- К тебе это отношения не имеет.
- Но я все еще твой муж.
- Это всего лишь небольшая юридическая формальность. - Джози выпрямилась и зашикала на кота, который завыл и напустил на пол лужу, так бешено таращась на нее, что, казалось, у него вот-вот пойдет пена из пасти. - Слушай, не могу больше говорить.
- А что случилось?
- Знаешь, Дэмиен, у меня своя жизнь.
- У тебя кто-то есть?
Джози рассматривала ярко-красный лак на пальцах ног, бравируя сама перед собой и притворяясь, что все это ей совершенно безразлично. К завтрашнему дню надо перекрасить. Ярко-красный и сиреневый шелковистый, который, пожалуй, первым приходил на ум, были уже явно не актуальны с точки зрения сегодняшних тенденций в моде. Кот-Ранее-Известный-Как-Принц в отчаянии бросился на пол.
- Да.
- У вас это серьезно?
- Мы много времени проводим вместе.
- Вот как. А он красивый?
- Да.
- Вот как.
- Мне пора. Мы сегодня с ним обедаем.
- Вот как. - Последовало грустное молчание. - Ты его любишь?
- Мне не нравится этот разговор, Дэмиен. - Это должно было отяготить его сердце еще более тяжким бременем.
- Он богат?
- Дэмиен, думаю, лучше тебе больше мне не звонить.
- Я не хочу терять тебя.
Уголки ее рта опустились, и она чуть прикусила губу, подавляя чувства, которые все время норовили просочиться наружу, стоило ей только чуть ослабить свое внимание.
- Ты уже меня потерял.
Она положила трубку и прижала к груди подушку. Подушки были той роскошью, которую она позволила себе теперь, когда стала сама выбирать, что ей купить для украшения дома. Дэмиен считал их совершенно недопустимыми, так же, как и плетеные настенные панно, корзины для белья из ивовых прутьев и жакеты без воротника и пуговиц. Он упорствовал, считая их безнадежно устаревшими, и больше всего боялся, что сам может произвести на кого-то такое же впечатление. Поэтому-то ей и приходилось так долго мириться с тем неуютным диваном, который теперь был отдан в безраздельное пользование уличным нищим.
Телефон зазвонил опять, резко и настойчиво. Кот-Ранее-Известный-Как-Принц выворачивался наизнанку, то вытягиваясь с безразличным видом, то катаясь по ковру гостиной, тонко намекая на крайнюю степень голодного истощения у животного, чьи стати достойны "Оскара", никак не меньше. Окажись здесь голливудский красавец Кеннет Брана, он наверняка испугался бы за свои гонорары. Телефон продолжал трезвонить, и Джози закусила конец подушки, нахмурившись от нерешительности. Дэмиена с нее было уже достаточно. Этот вампир, откусывая по маленьким кусочкам, и слона бы съел! Кот-Ранее-Известный-Как-Принц бросил на нее говорящий взгляд: "Всех-грехов-ради-возьми-же-ты-наконец-трубку!" И Джози схватила ее:
- Дэми…
- Почему ты так долго не берешь трубку?
Джози разжала пальцы, выпустила ни в чем не повинную подушку и откинулась на спинку дивана. Предстоял разговор, который лучше всего было вести в горизонтальном положении, а еще того лучше - с большим стаканом джина в руке.
- Здравствуй, мама.
- Ты что, опять говорила с этой мерзкой тварью?
- Со служащим банка?
- Да нет, с этим ничтожеством, твоим бывшим мужем.
- Мам…
- Вы же так долго были вместе!
- Мы были женаты пять лет.
- Ты понимаешь, о чем я, - ее мать презрительно фыркнула в телефонную трубку. - И я прекрасно знаю твой характер. Стоит ему сказать ласковое словечко, и ты, задравши юбку, понесешься к нему, сверкая трусами. Если, конечно, ты их носишь.
- Мам!
- Он никогда не был тебя достоин.
- Мам! Никто никогда не был меня достоин. Никто из моих друзей тебе никогда не нравился.
На другом конце провода обиженно замолчали.
- Мне нравился Клайв.
- Клайв?
- Клайв был довольно милым. В своем роде, конечно.
- У меня никогда не было друга по имени Клайв.
- Нет, был. - В голосе матери зазвучала досада. - И это был очень приятный молодой человек. Всегда носил шарф.
- Я никогда не встречалась ни с кем по имени Клайв.
- Он ездил на "Остине аллегро". На оранжевом. Машина принадлежала его отцу.
- Ты что-то путаешь.
- Тебе надо было выйти за Клайва. Он не из тех, кто бросает жену ради зада в облегающих трусиках.
Никакого Клайва у нее никогда не было. И шарфа она не помнит. И "Остин аллегро" тоже.
- Знаешь, папаша твой был такой же. Всегда только секс, секс, секс. Утром, днем, вечером. Это единственное, о чем он мог думать.
В течение тридцати лет, что Джози знала отца, он никогда не отваживался ни на что большее, чем возню с цветочными горшками в сарае, и его, казалось, гораздо больше занимали пеларгонии, чем плотские удовольствия. Однако он мог как-то мягко урезонивать ее мать, когда она в чем-то переходила границу допустимого; после его смерти уже никто не был в состоянии обуздывать ее, когда ее слишком уж заносило.
- А все эти женщины, которые стали сжигать свои лифчики! После этого он уже никогда не был прежним.
Джози досчитала до четырех - до десяти она бы не выдержала.
- Мама, у меня еда в микроволновке.
- Что?
- Я готовила, когда ты позвонила. Микроволновка только что отключилась. Надо вынуть, а то все сгорит. То есть вытопится. Пропадет.
- Надеюсь, что это не жирная курица, как в прошлый раз?
- Нет, в этот раз я решила быть умницей и купила жаркое по-итальянски.
- Молодец, девочка. За тебя можно не беспокоиться.
- Знаю. - Беспокойся уж лучше о глобальных проблемах, обо всем Западном полушарии и о девяти десятых его населения.
- Ты уже собралась к завтрашней поездке?
Джози бросила нервный взгляд на упакованный чемодан в углу комнаты. Ее матери не обязательно было знать обо всех ее сомнениях по поводу этой поездки. В первый раз она поедет куда-то одна, в своем новом качестве уже почти разведенной женщины, и у нее сводило живот от смешанного чувства страха и волнения. Ей придется самой позаботиться о билетах, паспорте и деньгах на поездку. Раньше все это делал Дэмиен. Она переживала, сможет ли сама справиться с багажом, потом решила, что лучше положиться на автоматизированный транспортер в аэропорту, который уж наверняка лучше, чем какой-нибудь мужчина, знает, что с ним делать.
- Да.
- Ничего не забыла?
- Постаралась не забыть, по крайней мере.
- Зря ты иронизируешь. Вспомни, как я резинкой прикрепляла твои варежки к школьному пальто, потому что ты их всегда где-нибудь оставляла. Если бы я имела по фунту с каждой пары, которую ты теряла, то сейчас жила бы на той же улице, что и Барбра Стрейзанд.
- Ладно, мама.
Кот-Ранее-Известный-Как-Принц, похоже, сожалел о том, что заставил ее ответить на этот телефонный звонок. Она послала ему ответный взгляд: "Я-тебя-предупреждала".
- Мне надо идти. Надо кормить кота.
- Ты избаловала это животное.
- У меня нет никого другого, кого я могла бы осчастливить своей любовью.
- А как же я?
- Ну, кроме тебя.
- Я очень надеюсь, что скоро ты кого-нибудь найдешь. Я была бы отличной бабушкой.
- Вот это меня совершенно не беспокоит. Сейчас я еще не готова к серьезным отношениям.
- Для начала можно было бы просто с кем-то переспать…
- Мам!
- Я теперь все знаю о презервативах. Миссис Керби в аптеке рассказала мне о них, когда я стояла и ждала, пока приготовят мое лекарство. Никогда не спи с мужчиной, который покупает презервативы маленького размера.
- Мне надо идти, а то обед скоро просто сгорит.
- Жаль, что я не могу поехать с тобой.
- Сейчас уже поздно что-то менять.
- Мне следовало бы быть там. Не понимаю, почему Марте понадобилось устраивать свадьбу в такой спешке.
- Ну, это ее дело. Может быть, она боится, что жених передумает, если она во весь опор не побежит к алтарю.
- Да, она долго лежала на полке в ожидании своего покупателя, - протянула мать.
- Она не особенно запылилась.
- Но раз уж она столько ждала, то, надо думать, с первого же раза нашла именно то, что надо.
Прямое попадание, мамочка.
- Я расскажу тебе обо всем, как только вернусь.
- Ничего ни у кого не бери, если попросят провезти что-то. Особенно если это будет похоже на тальк. Это может оказаться высококачественным героином, и закончится все тем, что ты будешь исполнять танец живота в каком-нибудь турецком борделе. Об этом все время пишут в "Женском царстве". Вы, молоденькие девушки, просто не понимаете, сколько опасностей вас подстерегает.
- Я уже не молоденькая девушка, мама. Мне тридцать два года. Я - серьезная женщина, уважаемый член общества и уже с двенадцати лет была уравновешенной и рассудительной. Помнишь, что они всегда писали мне в школьных характеристиках?
- Что ты уравновешенная и рассудительная девочка, - согласилась мать.
- С тех пор ничего не изменилось.
- И в самолете не разговаривай ни с кем из мужчин, в которых есть хоть что-то необычное. Если твое место будет рядом с кем-то подозрительным, попроси их пересадить тебя. Они обязаны это сделать. Это записано у них в правилах.
- Мне нужно идти. - Джози приступила к выполнению правил Последовательного Завершения Разговора. Надо начать отсчет. Пять. Джози наклонила голову с трубкой к аппарату.
- Передавай там всем привет от меня.
- Обязательно.
Четыре. Чуть ниже.
- Как только приедешь, позвони мне, а то я буду волноваться.
- Обязательно позвоню.
Три. Еще ниже. Все идет как надо.
- Обещай.
- Обещаю.
Два.