Весенним утром Рим ликовал. Ласточки прилетели, рынки были забиты цветами, молодой зеленью и тряпками всевозможных цветов. Изумленному взгляду неожиданно представали драматические фасады, в тени проплывали очаровательные дворики и галереи, и маленькие площади разговаривали голосами своих собственных фонтанов. За величественными дверьми открывались застывшие в исторических пластах столетия. "Как изделия римского кондитера, - непочтительно подумал высокий человек. - Модерн, Ренессанс, классика, митраизм - одно за другим, в одном грандиозном многоэтажном строении. Какое счастье прогуляться по Палатинскому холму, где воздух свежо пахнет юной травкой и что-то вроде покоя и порядка нисходит на богатые инкрустации времени".
Вместо этого он должен искать туристическое бюро или на улице, или в исключительно помпезном отеле, в котором его поместило лондонское управление. Он шел к нему по Виа Кондотти и вскоре увидел витрину, полную увеличенных фотоснимков Рима. Агентство было именитое, и он хорошо знал его лондонское отделение. Он вошел во внушительное помещение, отметил, что его декор не оскверняют стопки брошюр, и приблизился к изысканно одетому, но весьма деловитому молодому человеку, который, по-видимому, был администратором.
- Доброе утро, сэр, - сказал молодой человек на великолепном английском. - Могу ли я быть вам полезным?
- Надеюсь, что да, - с готовностью ответил он. - Я в Риме несколько дней. Я не хочу тратить их на обзорные экскурсии, мне не нужен максимум зрелищ в минимум времени. Я досыта насмотрелся на самые прославленные памятники. Чего мне хотелось бы теперь - это не спеша, цивилизованно прогуляться малость поодаль от торных туристских троп, и все же по историческому Риму, а не вокруг да около. Боюсь, что я говорю не слишком понятно.
- О, нисколько, - сказал молодой человек, вглядываясь в него. - Я прекрасно понимаю. Личный гид был бы лучшим решением, но это туристский сезон, сэр, и я опасаюсь, что у нас, по крайней мере, на две недели нет никого свободного, кого я мог бы рекомендовать со спокойной совестью.
- Кто-то говорил мне о чем-то под названием "Чичероне". Небольшие группы под руководством… Я не уверен, что правильно помню его фамилию… Какой-то Себастиан… Вы не знаете?
Молодой человек еще напряженнее всмотрелся в него и сказал:
- Странно… действительно, это какое-то совпадение, сэр, что вы вдруг называете "Чичероне". Неделю назад я бы вам мало что мог сообщить о нем. Пожалуй, кроме того, что это вряд ли респектабельная фирма. Действительно… - Он поколебался и затем сказал напрямик: - Простите меня, пожалуйста, сэр. Прошлые три года я проработал в нашем лондонском отделении, и мне все время кажется, что я имел удовольствие оказывать вам услуги и прежде. Или, по крайней мере, встречал вас. Надеюсь, я вас не обидел, - поспешно прибавил он. - Молю Бога, чтобы вы не сочли это за дерзость с моей стороны: я не слишком хорошо усвоил англосаксонские правила поведения, к сожалению.
- По крайней мере, вы прекрасно усвоили язык.
- О, еще бы! После английского университета и так далее - надеюсь, что да.
- И у вас отличная память.
- Видите ли, сэр, вы не из тех, кого так просто забывают. Так, может быть, я не ошибаюсь, полагая?..
- Вы вошли в кабинет главного управляющего на Джермин-стрит, когда я был там. Года два назад. Вы находились в комнате около трех минут, за которые вы дали мне весьма ценную информацию.
Молодой человек широко, очень по-итальянски взмахнул рукой и шутливо хлопнул себя по лбу.
- Ба-ба-ба! Мамма миа! Какой же я осел! - воскликнул он.
- Вы все вспомнили? - сухо заметил высокий человек.
- О, до мельчайшей детали. Все! - он отступил на шаг и посмотрел на посетителя с видом величайшего почтения.
- Ладно, - сказал посетитель, которого нимало не смутило узнавание. - Поговорим об этом "Чичероне".
- Вы спрашиваете об этом, сэр, только ради отдыха?
- Почему бы и нет?
- Разумеется! Конечно! Я только удивляюсь…
- Продолжайте. Чему вы удивляетесь?
- Может быть, здесь есть и профессиональный интерес?
- А почему это вас удивляет? Послушайте, синьор Паче - ведь вас зовут синьор Паче?
- Сэр, ваша память великолепна.
- Синьор Паче. Есть ли в самом предприятии или в человеке, который стоит во главе его, нечто такое, что заставляет вас думать, что я мог бы заинтересоваться предприятием или человеком отнюдь не в туристских целях?
Молодой человек побагровел, посмотрел на свои стиснутые руки, оглянулся, хотя в бюро никого не было, и наконец сказал:
- Чичероне, о котором идет речь, синьор… мистер Себастиан Мейлер - человек с определенной или, лучше сказать, неопределенной репутацией. Ничего особенного, как вы понимаете, но все же есть, - он поиграл пальцами, - предположения. В Риме всегда полно предположений.
- Да?
- Я уже сказал, что это некое совпадение, что вы поинтересовались им. Потому что он заходил сюда как раз сегодня. Не в первый раз. Несколько недель назад он просил, чтобы мы взяли его на учет, но его репутация, его внешность - все - помешали нам иметь какие-либо дела с его предприятием. Затем сегодня утром он приносит, как новую приманку, список своих клиентов. Это ошеломляющий список, синьор.
- Могу ли я на него взглянуть?
- Мы пока не приняли его. Я… я не знаю…
- Синьор Паче, ваша догадка правильна. У меня профессиональный интерес к этому человеку.
- Ах!
- Но я больше всего хочу выглядеть обыкновенным туристом. Я помню, что в Лондоне ваш шеф чрезвычайно высоко оценил вашу осмотрительность и сулил вам многообещающие перспективы - обещания, как видно, сбываются.
- Вы очень добры, что говорите так, сэр.
- Я понимаю, что я не могу записаться на экскурсию "Чичероне" через вас, но, может быть, вы мне укажете…
- Я могу устроить это через другое агентство и сделаю это с радостью. Что до списка клиентов, в предлагаемых обстоятельствах, по-моему, нет причины не показывать его вам. Пожалуйста, пройдите в офис. Пока вы смотрите его, я запишу вас на экскурсию.
Список, который дал ему синьор Паче, был хронологическим перечислением разбитых на группы людей, собравшихся в определенные дни на экскурсии "Чичероне". Список предваряла шапка, при виде которой посетитель прищурился: "Под любезным покровительством прославленного автора мистера Барнаби Гранта".
- Это что-то чересчур!
- Не правда ли? - откликнулся синьор Паче, деловито набирая телефон. - Не могу представить, как он этого добился. Хотя… - Он прервался и элегантно заговорил в трубку: - Pronto. Chi parla? - и как замечание в сторону: - Поглядите на клиентуру, синьор. К примеру, на первый день, субботу двадцать шестого.
Список, составленный четким итальянизированным почерком, выглядел так:
"Леди Брейсли Лондон
Достопочтенный Кеннет Дорн Лондон
Барон и баронесса Ван дер Вегель Женева
Майор Гамильтон Суит Лондон
Мисс Софи Джейсон Лондон
Мистер Барнаби Грант
(почетный гость) Лондон".
После небольшой дискуссии синьор Паче разразился каскадом благодарностей и комплиментов и прикрыл трубку ладонью.
- Все устроено, - воскликнул он. - На какой же день вы хотите?
- Без сомнений - на первый. Суббота двадцать шестого.
Это, очевидно, и было сделано. Синьор Паче положил трубку и повернулся в кресле-вертушке.
- Что, интересный список? Леди Брейсли - какой шик!
- Можно сказать и так.
- Ну, синьор! Быть может, у нее своеобразная репутация. Про таких говорят, что на вечеринку они слетаются на "боингах". Но с точки зрения туристского бизнеса это и есть самый что ни на есть шик. Она у нас знаменитость. Мы всегда организуем ее поездки. Конечно, у нее огромное состояние.
- Еще бы. Одни алименты…
- Но, синьор…
- А достопочтенный Кеннет Дорн?
- Я понял, что это ее племянник.
- А Ван дер Вегели?
- Молчу. Они у нас проходят впервые. Как и мисс Джейсон и майор Суит. Но, синьор, что замечательно, поистине удивительно, как говорится, козырь, - это включение в список Барнаби Гранта. И я спрашиваю себя, что это значит - "почетный гость"?
- Полагаю, "главная приманка".
- Разумеется! Но каково - он согласился! Поддержал своим гигантским престижем такую сомнительную затею. Приходится предположить, что здесь сработал какой-то трюк.
- Я бы не сказал, что леди Брейсли из тех, кто клюет на интеллектуальную наживку.
- Синьор, он импозантный, он красивый, он знаменитый, он престижный… Я правильно употребляю слово "престижный"?
- Оно должно означать, что он слегка фокусник. Что, конечно, и есть на самом деле.
- Поэтому его и приобретает леди Брейсли. Или, по крайней мере, думает приобрести.
- Быть может, вы правы. Кажется, она живет в моем отеле. Я слышал ее имя от дежурного.
- Ее племянник, мистер Дорн, - ее гость.
- Везучий молодой человек! Может быть. Кстати, во сколько обходятся эти увеселительные прогулки?
- Оплата по высшему классу, то есть чрезвычайно высокая. Я бы сказал, высокая до безобразия, но, как видите, все места разобраны. Остается надеяться, что клиенты будут довольны.
- В любом случае, вы дали мне возможность составить собственное мнение. Я вам премного обязан.
- Ну что вы, что вы, - проговорил бойкий мистер Паче. - Что ж, пора прибавить к списку вашу фамилию.
Он весело придвинул список и сделал запись.
- Вот видите, - воскликнул он с шутливым триумфом, - я помню все! И чин! И написание!