Всхлипывая и держась за стену, я двинулась к телу. Неожиданно Кира пошевелилась и застонала. Я метнулась на кухню и схватила бутылку минеральной воды. Почему-то мне казалось, что она захочет пить…
Кира пыталась привстать. Она подняла голову и, казалось, совсем не удивилась, увидев меня. В глаза мне бросилось разбитое лицо подруги, спутанные, слипшиеся от крови волосы.
- Боже мой, Кира! - завопила я, бросаясь к ней и помогая встать. - Неужели этот изверг так тебя изуродовал?!
Однако вместо того, чтобы разразиться проклятиями в адрес любовника, Кира неожиданно разрыдалась. Стуча зубами о стакан с водой, подруга сообщила, что Миша, наверное, погиб.
- Все было так замечательно, - продолжала она дрожащим голосом, - но тут ворвались какие-то типы, я выскочила в коридор…
- Подожди, какие типы? - перебила я ее страшный рассказ.
Кира окинула меня критическим взглядом:
- Ну… Вроде тебя, наверное.
- Что значит вроде меня?! - возмутилась я.
- Ну что, почти черные. Прости, Лиля, - спохватилась подруга. - Наверное, арабы. Трое. Жутко злые. Быстро-быстро клекотали по-арабски, как будто что-то требовали, а я им говорю: не понимаю, говорите по-русски. Они перешли на ужасный английский, спрашивали, где я это спрятала.
- Да что это?
- Слушай, раз ты не знаешь, почему я должна знать?
- Ладно, а потом?
- Что потом? - довольно зло выпалила подруга. - Потом они поняли, что я - не ты. Не представляю, как можно было меня принять за арабку!
- Да ты на себя посмотри, - обиделась я, - чем ты так уж от нас отличаешься, кроме того, что не чтишь пророка Мохаммеда?!
Я его тоже не особенно чтила, но антиарабские выходки Киры мне надоели. Тоже мне, белокурое и белокожее создание! Тоже мне, Валькирия!
Кира почувствовала, что перегнула палку, и примирительно сказала:
- Да и у меня с Яхве как-то не сложилось… - и обняла меня за шею.
Я растаяла и принялась прикладывать к ее лицу лед, завернутый в марлю.
- Но самое ужасное, я думаю, они убили или похитили Мишу, - произнесла Кира дребезжащим от волнения голосом. В ее глазах, окруженных багровыми припухлостями, стояли слезы.
- Да он-то им зачем? - недоумевала я.
- Они, верно, думают, что он твой, и взяли его в заложники. Хотят, чтобы ты им отдала что-то.
- Вряд ли, - я с сомнением покачала головой.
- А потом, поняв, что я - это не ты, бандиты страшно разозлились, избили меня, а напоследок стукнули по голове твоей кошкой, будь она неладна.
Я с сожалением посмотрела на осколки богини Бает. Конечно, Кирину голову было жалко, но и светильник тоже.
В спальне я увидела беспорядок, но особенных следов борьбы не отмечалось. Я подняла свой жакет, кем-то сброшенный со стула, и раздвинула створки шкафа-купе. Но повесить его на место я не смогла: на меня смотрел перепуганный, дрожащий и голый Мишка. Мне кажется, он не понимал, что происходит, глаза его были широко раскрыты, по лицу стекали крупные капли пота.
- Кира! - позвала я подругу. - Иди полюбуйся на свое сокровище!
Переступив порог комнаты, Кира застыла в недоумении. Затем ее серое личико исказила гримаса отвращения: оказывается, пока ее избивали, отважный любовник банально прятался в шкафу.
Я вытолкнула Мишу из шкафа и бросила ему одежду:
- Одевайся и убирайся! А я пока проверю, не перепачкал ли ты мой шкаф от страха.
- Не надо, Лиля, - тихо попросила Кира. - Пожалуйста, дай ему одеться и уйти.
- Да черт с ним! - Я развернулась и вышла на кухню варить кофе. Густой кофе, рюмка коньяку и ломтик лимона было тем, что нам сейчас нужно.
Через несколько минут пришла Кира, грустная и потерянная. Она коротко сообщила:
- Он ушел… - А я поняла, что вместе с ним ушла и любовь.
Мы сели на кухне, разлили приготовленный мной кофе и опрокинули по рюмке коньяку. Одним глотком, как лекарство.
- Лиль, - уже спокойно обратилась ко мне Кира, - что-то случилось? Ты недоговариваешь. Я же понимаю, что квартиру перевернули неспроста и ночью приходили что-то требовать. То, что ты не знаешь…
Эти слова Кира произнесла с укоризной. Да, она имела право обижаться. Последние двадцать пять лет у нас не было секретов друг от друга.
Я немного помедлила, отхлебнула кофе.
- Да, кое-что случилось. Прости, Кира, но ты была так занята своим Мишей и тем, что он сделал тебе предложение, что просто слова не давала вставить.
- Не надо о Мише, ладно? - попросила Кира. - Я даже рада, что все так случилось. Я как будто прозрела. Сейчас мне кажется, что я просто долго болела, а теперь выздоровела.
- Ну и слава богу.
- Ой, Лилечка, что же я опять о себе. Ты ведь хочешь что-то рассказать?
Я глубоко вздохнула, не зная, с чего начать. Так ничего и не придумав, начала с главного:
- Абдул Азиза убили. - Эта фраза была, как прыжок в холодную воду, как удар бритвой по тонкой коже запястья. Я пыталась держать себя в руках, но в носу предательски защипало, я быстро налила себе коньяку и залпом выпила его. Слезы из глаз все равно хлынули, но теперь можно было сослаться на резкий вкус напитка.
- Боже мой, какой ужас! - эмоциональная Кира кинулась мне на шею и расплакалась. - Но как же это случилось?
- Я сама еще не до конца поняла. Я приехала в Луксор принять участие в празднике, ну, ты знаешь… - Не перебивая, Кира покивала головой. - Абдул Азиз должен был играть Гора, я - Исиду, приглашенный ученый из Ливии - Сета. У всех нас были маски: у Гора - голова сокола, у Сета - голова осла. У Гора в первой части не было текста, действие комментировал хор. Гор вообще появлялся позже, в конце первого действия, и должен был вступить в борьбу с Сетом. Для этого у него был ритуальный нож. Никто ничего не заподозрил, пока строго по сценарию Сет не упал на землю. Замертво. Он был по-настоящему убит Гором. Гор же как сквозь землю провалился. Я бросилась в кабинет Абдул Азиза, но он был уже мертв. Убит ударом ножа в сердце. Но на сцене я была ближе всех к умирающему Сету, то есть я, конечно, тогда не думала, что он умирает. Падая, он схватился за мою одежду и вложил мне в руку вот это…
Я вышла и вернулась со скарабеем. Кира осторожно взяла его в руки.
- Что это?
- Скарабей из базальта, новодел, художественной ценности не представляет.
- Ты думаешь, они его ищут? - спросила Кира, осторожно рассматривая жука, как будто это была мина.
- Не знаю, не похоже. Посмотри, ничего особенного, такие сотнями продаются в любой сувенирной лавке Египта.
- А что на нем написано? - заинтересовалась она иероглифами на спинке скарабея.
- Ничего, беспорядочный набор иероглифов, вырезанных безграмотным феллахом.
- Но какая-то хитрость должна же быть! - не унималась Кира.
- Должна, - согласилась я. - Но не в скарабее. Вероятно, было еще что-то, что могло оказаться у меня, но не оказалось. Они этого не знают. Поэтому в аэропорту у меня пропал багаж, квартиру обыскали, тебя избили, а еще за мной следил человек по имени Саид…
- Что значит следил? Откуда тогда ты знаешь его имя? - вопрошала дотошная Кира.
- Он помог мне в аэропорту, представился, сказал, что работает в египетском посольстве. Отвез домой, звонил, обещал выяснить насчет багажа. Когда же мне было нужно его найти, оказалось, что такой человек в посольстве Египта не работает.
- Ничего себе! А они там в посольстве не ошиблись?
- Уверена, что нет. У меня с самого начала появились подозрения, что неспроста этот человек подошел ко мне в аэропорту. Вряд ли его привлекла моя неземная красота.
- А что, - откликнулась Кира и критически меня осмотрела, - ты у нас вполне. Можешь и в аэропорту склеить.
- Не тот случай. Не знаю даже, что теперь делать…
- Значит, надо понять, кто они и что им надо, и показать, что ты не должна их интересовать.
- Но как?!
- Очень просто. Сперва выяснить, кто такой этот ливийский ученый. А может, он вовсе и не ученый. Затем попытаться разыскать этого Саида, раз ты его знаешь. И, наконец, ты уверена, что скарабей действительно просто рыночная поделка?
- Абсолютно.
Надо сказать, когда Кира не была влюблена, она могла неплохо соображать.
ГЛАВА 6
Утром мы с Кирой выбросили остатки несчастной богини Бает. Вторая кошка-светильник, оставшаяся без пары, грустно взирала на наши действия. Кира стонала и периодически хваталась за голову, требовала таблеток, льда и врача, желательно молодого и красивого. У нас в семье не было принято жаловаться, мама все попытки погрузиться в свои болячки пресекала на корню, поэтому очень скоро разбитую о Кирину голову кошку я стала жалеть больше, чем саму голову.
Чем больше я размышляла над тем, что со мной приключилось, тем явственнее понимала, что вляпалась в крайне неприятную историю, смысл которой мне был пока непонятен.
- Знаешь что, - вдруг заявила подруга, попивая свежевыжатый грейпфрутовый сок, который я приготовила по ее требованию (якобы этот сок облегчал тошноту, вызванную ударом кошкой по голове), - а поживу-ка я пока у тебя. Ведь тебе одной оставаться теперь опасно. Я могла бы тебя подстраховать.
- Это как? - недоверчиво спросила я, не в восторге от перспективы выжимать Кире грейпфрутовый сок по утрам.
- Ты забыла, что вместо меня ты должна была валяться здесь с проломленной головой. - Кира явно пыталась вызвать у меня чувство вины.
- Кажется, это тебе нужна была моя квартира на ночь. И под удар тебя никто не подставлял, - твердо заявила я. - Кроме того, через два дня я уезжаю в Лондон.