Хозяйка проводила гостя в дом. После яркого солнечного света маленькая гостиная, обшитая деревянными панелями, была темной и прохладной. Элизабет ненадолго отлучилась в пивоварню, а затем вернулась с большой пивной кружкой. Джон выглянул в крошечное окошко - посмотреть на фруктовый сад.
Розово-белые цветущие яблони покачивали ветками над белыми и розовыми маргаритками, рассыпанными в подстриженной траве. У семьи не было ни сил, ни желания создать перед домом хороший сад, хотя Элизабет и заботилась об огороде, который находился сразу за задней дверью. Шесть лет назад, когда Джон приезжал сюда подтвердить свою помолвку, он соорудил перед окном квадратную клумбу из лаванды с кустиком руты в каждом углу. Сейчас рута торчала клочками, словно уже позабыла, какой должна быть, но лаванда выглядела неплохо. На этой работающей ферме ни у кого не было времени детально продумывать и пропалывать сложный регулярный сад.
Дверь открылась, в проеме показался Джордж Ланс, отчим Элизабет.
- Рад видеть тебя, Традескант, - поприветствовал он гостя.
Элизабет принесла две кружки эля и тихо покинула комнату.
- Я решил жениться, - внезапно объявил Джон. - И так слишком долго откладывал.
- Не слишком долго для Элизабет, - отозвался Джордж, защищаясь. - Она все еще девственница.
- Слишком долго для меня, - уточнил Джон. - Мне не терпится создать семью. Я достаточно пожил в одиночестве.
- Как прежде, служишь у сэра Роберта?
Джон кивнул.
- Сейчас он уже граф.
- Все еще в фаворе?
- Более чем когда-либо.
- Ты видел нового короля? - поинтересовался Джордж. - Он великий человек? Я слышал, что он охотник, праведник, хорошо образован, отец прекрасных детей. Как раз то, что нужно нашей стране!
Джон сразу вспомнил распутника с обвисшими губами, парад красавчиков, навещавших дворец Теобальдс, громкоголосых буйных шотландских спутников и весь блудливый пьяный разврат нового двора.
- Он просто воплощение всех королевских добродетелей, слава богу, - произнес Джон, сохраняя предусмотрительность. - Графу комфортно на своем месте, мне - на своем. Скорее всего, граф переселится в новый дом, а я стану там главным садовником, буду создавать парк с самого начала. Мой заработок повысится. Наконец-то я смогу предложить Элизабет соответствующие условия.
- Сколько будут платить? - прямо спросил Джордж.
- Сорок фунтов в год и дом для проживания.
- Ну что же, все эти шесть лет она ждала и готовилась, - заметил Джордж. - И у нее будет приданое в пятьдесят фунтов, одежда и кое-что из утвари - все то, что обещал ее отец. Не сомневаюсь, Элизабет с радостью уйдет к тебе. Они со своей мамашей не всегда ладят.
- Ссорятся?
- Нет-нет! Ничего такого, что нарушило бы покой мужчины, - торопливо заверил Джордж. - Из нее получится послушная жена. Просто две взрослые женщины и только одна кухня… - Он помолчал. - Иногда тяжело сохранять мир. Венчание будет здесь, в нашей церкви?
Джон кивнул.
- Подыщу для нас домик в деревне. Поначалу я буду вынужден разрываться между Теобальдсом и новым домом. Во время моего отсутствия Элизабет захочет быть поближе к семье. Как только Хэтфилд подготовят, мне придется поехать за границу за деревьями и растениями. В Нидерландах я куплю луковицы, во Франции - деревья. Планирую построить оранжерею для зимовки нежных деревьев.
- Да-да, конечно. Элизабет будет очень интересно об этом послушать.
Так Джону намекнули, что его новая родня слабо интересуется садоводством.
- И мне будут платить хорошие деньги, - сменил тему Традескант.
Джордж внимательно посмотрел на будущего зятя и критически заявил:
- Ей-богу, ты наглец, Традескант. Или ты ублажал там придворных дам и только сейчас вспомнил об Элизабет?
Щеки Джона вспыхнули.
- Нет. Вы меня неправильно поняли. Я никогда не отказывался от брака с Элизабет. Но ведь была договоренность, что мы поженимся, когда у меня будет достаточно денег на приобретение дома и клочка земли, и никак не раньше. До сегодняшнего дня у меня не было такой возможности.
- Ты не думал, что стоило все-таки попытаться? - напирал Джордж.
- А вы со своей женой? - возмутился уязвленный Джон. - Вы что, рискнули пожениться просто так?
Это был сильный удар. Все в Кенте знали, что Джорджу досталась супруга с фермой и недурным состоянием, перешедшим от мужа, отца Элизабет, и вдовьей долей наследства от мужа, который был у нее еще до того. Коротко кивнув, Джордж направился к двери.
- Элизабет! - крикнул он в дом и снова повернулся к гостю. - Хочешь остаться с ней наедине?
Джон вдруг смутился.
- Ну да… наверное… или, может, вы побудете с нами?
- Отвечай за себя, молодой человек, - хмыкнул Джордж. - Вряд ли ты сильно ее удивишь.
Они услышали звук быстрых шагов Элизабет по деревянному полу коридора. Джордж вышел встретить ее.
- Ничего не бойся, - прошептал он девушке. - Наконец-то Джон пришел за тобой. У него хороший заработок, его будущее надежно. Он собирается купить дом у нас в деревне. В общем, он сам все расскажет. Но ты должна стать хорошей женой.
Лицо Элизабет залилось краской, потом она снова побледнела и серьезно кивнула. Она замерла и опустила глаза, читая про себя благодарственную молитву. За долгие годы ожидания были моменты, когда Элизабет боялась, что жених нарушит обещание и не приедет. Помолившись, она вскинула голову и решительно направилась к гостиной.
Джон снова стоял у окна, разглядывая яблони. Услышав шаги, обернулся. На какой-то миг он увидел перед собой не серьезную Элизабет в строгом пуританском платье, а маленькую служанку Кэтти в домашнем чепце, в платье с глубоким вырезом, открывающим полную грудь, с приглашающей улыбкой. Традескант протянул руки к Элизабет, привлек ее к себе и нежно поцеловал в лоб.
- Я готов жениться на тебе, - сообщил он, будто завершая долгие и нудные деловые переговоры.
- Спасибо, - спокойно отозвалась Элизабет.
Она хотела признаться, что ждала этого момента с того самого дня, когда ее отец приблизился к ней, крепко обнял и сказал: "Я нашел тебе садовника, моя дорогая. Ты станешь супругой Джона Традесканта, как только он накопит денег на содержание семьи".
Ей хотелось признаться, что в то кошмарное лето, когда ее маленькая сестра и отец заболели чумой и умерли, она каждую ночь молилась о приезде Джона Традесканта. Он, как герой романа, должен был увезти ее от страха, вырвать из глубины скорби. Она ждала и ждала, пока ее мать, позабыв о горе, с ликованием выскочила замуж в очередной раз. Элизабет ждала, пока молодожены целовались, сидя у своего камина. Ждала, опасаясь, что Джон может не появиться. Ждала, хотя теперь, когда ее отец скончался, а жестокосердная мать заставляла ее работать бесплатно, не было никого, кто мог бы заставить Джона Традесканта исполнить свое торжественное обещание жениться на ней.
В конце концов, Элизабет ждала, потому что привыкла, потому что ей некуда было деться от ожидания, потому что она ничего больше не умела. Ей было двадцать семь лет, и она уже не выглядела девушкой в первом цвете молодости. Она ждала Джона шесть долгих лет.
- Надеюсь, ты рада? - спросил Джон, возвращаясь к своему месту у окна.
- Да, - робко промолвила Элизабет, оставшись у двери.
Тремя неделями позже они обвенчались в приходской церкви, построенной из песчаника. Рука об руку они подошли к церковной двери по узкой тропинке. Джон, однако, не мог не заметить тисовые деревья, которые были исключительно хороши. Один тис напоминал замок с симпатичными остроконечными башенками; ветки другого падали подобно воланам платья глубокого зеленого цвета. Элизабет проследила за направлением взгляда жениха, улыбнулась и погладила его по руке.
Свидетелями были ее отчим Джордж Ланс и Гертруда, ее мать. Вместо привычного серого Элизабет надела новое белое платье, а Джон - новый коричневый костюм с белыми и алыми разрезами в рукавах. Солнце сквозь цветные стекла окон брызнуло на плитки пола и окрасило его в разные цвета. Джон держался прямо, отвечал твердым голосом и с удовольствием ощущал, как маленькая ладонь Элизабет легко лежит на его руке.
Некоторые из пришедших к церкви посмотреть на новобрачных жаловались, что жених одет слишком хорошо для простого рабочего человека. Они перешептывались, дескать, он хочет показать, что стоит выше своего уровня, и прошвы у него в рукавах сделаны из шелка, словно он вообразил себя джентльменом. Но добрый свадебный эль на заднем дворе фермерского дома был крепким, и к середине дня ворчание уступило место хору скабрезных шуток.
Гертруда закатила роскошный свадебный пир с тремя переменами мясных блюд и полудюжиной пудингов. Традескант вдруг обнаружил, что с ним рядом за обеденным столом сидит викарий, преподобный Джон Хоар. Викарий поздравил новобрачного и произнес тост в его честь. Традескант попытался поддержать беседу в высокопарной манере.
- Вы служите великому господину, - заметил викарий.
- Лучше не бывает, - сразу же воодушевился Джон.
Преподобный Хоар улыбнулся такой лояльности.
- И он доверил вам руководство парками в новом дворце?
- Совершенно верно, - подтвердил Джон.
- А жить будете в Хэтфилде? Или оставите дом в Меофеме?
- Я сохраню дом здесь. Но большую часть времени буду проводить со своим господином. Моя жена понимает, что работа превыше всего. Любой, кто удостоился чести служить великому человеку, знает, что желания хозяина - главное.
- Господин всегда прежде слуги, - согласился викарий.