2
Стояла темная, ненастная ночь.
Настал решающий миг. Все свои действия Эдди продумал наперед, чтобы обезопасить себя от дальнейших разочарований. Он предусмотрительно прихватил с собой свернутую трубкой бумагу, намазанную дегтем, чтобы с помощью бриллианта в кольце вырезать стекло в окне девичьей спальни, а затем приклеить к нему липкую бумагу. Тогда можно будет бесшумно вынуть стекло, а иначе пришлось бы его выдавливать, но уж тут звона и грохота не оберешься. И еще Рэнсинг запасся длинной, прочной веревкой.
Погода благоприятствовала его замыслам. С Альпийских гор дул фен, швыряя в лицо крупные капли дождя, густые тучи окутали округу траурной пеленой. Наш герой взобрался по винтовой лестнице в выступающую над фасадом декоративную башенку. Через легко открывающееся окошко-люк отсюда не составляло труда попасть на крышу.
У-у-у! - взвыл ветер.
Эдди хотелось ответить ветру охотничьим кличем, душа его, исполненная отваги, рвалась навстречу приключениям.
Э-ге-ге-ей!
С развевающимися на ветру волосами, со связкой веревки и рулоном бумаги в руках, он выглядел как безумный ковбой, мчащийся через прерии с лассо и свитком лирических стихов в руке.
У одного из коленьев водосточного желоба из-под жести торчал вбитый в балку толстый стальной крюк. Эдди внимательно изучил этот крюк. Под ним находилось круглое глухое окно, а еще ниже - балкон спальни фрейлейн Греты. Словом, все удобства для грабителя, которому предстоит иметь дело с жертвой, погруженной в наркотический сон!
Веревку он закрепил на крюке прочным морским узлом и спустил вниз. Раскачиваясь на ветру, она повисла гораздо ниже уровня балкона. Убедившись в этом, Эдди зажал под мышкой рулон клейкой бумаги и не спеша начал спуск.
Черт бы побрал этот деготь! Вначале длинная, черная бумага липла к рукам, а когда Эдди попытался ее отодрать, ветром весь лист прижало к лицу. Теперь он был похож на куклуксклановца в балахоне до пояса. Хорошо еще, что он успел добраться до глухого окна и на секунду смог присесть на краешек узкого, круглого выступа. Балкон Греты находился двумя этажами ниже. Рэнсинг выпустил из рук веревку и сорвал с лица липкую бумагу.
Неподалеку от него с шумом клонилась под ветром крона гигантской сосны.
Глухое окно, на котором пристроился Эдди, представляло собой правильный круг. В сущности, голая стена с углублением наподобие крышки котла. "К чему эти бесполезные детали?" - задумался на миг Эдди, а затем очень удивился.
Где же веревка?
Боже правый! Он выпустил веревку из рук, и та при очередном резком порыве ветра застряла в ветвях сосны. Да и застряла-то чуть-чуть и неуверенно колыхалась, повиснув на тонюсенькой веточке. Возможно, она сейчас соскользнет с ветки и вновь провиснет свободно. Однако веревка и не думала соскальзывать. Стоило Рэнсингу протянуть руку, и он достал бы веревку. Но как тут пошевелишься, примостясь на узеньком карнизе на высоте пятого этажа, когда единственное, за что можно ухватиться, - это липкая бумага? Согласитесь, положение отчаянное!
У Рэнсинга кружилась голова.
Не оставалось ничего другого, кроме как ждать очередного порыва ветра: тогда, быть может, веревка соскользнет с ветки. Той ночью ветер не заставлял себя долго ждать. Вот и снова налетел шквальный порыв - с ревом и завыванием. У-у-у!
Веревка дрогнула, стала подниматься, взмыла вверх и… застряла между двух ветвей. Чтобы вытащить ее оттуда, понадобится циклон, торнадо или какой-нибудь другой океанский вихрь.
3
Положение Эдди Рэнсинга было куда более отчаянным и мрачным, нежели все прочие достойные сожаления ситуации, какие только случались на свете.
Он обхватил колени руками, и тело его, покорно согнувшись, повторило контур глухого окна, так что издали нашего героя можно было принять за бухту каната. Рэнсинг промок до нитки, продрог до костей, а до рассвета еще долгие часы ожидания.
Впрочем, что уж так ждать рассвета? Попробуй-ка объясни, как и зачем он сюда забрался!
Внизу скрипнул гравий: кто-то шел по дорожке парка. Среди деревьев мелькнула широкополая шляпа.
Господин Максль, автор "Вильгельма Телля"! Что он здесь делает?
Ах да! Ведь как-то вечером он видел господина поэта у ограды в обществе Виктории, супруги старшего садовника Кратохвила. Все сходится: садовник сегодня получил вызов в Эрленбах и наверняка заночует там. Неловко, конечно, однако другого выхода нет. Эдди прокашлялся и крикнул:
- Добрый вечер, господин Максль!
Литератор посмотрел вверх, затем с достоинством приподнял шляпу.
- Мое почтение, мистер Рэнсинг. Ну и мерзкая погода, не правда ли?
- Ветер и дождь идут со стороны Альп. Должно быть, наступит оттепель, - с вымученной улыбкой отозвался Эдди из глухого окна.
- Не сочтите за нескромность: что вы там делаете?
- Я и сам не знаю…
- В таком случае не стану вам мешать.
Господин Максль вновь приветственно приподнял шляпу и направился было прочь.
- Господин Максль! Вы бы не выручили меня?
- К сожалению, сударь, у меня у самого ни гроша. Но вот барон Острау, директор сберегательного банка…
- Я имел в виду не материальную помощь. Мне бы хотелось слезть отсюда.
- А разве там так уж плохо?.. Вообще объясните, почему вы среди ночи торчите на фасаде дома, словно кариатида?
- Потому что не могу спуститься…
- Но это еще не причина, чтобы туда залезать.
- Ветер унес веревку, и она застряла вон на той сосне. Вы могли бы помочь мне, господин Максль?
- Это зависит всецело от меня. Я склонен высвободить веревку, чтобы вы могли спуститься. Но для этого вам необходимо сбросить вниз один пустячок. У вас очень красивые часы с цепочкой.
- Но ведь это разбой! - ужаснулся Эдди.
- Пусть он останется на моей совести. Ну как, бросаете вы или нет?
Господину Макслю ужасно нравились часы Рэнсинга на толстой, короткой цепочке. Вот только золото ли это? В Цюрихе ему однажды всучили трость с серебряным набалдашником, а потом оказалось, что шикарная рукоять - не что иное, как простой водопроводный кран. Теперь его не проведешь. Он сделал вид, будто уходит.
- Постойте!
Рэнсинг презрительно швырнул часы, которые с глухим стуком шлепнулись на цветочную клумбу среди бережно обернутых бумагой саженцев.
- Стыдитесь! - крикнул он. - Как может поэт быть столь меркантильным?
- Ошибаетесь! Как поэт я отнюдь не меркантилен. За свои творения я не получил ни гроша… Куда же эти треклятые часы провалились?
Часов как не бывало. Неистово завывал ветер, дождь лил не переставая, и Эдди считал, что воспаление легких ему гарантировано. Наконец часы нашлись.
- Шевелитесь побыстрее! - поторапливал Рэнсинг.
- Видите ли, я уже один раз был обманут. Если вы не возражаете, я сначала покажу часы оценщику.
Эдди чуть не свалился с верхотуры.
- Помилуйте! Я в любой момент могу упасть…
- Зажмурьте глаза и молитесь. Я только добегу до Хёграбена, это не займет и пятнадцати минут. Часовщик он превосходный, обучался в Шафгаузене, а его сестра замужем за художником. Попрошу его осмотреть Часы, и, если это золото, я тотчас брошусь к вам на помощь.
- Господин Максль! Знаете, кто вы такой? Вы…
- Не стоит благодарить заранее! Я живо обернусь, ведь, как известно, дающий быстро дает вдвойне…
Эдди Рэнсинг хотел было кое-что выдать литератору быстро и вдвойне, но того уже и след простыл.
У-у-у! Ураганным порывом молодого человека чуть не сорвало с узкого карниза, ветер пригоршнями швырял в лицо мокрый снег. Одежда оледенела и трескалась, как сахарная глазурь.
Господин Хёграбен либо жил не так близко, как уверял Максль, либо крепко спал, поскольку литератор заявился обратно лишь через полчаса.
- Все в порядке, не сомневайтесь! Золото чистой пробы! Потерпите еще немного, и вы будете внизу.
- Лестницу… раздобудьте лестницу! - сипло выдохнул Эдди.
- А вот это совершенно излишне: лестницу пожарные привезут с собой.
Вдали послышался рожок пожарной машины.
- Негодяй! Вы что же, вызвали пожарных?!
- Кого же еще? Ведь газовщикам вас не снять.
- Да вон же она, вон там стоит лестница!.. Умоляю, спасите меня, пока пожарные не нагрянули!
- Вам легко рассуждать, а я плати штраф за ложный вызов! Кстати, а на скольких камнях ваши часы?