она забралась в постель и проспала еще четыре часа, очнувшись от голода.
Она снова проверила телефон. Сообщения были только от журналистов.
Стерев их, она решила отключить телефон. Чтобы сдержать печаль оттого, что Зейн никак не проявил себя, Лайла сделала тосты и открыла баночку с супом.
В дверь постучал Эван, который хотел узнать, все ли в порядке, и отдать ключ. В четыре часа появился новый посетитель. Курьер. Он протянул ей пакет и попросил расписаться.
Нацарапав свое имя, Лайла закрыла дверь и тут же открыла пакет. В нем был телефон. С момента, как она покинула номер Зейна, ей хотелось, чтобы он последовал за ней, настоял на ее возвращении, чтобы произошедшее было так же важно для него, как и для нее.
Но она ошиблась. Зейн даже не передал записку. Он лишь вернул ей телефон, давая понять, что больше не хочет никаких контактов.
Ей тут же пришло CMC-сообщение от Лукаса, а не от Зейна. Он хотел, чтобы она перезвонила ему.
Лукас сразу поднял трубку. Разговор был недолгим. Благодаря ее вспыхнувшей известности, она выиграла престижную награду в Милане, что дает фирме Амбрози возможность представить себя на мировом рынке. Неделю назад Лайла подавала заявление на работу в "Жемчуга Амбрози", чье оборудование расположится на острове Амбрус, и ее приняли. Это место давало ей не только продвижение по службе, но и хорошую зарплату. Если она примет предложение, то сможет оплатить кредит матери. Она даже сможет отложить часть денег. Проблемой был лишь Зейн, который живет на Мединосе. Но, учитывая, сколько он путешествует, вряд ли они встретятся. К тому же Лайла сможет покинуть Сидней, и вся эта шумиха в прессе прекратится. Она начнет все заново. Прочь от скандала.
Глубоко вздохнув, Лайла сказала, что принимает предложение.
Лукас перезвонил через пару минут. Он забронировал билеты на самолет через два дня. Пока ей не подготовят жилье, она будет жить в гостинице фирмы "Атреос" на Мединосе.
Радуясь перемене, Лайла тут же позвонила маме, чтобы поделиться новостями. Она старалась опускать неприятные моменты.
Затем она отключила городской телефон, а потом и мобильный. Она не знала, как быстро журналисты пронюхают, что Лукас предложил ей работу на Мединосе, но, учитывая победу в конкурсе, она знала, что это не займет много времени.
Не в состоянии расслабиться, она решила отнести последнюю картину в галерею. Когда она вошла внутрь, хозяин, Квинси Треверс, полный, лысеющий мужчина, встретил ее с распростертыми объятиями.
С радостью он взял ее картину и протянул ей чек на огромную сумму.
- Как только я увидел новости, позвонил знакомым коллекционерам и приписал пару нулей к стоимости картин. Через полчаса все они были распроданы.
- Великолепно.
Восторг Лайлы от чека, которого хватило бы на погашение кредита, провалился в ту же темную дыру, что и радость от новой работы и награды в Милане. Как и ее эскизы, продажа картин была связана с ее дурной славой.
Квинси повесил картину на освободившееся место и потер руки:
- Даже не надо вешать ценник. У меня уже есть покупатели. Секс продается. Что у тебя еще? Ты можешь рисовать мелками и все равно заработаешь состояние.
- Вообще-то я уезжаю, так что это последняя.
- Если бы знал, я бы еще повысил цену. Но еще не поздно, - сказал Квинси, доставая записную книжку. - Если покупатели узнают, что это последняя, они заплатят сколько угодно. Кстати, ты правда, м-м-м, встречалась с обоими братьями одновременно?
Лайла почувствовала, как краснеет. Внезапно она очень обрадовалась, что через два дня покинет город.
- Нет. - Склонив голову, она быстро вышла из галереи.
Она просто спала с одним из них.