- Она подпишет. Вероятно, вы ей понравились, синьор вице-квестор.
- Mamma mia!
Аллейн сказал, что, если все удовлетворены бумагой, они могут ее подписать, и леди Брейсли немедленно поставила свою подпись, не делая вида, что прочла заявление. Ван дер Вегели были чрезвычайно придирчивы и с озабоченностью изучили и обсудили между собой каждую фразу. Барнаби Грант и Софи Джейсон прочли машинопись с профессиональной сосредоточенностью. Затем все подписали заявление. Бергарми через Аллейна передал им, что они свободны. Им сообщат, если их присутствие на предварительном слушании окажется необходимым. Он поклонился, поблагодарил их и удалился с бумагами.
Все шесть путешественников поднялись, собрались с мыслями, почувствовали явное облегчение и направились каждый по своим делам.
Софи и Барнаби Грант ушли вместе, за ними последовали Ван дер Вегели.
Леди Брейсли не сводила глаз с Аллейна и не спешила из кабинета.
Кеннет нетерпеливо топтался у двери и поглядывал на Аллейна своим обычным взглядом исподлобья.
- Кажется, это конец, - буркнул он.
- Помните, когда мы все были внизу, вы сфотографировали Митру? - сказал Аллейн.
- Да.
- Вы проявили пленку?
- Нет.
- Она черно-белая или цветная?
- Черно-белая, - пробормотал Кеннет. - Так лучше для архитектуры и статуй.
- Мои пленки проявляет здесь полицейский эксперт. Это займет часа два. Не позволите мне проявить вашу одновременно с моими?
- Я ее еще не доснял. Так что благодарю.
- Нет, милый, пожалуйста, дай пленку мистеру Аллейну, - сказала леди Брейсли. - У тебя там осталось не так много кадров. Ты все время щелкал во время этого чрезвычайного пикника на каком-то там холме. И согласись, в этом есть некий жуткий интерес. Хотя меня и нет на снимке, о котором говорит мистер Аллейн, - в недрах земных. Так что дай ему, пожалуйста.
- Она до сих пор в аппарате.
- Аппарат в машине. Сбегай и принеси.
- Тетя, милая, куда спешить? Это не горит.
- Нет, горит, - сказала она сердито. - Ступай, милый!
Кеннет, сгорбившись, вышел.
- Не возвращайтесь, - крикнул ему вслед Аллейн. - Я возьму у вас внизу. Я спущусь через минуту.
- Как это любезно с вашей стороны, - проговорила леди Брейсли и поцеловала себе руку. - Мы подождем.
Когда все удалились, Аллейн вышел к лифту и нашел перед ним Ван дер Вегелей, деловито собиравших свое внушительное фотооборудование, без которого они, кажется, не делали шагу. Он напомнил баронессе, что она фотографировала в римском доме, и предложил дать пленки для проявления полиции.
- Я думаю, полиция и теперь будет счастлива увидеть ваш снимок саркофага. Я им сказал, баронесса, что попрошу его у вас.
- Я вам его дам. Мне он не нужен. Мне думать о нем страшно. Геррит, родной мой, дай ему, пожалуйста. Нам не нужны сувениры того ужасного дня. Ах, нет! Нет!
- Ну-ну-ну, - нежно упрекнул ее барон. - Стоит ли из-за этого поднимать такую шумиху? Он здесь. Минуточку, я его достану.
Однако развязать и перерыть их здоровенные сумки оказалось делом непростым и безрезультатным.
Внезапно баронесса издала восклицание и хлопнула себя по лбу.
- Но я совсем сошла с ума! - воскликнула она. - Так я забуду собственную голову.
- Что случилось?
- Это молодой Дорн. Вчера мы договорились, что он отнесет проявлять и мою, и свою пленку.
- Так, - сказал барон. - Какая чепуха. - И с полным добродушием он начал вновь укладывать содержимое рюкзаков.
- Он ничего с ней пока не сделал, - сказал Аллейн. - С вашего позволения, я заберу вашу пленку с его пленкой.
- Хорошо, хорошо, - согласился барон.
- Вы уверены, что она вам не нужна? - спросил его Аллейн.
Он покачал головой, поджал губы и нахмурился, как добрая нянюшка.
- Нет-нет-нет, - пробормотал он. - Вы видите, что получается. Моя жена предпочитает… Нет. Хотя, - прибавил он с явным сожалением, - там есть некоторые кадры - наша группа, к примеру. Но ничего.
- Я покажу вам, что вышло, - пообещал Аллейн.
Они вместе спустились в лифте. Он подумал, встретится ли он где-нибудь с Ван дер Вегелями, когда дело Себастиана Мейлера улетучится из памяти большинства людей. Баронесса оживилась. Они собирались на извозчике к фонтанам Виллы д'Эсте. Он дошел с ними до главного входа. Она шагала так живо и энергично, что ему пришло в голову сравнение с походкой какой-нибудь огромной древней птицы, может быть моа.
- У моей жены мудрая простота классических времен, - сказал барон, любовно оглядывая ее. - Она исключительная женщина. - И, понизив голос, добавил, скорее себе, чем Аллейну: - И на мой взгляд, очень красивая.
- Вы счастливый человек.
- Это также мое мнение.
- Барон, вы не хотите выпить со мной? Часов в шесть? Я смогу показать вам ваши снимки. Так как они могут огорчить баронессу, я не приглашаю ее.
- Благодарю вас, - ответил он. - Я буду счастлив. Вы очень заботливы. - И, передвинув сумку на своих широких плечах, позвал: - Матильда, не так быстро! Подожди! Я иду.
И он такой же бодрой поступью зашагал вслед за женой. Они вместе удалялись по улице пружинящей походкой, оживленно разговаривая, их головы и плечи возвышались над массой прохожих.
Кеннет Дорн сидел за рулем белой спортивной машины, его тетя рядом с ним. Аллейну пришло в голову, что их подготовил для кинопробы какой-нибудь чересчур старательный режиссер, подбирающий типажи для новой "Сладкой жизни". На голове у Кеннета была модная шапочка, нечто малиновое с маленьким козырьком. Он был очень бледен, и лоб его блестел.
- Мы здесь, - позвала леди Брейсли. - А вот пленка. Столько суматохи! Приходите сегодня вечером выпить с нами. Должно быть, это неприлично, но нельзя не испытывать облегчение. Я хочу сказать, что этот ядовитый Джованни просто пугает. И все вранье. Кеннет знает, что я вам рассказала. Так что, может быть, слегка отпразднуем? Не хотите?
Кеннет глядел на Аллейна, почти безумно оскалившись. Губы его шевелились. Аллейн наклонился к нему.
- Что мне делать? - кривляясь, проговорил Кеннет.
- Боюсь, я занят сегодня вечером, - громко сказал Аллейн и тихо Кеннету: - Вы скверно выглядите. На вашем месте я бы обратился к врачу. Пожалуйста, пленку.
Кеннет протянул ее. Картон был влажный.
- У вас ведь и пленка баронессы, правда?
- О Боже, неужели? Да, действительно. Где она, черт побери… Вот!
Он вытащил ее из бардачка и отдал.
- Можно мы вас подвезем? - с величайшей озабоченностью спросила леди Брейсли. - Позвольте, мы вас подвезем.
- Благодарю вас. У меня еще здесь дело.
Спортивная машина рискованно влилась в уличное движение.
Аллейн вернулся в здание.
Он отыскал Бергарми и получил имя и координаты фотоэксперта. Бергарми позвонил ему и договорился, чтобы пленки проявили немедленно.
Он вызвался проводить Аллейна в фотолабораторию и по дороге изложил свою точку зрения.
- Я уже смотрел наши снимки, - говорил Бергарми. Так, скорее для порядка. Одних показаний Джованни Векки достаточно, чтобы открыть дело против Суита. Теперь он соглашается, что подозревал о некоем сговоре между Суитом и Мейлером и готов показать в суде, что слышал, как Мейлер угрожал Суиту разоблачением.
- Разоблачением чего? - сказал Аллейн. - И перед кем?
- Джованни полагает, синьор, что Мейлеру было известно преступное прошлое Суита в Англии и он грозил разоблачить его перед вами, а вас он узнал.
- Джованни очень мило соображает задним числом, - сухо проговорил Аллейн. - Я не верю ни единому слову. А вы?
- Ну, синьор, это же его предположение! А его показания, по правде говоря, я принимаю полностью. Важно, что Суит по той или иной причине чувствовал себя в опасности, и угроза исходила от Мейлера. Который, конечно, раскусил, что Суита подослал Зигфельд шпионить за ним. Знакомая история, синьор супер, не правда ли? Обман, и двойной обман. Простое решение так часто оказывается верным. То, что Мейлер был шантажистом и вымогал деньги у туристов, не имеет отношения к его убийству, хотя Суит мог надеяться, что это собьет нас с толку. - Бергарми бросил на Аллейна быстрый взгляд. - Вы со мной не согласны, синьор супер, так ведь? - спросил он.
- Не обращайте на меня внимания, - сказал Аллейн. - Я иностранец, синьор вице-квестор, и не могу судить о Джованни по английским меркам. Вы знаете ваши типы преступного мира, а я не знаю.
- Ну, синьор, вы чересчур скромны. - Бергарми просиял всем лицом.
Пришел фотоэксперт.
- Готово, синьор вице-квестор.
- Ессо! - сказал Бергарми, хлопая Аллейна по плечу. - Снимки. Посмотрим?
В фотолаборатории они еще плавали в фиксаже. Снимки квестора: Виолетта с высунутым языком в саркофаге; Виолетта на носилках в морге; челюсть Мейлера; детали. Снимки Аллейна: прядь альпаги, приставшая к перилам; нога Мейлера подошвой кверху, застрявшая в каменной решетке; крем для обуви на перилах в другом месте; снимки бумаг, найденных в квартире Мейлера; дежурные снимки, необходимые для ведения дела.
И неожиданно - виды Рима. Банальные снимки знакомых объектов с одной и той же крупной улыбающейся фигурой на первом или втором плане. Барон с шаловливой миной швыряет монетку в фонтан Треви. Барон с судейским видом на Форуме, первосвященническим перед Ватиканом и воинственным у статуи Марка Аврелия. И наконец, снимок, сделанный кем-то посторонним: головы Ван дер Вегелей в профиль, его, наложенная на ее, в египетском вкусе. Аллейн заметил, что у них одинаковы даже крупные мочки ушей.