- Я подозревала, что первый груз камней окажется всего-навсего кошачьим золотом, - заметила Элизабет. - Его выгрузили ниже Тауэра, попробовали промыть и не нашли ничего, кроме кварца. Так он там и остался, как памятник глупости и жадности.
- Золота пока нет. Пока, госпожа Традескант, - подчеркнул Аргалл. - Но кто знает, что там прячется высоко в горах? Никто еще не забирался дальше береговой линии, ну и немножко вверх по рекам. Что там может быть? Золото? Алмазы? Рубины? Да и зачем они нам, пока мы можем выращивать табак?
- Почему тебе так не нравится эта идея, Элизабет? - задал прямой вопрос Джон.
Она перевела взгляд с мужа на возбужденную физиономию сына, потом на лицо капитана Аргалла, на котором застыла маска предупредительности и любезности.
- Потому что я уже слышала истории путешественников, - пояснила Элизабет. - И ни одного хорошего слова об этих плантациях. Миссис Вудс из Меофема во время голода потеряла в Виргинии двух братьев, тогда половина поселения погибла от голода. Люди раскапывали могилы в поисках мяса, становясь хуже дикарей. Был у нас и Питер Джон, который сам оплатил возвращение домой и поцеловал землю в лондонских доках, - так был рад, что остался цел. Он уверял, что в лесу полно индейцев, которые в зависимости от настроения бывают то добрыми, то злыми, и только им самим известно, враги они вам или друзья. А ваш друг капитан Джон Смит, который все клялся, что поселится там на всю жизнь, - и что? Его привезли домой калекой!
- Джон Смит никогда ничего не скажет против Виргинии, - заявил Аргалл. - И пострадал он во время несчастного случая, это могло произойти где угодно. Он мог кататься на лодке по Темзе.
- Да, он пострадал во время несчастного случая, но потом сражался с индейцами, те схватили его, и он был так близок к смерти, что чуть не умер от страха, - стояла на своем Элизабет.
- Так было в прошлом, - возразил капитан. - Сейчас индейцы мирные, в том числе и благодаря мне. Принцесса Покахонтас вышла замуж за Джона Ролфа, сейчас она миссис Ребекка Ролф. Потом поженятся и другие индианки и белые мужчины. Все индейцы посещают христианские школы и живут в христианских домах. Да, в первые годы там было тяжело, но теперь спокойно. Через несколько лет все войны забудутся.
Гость взглянул на Джея, который буквально впитывал каждую его фразу.
- У тебя будут индейские приятели, они покажут тебе все лесные тропинки, - пообещал капитан. - Может, индейская девочка станет твоей подружкой.
Джей покраснел.
- А как принцесса Покахонтас вышла замуж за господина Ролфа? - спросил он.
- Ну, тебе это известно не хуже меня, - рассмеялся Сэм Аргалл. - Я похитил ее и держал заложницей, все это время она плела свои сети и пленила Джона. Так что иди спать и увидишь принцессу во сне, юный Джей. А мы с твоими родителями еще немного поболтаем.
- Мне тоже пора спать, - сообщил Традескант.
Вместе с Джеем они сняли столешницу с ножек стола и прислонили к стене в маленькой комнате. Элизабет положила на освободившееся место соломенный тюфяк и постельное белье.
- Надеюсь, вам будет удобно, - произнесла она.
- Как младенцу в колыбели, - заверил ее капитан Аргалл.
Манерно флиртуя, он поцеловал хозяйке руку и проигнорировал отсутствие реакции с ее стороны.
- Спокойной ночи, - пожелала Элизабет.
Она проводила взглядом сына, поднимавшегося на чердак к своей маленькой кроватке, а потом задернула занавеси вокруг супружеского ложа. Джон забрался в постель и натянул одеяло до подбородка.
- Я-то думал, что ты обеими руками ухватишься за шанс начать все сначала в новом мире. Ты всегда хотела, чтобы мы стали свободными землевладельцами. В Виргинии мы бы обзавелись землей, о которой здесь можно только мечтать. Триста акров!
Элизабет молча продела голову в ночную рубашку, потом под ней сбросила юбку и сорочку. Джону хватило ума не требовать ответа. Он посмотрел, как жена опустилась на колени в изножье кровати и стала молиться, тоже закрыл глаза и пробормотал благодарственную молитву.
- И кто же губернатор этой новой земли? - вдруг осведомилась Элизабет, уже в постели, завязывая ночной чепец под подбородком.
- Сэр Джордж, недавно назначенный. Сэр Джордж Ярдли.
- Придворный. Я так и знала, - отрезала Элизабет и весьма выразительно задула свечу.
Какое-то время они тихо лежали в темноте, затем Элизабет заговорила:
- Никакая это не новая земля. Та же самая, но на другом месте. Я не поеду, Джон. Это лишь одна из форм той же службы. Мы рискуем всем, делаем ставку на все наши сбережения, даже на наши жизни. Мы подвергнем себя смертельному риску в стране, где ты не сможешь заработать своей профессией; садовники там никому не нужны, там нужны фермеры. Вокруг нашего сына будет лес, полный неизвестных опасностей. Мы станем тяжело трудиться, возделывая почву, которая никогда не обрабатывалась. А кто получит прибыль? Губернатор. Виргинская компания. И король.
- Это их земля, - мягко промолвил Джон. - Кто еще должен получать прибыль?
- Если это их земля, пусть они и рискуют, - резко оборвала Элизабет. - Но не я.
То, что Элизабет выразила решительное неодобрение виргинской авантюре, не остановило Джона от вложения денег. Сжав губы в жесткую полоску, она наблюдала, как муж отсчитал двадцать пять золотых соверенов - плату за две доли. План Аргалла был таков: двое бедняков из тех, что не могли наскрести денег на проезд, поплывут за счет Джона, а земля, которую они получат по прибытии в Виргинию, будет частично принадлежать Традесканту.
- Ты станешь виргинским сквайром. - Аргалл спрятал кошель с золотом под курткой и покосился на каменное лицо Элизабет. - Я выберу тебе хороший участок к западу от Джеймстауна, вверх по реке, подальше от моря. Назову его Аргалл-Таун.
Элизабет тихонько фыркнула, услышав это самонадеянное заявление, и капитан поднял бровь.
- Прошу прощения?
- Извините, я чихнула, - быстро нашлась Элизабет.
- Я назову его Аргалл-Таун, - повторил капитан. - Там всегда будут тебе рады, Джон.
Он посмотрел на восторженное лицо Джея и добавил:
- И тебе, малыш. Никогда не забывай, что ты владеешь землей в новом мире, девственной землей. Когда ты устанешь от этой старой страны, помни, что тебя ждет новая. Если захочешь уехать отсюда, то милости просим на свой надел девственной земли.
- Не забуду, сэр, - кивнул Джей.
- Я возьму тебя на встречу с принцессой Покахонтас, - продолжал Аргалл. - Сейчас она в Англии, мы с ней знакомы. Я представлю тебя принцессе.
Глаза Джея расширились до предела, рот от изумления превратился в идеальный круг.
- Она не захочет, чтобы мы беспокоили ее, - вмешалась Элизабет.
- Почему же нет? - возразил капитан Аргалл. - Она будет счастлива познакомиться с Джеем. - Он повернулся к мальчику. - Приезжай в Лондон на будущей неделе, и я представлю тебя. Обещаю, ты увидишь принцессу.
- Ему пора в школу, - твердо произнесла Элизабет. - Удивляюсь тебе, муж, что ты так долго копаешься?
- Я пройдусь с ними, - понял намек Аргалл. - И благодарю за гостеприимство, госпожа Традескант. Всегда рад пообщаться с такой леди.
- Желаю удачи в вашем предприятии, - сказала Элизабет, храня серьезность. - Надеюсь, вы получите прибыль, тем более что рискуете нашими деньгами.
Аргалл расхохотался без малейшего смущения, взял ее за руку так, как ей не нравилось, и поцеловал.
- Нет риска - нет прибыли, - напомнил он.
Потом капитан хлопнул Джона по плечу, и мужчины вышли из дома. Джей, подпрыгивая, последовал за ними, как взволнованный утенок за двумя великолепными лебедями.
Аргалл сдержал слово, и Джон вместе с сыном отправился в Лондон на встречу с индейской принцессой. Они выехали с фургоном, везущим фрукты на лондонский рынок, провели в столице ночь и вернулись домой на следующий день в пустом фургоне.
Элизабет старалась не поощрять волнение сына, но не могла скрыть своего интереса.
- Она черная? - спросила Элизабет.
- Вовсе нет! - воскликнул Джей. - Просто коричневая красивая леди; у нее на коленях сидел маленький ребенок. Но на ней не было никаких медвежьих шкур, ничего такого, простая одежда.
- Джей был ужасно разочарован, - улыбнулся жене Джон. - Он ожидал увидеть какую-нибудь необычную дикарку, а увидел всего-то симпатичную молодую женщину с маленьким сыном. Она вышла замуж, покрестилась и называет себя Ребеккой. На улице ее можно принять за местную - красивая высокая леди, немного загорелая.