- Я не могу, я больше не могу, - подруга подняла голову, и я увидела, что она плачет. - Бесконечные обманы, плен, ямы, козлятники, эта проклятая пустыня!..
Она была на грани истерики.
- Кира, все в порядке, приди в себя! Мы почти у цели! Нельзя раскисать, когда мы так близко! - попыталась я приободрить ее.
- Лиль, ты уверена? - спросила Кира, глядя на меня трогательными и беспомощными глазами олененка.
- Конечно, - твердо сказала я, хотя ни в чем не была уверена.
Мы взяли последнюю пластиковую бутылочку с водой и побрели по дюнам, по щиколотку увязая в рыхлом бархатистом песке.
Небо стремительно темнело, его краски быстро переходили от серо-синих к фиолетовым, но не было никаких признаков близкого жилья. Становилось прохладно. Кира поминутно спрашивала, долго ли еще идти, и брала меня за руку ледяными пальцами. Но что я могла сделать?
- Посмотри, видишь? - внезапно оживилась Кира, вглядываясь в густые сумерки.
Я сощурилась и напрягла зрение, как это делают близорукие люди. Глядя в направлении, куда указывала Кира, я заметила желтую точку.
- Это огонь! - возбужденно закричала Кира. - Это огонь, люди! Побежали!
Сказать, что мы побежали, было бы преувеличением, но мы оживились и двинулись с удвоенной энергией, не теряя из виду разрастающуюся яркую точку.
Это был костер. Подойдя еще ближе, мы разглядели палатку и лежавших верблюдов. У костра сидели люди. Мы остановились. Трое мужчин были освещены красноватым светом костра, нас же видно не было.
- Ну что? - шепотом спросила Кира.
- А разве у нас есть выбор? Вряд ли это бандиты…
У сидящих у костра, во всяком случае, у двоих из них, вид был, надо сказать, довольно бандитский. То есть бандитский по нашим российским меркам. Это означает, что они в отличие от дочерна загорелых, сухих, поджарых бандитов-арабов, сверкающих зубами и кинжалами (так в моем представлении должен выглядеть арабский бандит), были изрядно упитаны и вальяжны. Наряд их поражал эклектичностью. На них были просторные шорты до колен, кроссовки, огромного размера майки и популярные в Салтыковке и примыкающих регионах жилеты с множеством карманов. Довершали наряд арабские клетчатые платки, именуемые в народе арафатками. Третий, безусловно, был арабом в белой галабийе с типичной тунисской внешностью.
Подобравшись еще ближе, мы сумели расслышать их разговор.
- Ну что, старичок, думал когда-нибудь, что заночуешь в Сахаре? - спросил огромных размеров мужик на чистом русском языке. Конечно, его язык филолог вряд ли назвал бы чисто русским, но мы с Кирой возбужденно сжали друг другу руки.
- Красота… - мечтательно потянулся второй.
- Мустафа, по стопарику примем? Холодает… - предложил один из наших, почесывая голову под арафаткой.
- Нет, хватит уже. Не могу больше. - Мустафа определенно уже нарушал заветы Корана. Он переворачивал жарившееся на углях мясо.
- Давай, Василий, - распорядился крупный мужик, расставляя стаканы.
Запах жареного мяса и знакомый вид выпивающих мужиков окончательно расслабили меня, и я вышла на свет, держа за руку Киру, испытывающую определенные сомнения.
- Ребята, водочкой не угостите? - как ни в чем не бывало спросила я, подсаживаясь к костру, - а то холодает.
От изумления тот, которого называли Василием, лил водку мимо стакана.
- Оба-на! - отреагировал второй. - А ты мне втюхивал, что на сотни километров ни души!
Его возмущение было адресовано проводнику.
- Вы кто, в натуре? От трехдневного каравана отбились?
Проводник решительно замотал головой:
- Это невозможно! Гиды и проводники за туристов отвечают головой! Это все равно что я бы вас потерял!
- Нас захочешь, не потеряешь, - очнулся Василий.
- Ну, короче, нам нальют здесь или кого другого искать? - нагло спросила я.
Мужики заржали.
- А реально клево девчонок наших встретить, а то что по пустыне чисто мужской компанией париться! - восхитился большой. - Меня Вова зовут, его Василий, а это Мустафа, он из турагентства.
- А я Лиля, она - Кира.
Кира до сих пор не произнесла ни слова.
За знакомство мы приняли по рюмке и закусили мясом.
- Девчонки, а что вы, в натуре, здесь делаете? - спросил Вова. - И одежка, гляжу, на вас местная. Неужто пешком потерялись? А мы думали, у нас самый крутой экстремальный тур - три дня по Сахаре на верблюдах.
- От мужа сбежали, - сказала я почти правду.
- А как же вас угораздило? - поинтересовался Василий. Он бросал на меня недвусмысленные взгляды и подливал водку.
- Да, - принялась врать я, - когда учились, говорил богатый, дом большой, денег немерено, буду, как султанша, жить. А сам привез в пустыню, в деревне пять домов, ну он, конечно, самый богатый - пара верблюдов, десяток коз да куры. Ни света, ни телевизора, вообще ничего. Заставил меня за животными ухаживать, я, что ли, для этого философский факультет заканчивала?
- Надо же, философский! - восхитился Василий, подбираясь поближе ко мне. - Ну, солнце мое, ты даешь!
- Да, философский. Через год привез еще одну такую же дурочку - вот ее, - показала я на Киру. - Нравится ему, видите ли, жениться на русских, долгими сахарскими вечерами Москву вспоминать. Заставил нас финиковый самогон делать. А ему, мусульманину, много не надо, стакашку принял - и давай куролесить!
- А что же вы, девчонки, на пару его устроить не могли? - спросил Вова.
- Ах, - вздохнула я, - если бы только его. Еще когда он меня привез, оказалось, есть у него уже жена! Ведьма, мало поискать… Его мамаша, недовольная, что привез неместных, на пару с этой ведьмой чуть со свету нас не сжили. Ее вот, - я показала на Киру, - заставляли жить с козами в хлеву, да?
Кира вспомнила козлятник и энергично закивала:
- Звери! А муж, когда финиковой водки напьется, драться лезет… - Кира продемонстрировала старый синяк, полученный при падении в яму.
- Суки! - эмоционально воскликнул Вова.
- Надо будет жене рассказать, как иностранцы со своими бабами обращаются, - решил Василий. - А то моей все не так: летишь не так, свистишь не так…
Мустафа с недоверием на нас посматривал.
- Что, и водку пил? - спросил он.
- Как насос! - уверенно подтвердила Кира.
- Он же мусульманин…
- Так в Москве ж учился! - хором воскликнули мы, свято веря, что после нескольких лет, проведенных в России, никакие религиозные или нравственные запреты не удержат от употребления спиртосодержащих напитков.
- Так! - поднялся Вова. - Едем туда и разбираемся и с мужиком, и с его бабами!
- Правильно! - присоединился к нему Василий. - Будут знать, как наших девчонок обижать!
Мустафа схватился за голову:
- Нет, мы не можем!
- Слабо?!! - завопили мужики.
- Нет, у нас расписание, завтра мы должны вернуться в Тозер и присоединиться к остальным туристам. Для любого передвижения в пустыне нужно разрешение полиции… Нет-нет и еще раз нет!
- Ты че, пацан, мы тебе денег дадим, реально, - надвинулся на него своим огромным телом Вова. - Сколько надо?
- Нисколько! - в отчаянии закричал Мустафа, отодвигаясь от массивного Вовы. - Это невозможно, никак невозможно!
Я решила поддержать несчастного проводника и сказала:
- Нет, ребята, спасибо, конечно, но это очень далеко, на верблюдах не добраться.
- А вы как же добрались?
- Мы у него джип угнали. Просто он сломался.
- Ну ладно… - разочарованно протянул Вова, которому явно очень хотелось применить свою силу и умение убеждать. - Тогда надо выпить за счастливое избавление!
За счастливое избавление выпил и Мустафа.
Мы с трудом поместились в тесной палатке. Кажется, впервые мы спали спокойно, почему-то уверенные, что все обойдется. Правда, Василий время от времени как бы невзначай клал на меня руку и пытался прижаться, словно во сне, но эти неприятности были сущей мелочью по сравнению с тем, что мы пережили…
Утром погрузились на верблюдов. Вова, учитывая его выдающиеся габариты, ехал один. Мы с Кирой взобрались на не слишком хорошо пахнущее животное. Я привыкла к верблюдам, к резким движениям, когда они поднимаются сначала на задние ноги, а затем на передние. При этом тебя бросает сначала вперед, затем назад, и ты оказываешься на довольно значительной высоте.
Но, оказалось, для Киры это было впервые, она завизжала и крепко ухватилась за меня. На ее пронзительный крик верблюд медленно и недовольно повернул голову и скосил на нас огромный карий глаз в обрамлении длинных ресниц. Он словно упрекал нас, был недоволен, что мы его побеспокоили своими криками.
- Успокойся, - попыталась образумить я подругу. - Я думала, тебя ничем уже не испугаешь.
- Я высоты боюсь, - жалобно пропищала Кира, ерзая на не слишком удобной спине верблюда.
К счастью, до Тозера мы добрались без приключений и довольно быстро. Вова и Василий выразили проводнику недовольство:
- Реально нас обули. Мы думали, настоящий экстремальный тур, а оказалось, ты таскал нас по пустыне в трех часах от города.
- Господа, господа, - попытался урезонить их Мустафа, - прежде всего мы беспокоимся о безопасности туристов. Пустыня полна неожиданностей: близко алжирская граница, могут появиться берберы, и тогда никто не ручается за вашу жизнь. Они в целом мирные, но слишком далеки от цивилизации.
Я мысленно согласилась с ним насчет цивилизации: еще триста километров, и столетие, в котором ты живешь, не имеет значения…
- Так надо ж предупреждать! - возмутился Вова. - Хочется настоящих приключений…
Вид у него был мечтательный, он определенно грезил об авантюрах в стиле Индианы Джонса.