Махмуд поднял меня и почти сорвал с меня одежду. Я стояла нагая, расписанная магрибскими татуировками, без единого волоска на теле, и молила богиню Нут, чтобы она спрятала меня от этих глаз, этих рук, окутала чернотой ночи. Но Нут не слышала меня, луна и звезды светили ровно и ярко, выставляя меня напоказ перед этим огромным черным дикарем, ставшим сегодня моим мужем.
Махмуд не спеша снял белоснежную галабийю из тонкого хлопка и положил руку мне на плечо. Он напоминал скульптуру из черного дерева, ожившую по воле древних африканских богов. От него пахло черной амброй и мускусом, почитаемыми на Востоке.
Он прижался ко мне гладким твердым телом и положил меня на жесткую кровать с шуршащими листьями. Его прикосновения были сильными, лишенными нежности. Жесткими сухими пальцами он сжал мои груди и коленом раздвинул бедра. Он не целовал, не ласкал меня, но и не требовал ласк. Огромный член вошел в меня, причиняя боль. Я непроизвольно напряглась, и Махмуд похлопал меня по бедру, как пугливую кобылицу, призывая расслабиться. Резким и сильным движением он наконец-то проник до конца, отчего у меня возникло ощущение, что меня насадили на кол. Махмуд сделал еще одно движение вперед, тесно прижался ко мне и замер, тело его окаменело. Он длинно выдохнул и расслабился, я с отвращением почувствовала внутри пульсацию и волну горячей жидкости. Слава богу, все кончилось так быстро.
- Разреши, - попросила я его, - мне нужна вода. - Казалось, его семя жгло меня изнутри.
- Нет, я только начал. И ты все должна сохранить в себе и понести ребенка в первую же ночь, чтобы все сказали, что Махмуд - настоящий мужчина! - он удовлетворенно захохотал.
Я ожидала, что он откатится и уснет, но Махмуд медленно и ритмично задвигался во мне, сохраняя эрекцию. Я разочарованно вздохнула и уставилась на звезды над своей головой. Мое участие в процессе было минимальным, но его это устраивало. Я не знаю точно, сколько раз он останавливался, замирал и удовлетворенно вздыхал, чтобы затем возобновить медленные, но все ускоряющиеся движения. Кажется, его вовсе не интересовало, что я чувствую. Он больно сжимал мне грудь, по мне скользило сильное тело, влажное от пота и ароматического масла. Я прикрыла глаза, представив Абдул Азиза, его руки, губы, нежную силу, с которой он входил в меня, счастье чувствовать его в себе, и волна острейшего удовольствия родилась где-то возле копчика, разлилась и затопила всю меня. Я застонала, прикусив губу почти до крови.
- Я знал, что тебе понравится, - довольно сказал мужчина, почти разрывая меня пополам жесткими и грубыми руками и огромным напряженным членом.
Я не сумела сдержать слез. Вместо Абдул Азиза судьба подбросила мне грубого дикаря из сердца Сахары.
Я заметила в дверном проеме метнувшуюся тень Фатимы.
ГЛАВА 23
Утром Фатима ходила мрачная, искоса поглядывая на меня, и почти не разговаривала. Она занималась хозяйством.
- Тебе помочь? - робко спросила я. Почему-то я чувствовала себя перед ней виноватой.
- Нет. Иди к себе, всю ночь не спала, - желчно произнесла женщина.
- Послушай… Я знаю, тебе все это неприятно. Но я не хотела вторгаться в твой дом, ты же знаешь, Махмуд практически захватил нас в плен, - попыталась я поговорить с ней. Меньше всего я хотела, чтобы эта женщина во мне видела врага.
- Мужчина имеет право на четырех жен, если может их содержать, - сказала Фатима.
- Да, я знаю Коран… Но мы же люди, я понимаю тебя. - Я коснулась ее руки.
- Он был с тобой всю ночь, я знаю, тебе понравилось! Ты появилась, теперь он не будет спать со мной, - Фатима тихо заплакала.
Я обняла ее:
- Пожалуйста, не надо. В Коране сказано: если не можешь делить свою любовь поровну, имей одну жену.
- Кто заставит его лечь со мной, если есть ты, молодая, белая?
Я только вздохнула, предпочитая, чтобы Махмуд проводил ночи с Фатимой. К тому же я была старше ее, но, конечно, не сказала об этом.
Махмуд ушел. Кира играла с ребятишками. Кажется, ей это понравилось. Удивительно, как они друг друга понимали. Я вернулась в комнату и опустилась на ковер.
- Эй, - тихий голос со стороны улицы заставил меня вскочить и подбежать к окошку. Иван тревожно оглядывался по сторонам. Но по улице одиноко бродила только курица.
- Иван! - воскликнула я. - Как ты меня нашел?
- В деревне праздник, Ясмина сказала, что наверняка свадьба. Ну мы и заглянули. И как это тебя угораздило?
- Пока вы купались, местный чернокожий взял нас в плен, а потом почему-то решил, что хочет на мне жениться.
- Ну и как, понравилось? - засмеялся Иван.
- Ты еще и издеваешься?! - возмутилась я.
- Ладно, прости, - посерьезнел парень. - Мы придем за вами ночью, будьте готовы.
И он исчез так же неожиданно, как и появился.
Я повеселела и отправилась искать Киру.
Вернулся Махмуд, и мы стали накрывать ужин. Быстро темнело, и с наступлением ночи приближалось наше избавление.
Поднимался ветер, похолодало, и Фатима дала нам по теплому темному платку, чтобы мы могли согреться. К шуму ветра примешивался еще какой-то нарастающий звук. Он приближался, и вскоре стало ясно, что это вертолет. Он сел на площади, если можно было назвать площадью пространство утоптанного песка между домами. Мы с Кирой переглянулись.
Местные жители пугливо выглядывали из своих домов, удивляясь и опасаясь гремящую гигантскую стрекозу. Из вертолета выпрыгнули четверо с автоматами. Они разделились и принялись методично обходить дома.
- Это за нами, - сказала я Махмуду, - ты нас отдашь?
- С какой стати я буду отдавать мою жену? - невозмутимо ответил мужчина.
- А Кира?
- Фатима, спрячь ее, - велел Махмуд.
Фатима взяла Киру за руку и повела в козлятник. Похоже, это кармическое место для Киры. Она жестами показала, что надо залезть по хлипкой лесенке наверх, где лежали охапки сухих пальмовых листьев и травы.
Фатима замотала мне голову платком так, что остались видны только глаза.
Мужчины вошли во двор и остановились. Махмуд направился к ним, неторопливо и с достоинством.
- Мы ищем троих женщин, две из которых арабки. С ними мужчина. У них может быть оружие. - Парни говорили спокойно, но в голосах все же проскальзывали угрожающие нотки.
- Сами видите, - Махмуд сделал плавный жест рукой, - мы живем уединенно, далеко от всех, любой чужак здесь на виду. Можете сами посмотреть. В моем доме только я, две мои жены да четверо детей.
Махмуд повелительно махнул нам рукой, и мы засеменили к нему, скромно прикрывая лица платками. Не привыкшие к чужим, дети испуганно жались к нашим юбкам.
Мужчины мельком взглянули на нас:
- Это все?
- Да, моя мать умерла два месяца назад, упокой Аллах ее душу! - Махмуд молитвенно сложил ладони и прикрыл глаза. - Впрочем, если хотите, можете сами убедиться…
Вооруженные парни обошли двор, комнаты, заглянули в хлев, явно не рассчитывая найти нас там.
Когда они ушли, я разрыдалась от напряжения, ведь стоило им сорвать с меня платок… Но они мусульмане, и вид прячущих лица женщин был им привычен.
Вместе с Махмудом мы вышли на улицу. Яркий резкий свет вертолета разрезал ночь, делая ее еще чернее. Человеческие тени метались в этом свете, напоминая насекомых, роящихся у лампы. Раздавались какие-то крики, звуки выстрелов. Я похолодела: это могло значить только то, что они наткнулись на Ясмину и Ивана! Я принялась истово молиться всем богам моих предков, призывая их помочь.
Кажется, мои молитвы были услышаны, раздался грохот и рев мотора, оглушительный свист лопастей, разрезающих воздух, в котором потонули остальные звуки и шум выстрелов. Вертолет поднялся в воздух, вздымая тучи песка и пыли, еще выше. Грохот удалялся, на этом фоне я снова стала различать автоматные очереди и крики.
Но вертолет был уже слишком далеко, он терялся в черном небе, шум сливался с завыванием ветра. Слава Осирису, они ушли! В этот момент я не думала, что будет с нами, откуда ждать спасения нам… Главное, ребята живы!
Моя благодарственная молитва была прервана: яркий огненный цветок распустился в черном небе Сахары. Осветив на мгновение бесконечные пески, раскат далекого грома, которого никогда не бывает в этих, местах, докатился до маленькой затерянной деревни… Это был взрыв.
Я упала на колени и зарыдала… Я проклинала и обвиняла богов, допустивших такую несправедливость. Только в голливудских боевиках добро торжествует, негодяи наказаны. От бессилия я колотила кулаками по песку, утирала слезы, размазывая по лицу грязь. Ясмина и Иван погибли в этих беспощадных песках, в этот миг мне казалось, что и мы останемся здесь навечно…
Сильные руки подняли меня с колен. Махмуд заботливо, но грубовато вытер мое лицо краем платка.
- Почему они тебя ищут? Что ты сделала? - требовательно спросил он.
- Нас хотят убить, - сказала я, не вдаваясь в подробности. - В вертолете погибли мои друзья, им удалось его захватить, а потом что-то случилось.
- Зачем ты им? - Махмуд не понимал, зачем военным может понадобиться женщина, конечно, кроме секса, детей и ведения хозяйства. Но не станут же из-за этого мужчины прилетать на край света на вертолете!
- Случайно кое-что узнала, теперь представляю для них опасность, - уклончиво сказала я.
- Теперь ты моя жена, и с тобой ничего не может случиться, - уверенно заявил Махмуд и поправил мой платок.
- Да ты хоть знаешь, на ком женился, кто я?! - разозлилась я. Невозмутимость Махмуда меня бесила.