И вдруг стало совсем легко проделать то, что она собиралась. Это поможет отвлечься от мыслей о Феликсе. У всех было что выпить. Элис подняла рюмку и с радостным удивлением предложила:
- А почему бы нам не выпить за Камиллу? Мы должны пожелать ей счастья!
Улыбнется ли хоть кто‑то, хоть чуточку? Только Феликс.
- Прекрасная мысль! - И он поднял бокал. - Счастья и долгих лет Камилле!
Остальные мрачно чокнулись. Их лица, лица хорошо воспитанных людей, ничего не выражали.
- Она еще долго могла бы разбивать мужские сердца, - беззаботно заметил Феликс. Его веселье не было неискренним - рядом стояла другая красивая женщина. ("Почему я не встретил тебя раньше?" - мог бы он спросить Кэтрин.) И его теплый обожающий взгляд остановился на ее лице.
Элис встала, подхватила шубку и нарочито накинула ее на плечи.
- Хотя лично я, - сказала она, - не думаю, что Камилла где‑то далеко, потому что она бы никогда не оставила такую шубу.
Все обратили на нее внимание. Элис закружилась, демонстрируя шубу.
- Красивая, правда? - спросила она. - И, должно быть, самая лучшая вещь Кэм. Почему же она уехала, не взяв ее? Она была тщательно уложена в сундук. Сперва я даже подумала, что там тело, но…
Элис замолчала, поскольку Кэтрин Торп побледнела и откинулась на спинку стула.
- Что вы подумали? - прошептала она.
Элис медленно села. Она заметила, что Маргарет также испугана. Ее рот слегка приоткрылся, сильные руки стиснуты, а в глазах - ужас.
Но внимательнее она наблюдала за тремя стоящими полукругом мужчинами. Три Д. Камиллы:
Дандас с бесцветными глазами, с внезапно потемневшими зрачками, как у кота ночью; Дэлтон с узким лицом, хорошо владеющий собой, своим гневом и страхом, и Феликс со сдвинутыми бровями - он обычно делал так, когда кто‑то переигрывал или вел себя неинтеллигентно.
Вдруг Элис поняла, что все трое похожи на толстых настороженных хищных птиц, а дрожащие Кэтрин, Маргарет и она сама - на глупых и импульсивных, не очень смелых и очень беззащитных ягнят.
И Камилла тоже была ягненком, Камилла, оставившая все свои пожитки и даже новую красивую шубу.
Воцарилось странное напряженное молчание, которое нарушил Дэлтон Торп.
- Вообще все выглядит весьма странно. Но я ничего не знаю о так называемом побеге Камиллы. - Его тон был сух. - Я не посвящен в этот секрет.
- Похоже, никто из нас не был посвящен, - весело засмеялся Феликс. Дандас серьезно добавил:
- Это очень плохо, особенно что касается ее работы. Занятия начинаются на следующей неделе, и она должна была об этом подумать.
(Как странно, что Камилла не оставила Дандасу записку. Она всегда легкомысленно относилась к работе. Но чтобы так…).
Кэтрин Торп подалась к Элис. Теперь на ее щеках пылали красные пятна.
- А почему вы надели эту шубу? - прошептала она.
- Ну, просто так. Камилла никогда не была против, если я надевала ее вещи.
- Мне кажется, вы о ней что‑то знаете. В конце концов, как получилось, что вы появились так вовремя…
Дэлтон подался вперед. Лицо его было тонким и смуглым.
- Кэтрин!
Выражение лица Кэтрин резко изменилось. В какой‑то момент показалось, что девушка разрыдается. Она что‑то невнятно пробормотала, когда Дэлтон заявил:
- Моя сестра очень взволнована. Она обожала Камиллу.
- Она была моей лучшей подругой, - прошептала Кэтрин.
- Не была, - сказал Дандас ровным голосом. - Вы употребили неверное время. Я не сомневаюсь, что Камилла вернется и расскажет нам обо всех своих прегрешениях. - Он мягко рассмеялся. - Во всяком случае, она вернется за шубой. И что все мы так беспокоимся?
Маргарет заерзала и пристально посмотрела на отца. Она была похожа на испуганного кролика. Но что ее так напугало? И что напугало Кэтрин? Уж если на то пошло, никто не взволнован, никто не выбит из колеи, даже Дандас, пытающийся поддержать непринужденную атмосферу, хотя на лбу у него выступили капли пота.
Несколько минут спустя все это уже казалось неудавшейся шуткой, и каждый размышлял, как Камилле удалось обмануть именно его.
Разумеется, никто не заметил напряженности и нервного срыва Кэтрин Торп. Дандас организовал ужин в приятной, веселой обстановке. А после ужина начались танцы. Элис сказала:
- Как весело!
Кэтрин оживленно повернулась к брату и, умоляя, словно рассчитывала на отказ, попросила:
- Ну, пожалуйста, давай останемся, Дэлтон. Здесь так мало молодежи для танцев. Для Маргарет это будет развлечением. Хотя, боюсь, она не сможет танцевать в этих туфлях.
Все посмотрели на грубые башмаки Маргарет. Они были на размер больше, чем надо.
Маргарет болезненно покраснела.
- Нет, все в порядке. Я не собираюсь танцевать.
Элис страдала от смущения девочки. Ей захотелось встряхнуть ее. Ну почему такая покорность? Что у нее не так? И это постоянно мрачное лицо, как у птиц.
- Маргарет, это совершенно ненормально, если тебе не хочется танцевать. Ты, может быть, встретишься с тем мальчиком, который хотел тебя пригласить. Почему бы не пойти домой и не переобуться?
- Ну конечно! - с горячностью подхватила Кэтрин. - А я дам тебе свой шарф. - Она сняла тонкий, как паутинка, шерстяной шарф, и он как бы поплыл вокруг ее головы. - Мы немножко взобьем тебе волосы, и ты будешь прекрасна!
- Я сказала, что меня не интересуют танцы, - угрюмо повторила Маргарет. На помощь пришел отец.
- Иди, моя дорогая, Элис и Кэтрин очень добры. Сделай так, как они говорят. Как это ни печально, но я понимаю, что ты выросла. - Он медленно развел руки, а потом сцепил их. - У нее нет матери, - сказала Дандас сам себе.
- Мы возьмем машину, - сказала Кэтрин. - А вы выпейте без нас.
В машине Маргарет вдруг выпалила:
- Папа не виноват, что я так одета. Просто фотографией сейчас очень трудно заработать, и нам приходится экономить.
Всю дорогу она молчала, потом повела их вверх по лестнице в маленькую строгую бедную комнатку. В отличие от тех, что внизу, эта была похожа на келью.
Элис вдруг пришло в голову, что Маргарет нравится такой аскетизм. Кэтрин оглядывалась, широко открыв глаза.
- Сначала макияж, - велела она и усадила Маргарет на стул перед зеркалом. На ее щеках горели яркие пятна. Кажется, Кэтрин получала огромное удовольствие от этого развлечения. - Сиди вот так, пока Элис тебя причешет. Мы сделаем из тебя королеву бала. Не смотри так угрюмо, дорогая. Тебя же не собираются убивать. Честное слово, мужчины ничего не понимают! У тебя замечательный отец, но он просто не знает, что нужно девушке. И нечего быть такой несчастной. А где у тебя туфли?
Маргарет попыталась встать. Она кусала губы и выглядела такой расстроенной, что Элис поняла - Маргарет жалеет, что привела их к себе.
- Нет, не вставай, - велела Кэтрин, - Элис займется волосами. ТЫ мне скажи, где туфли. Как в трансе, Маргарет ответила:
- В кухонном шкафу. В белом.
Кэтрин вышла, а Элис стала причесывать длинные волосы Маргарет. Она видела собственное отражение в зеркале поверх головы девушки. Ее волнистые волосы были небрежно завязаны на макушке голубой лентой, а оживленное лицо выглядело моложе, чем у семнадцатилетней Маргарет.
- Ну, признайся, что ты хотела бы встретить того парня и развлечься! - попросила Элис. - Твой отец пытается задержать тебя в детстве. Но это зря. Сколько тебе лет на самом деле?
- Восемнадцать. Отец просто забывает. Я ему говорила, но… - вырвалось у Маргарет, и, уставившись на отражение Элис в зеркале, она грубо добавила:
- Но вообще‑то в любом случае это не ваше дело. Зачем вы хотите остаться здесь?
- А в чем дело? Мне нравится. И мне хочется, - ответила удивленно Элис.
- Вы приехали к Камилле. Ее здесь нет. Так какой смысл вам оставаться?
- Но мне хочется! Я тебе уже сказала, - повторила Элис.
- Но вы не знаете… - начала было Маргарет, и ее лицо вдруг запылало от избытка чувств. Но она замолчала и квадратными ладонями провела по бедрам.
Видимо, вспотели ладони, подумала Элис и вдруг без всякой причины вспомнила пот на лбу Дандаса, когда все рассматривали шубу.
- Не могу найти ничего подходящего, - раздался высокий голос Кэтрин из соседней комнаты.
- Не знаю чего? - спросила Элис у Маргарет.
- Ничего, - пробормотала та. - Но вам надо уехать.
- Боже мой! - снова раздался удивленный голос Кэтрин. - Боже мой. Что вы за люди? Ну зачем хранить такое старье?
- Не знаю, почему ты так говоришь, - продолжала Элис. - Неужели ты не понимаешь, что мы все должны быть друзьями - и ты, и Кэтрин, и я? Я чувствую, что только мы сможем выяснить, что случилось к Камиллой. У нас нет скрытых мотивов, как у мужчин, с которыми Камилла обходилась слишком небрежно. Но она хорошо относилась ко мне, когда я училась в школе. Я никогда этого не забуду. Я должна убедиться, прежде чем уеду, что с ней все в порядке.
Но Маргарет беспрестанно повторяла одно и то же:
- Вам не надо оставаться здесь.
- Ну объясни хоть что‑то.
- Мой отец любит таких женщин, как вы. Маленьких.
Неожиданный ответ девушки был и странным, и удивительным. Элис стало легче. Бедняжка! Она ревнует.
Но прежде чем Элис успела что‑то сказать, влетела Кэтрин с парой черных замшевых туфель на высоком каблуке.
- Ничего подходящего в том белом шкафу я не нашла. Заставь отца купить тебе новые туфли, дорогая. Но я нашла вот эти на дне старого шкафа. Ой, ну сколько же там всякого барахла! И все такое старомодное. Это вещи твоей матери?
Маргарет кивнула, не отрывая глаз от туфель в руках Кэтрин.