Однако эта вспышка раздражения была им проигнорирована.
- Хорошо. Давай спокойно оценим нынешнюю ситуацию. Мы оба оказались в этом доме не по своей воле, а в силу сложных обстоятельств. И я не знаю, как долго тебе придется находиться здесь - пару дней, неделю или…
- Неделю? - опешила Селма.
- …или больше, - продолжал Адам свою мысль. - Но у нас с тобой, увы, есть общее прошлое, что, конечно, не прибавляет гармонии нашим сегодняшним отношениям. Ты была моей женой, - продолжил он прерывающимся голосом. - И вот я смотрю на тебя каждый день и не могу не думать о том, как хорошо все было между нами когда-то и как… все плохо сейчас.
У Селмы все сжалось внутри. Но ей вовсе не хотелось снова попадать в водоворот эмоций.
- Мне очень жаль, что я причиняю тебе столько неудобств. Скажи лишь слово, и я уеду отсюда.
- Нет, ты останешься здесь, - твердо заявил Адам. - От нас требуется только одно - попытаться вести себя как два взрослых человека, чтобы не создавать напряженной атмосферы в доме.
- Жить как добрые соседи? Или как брат с сестрой?
- Как угодно, лишь бы здесь царил мир.
Молодая женщина сердито взглянула на своего покровителя.
- Что же, по-твоему, я должна делать? Сидеть в своей комнате и не показываться тебе на глаза?
В ответ - усталый вздох.
- Ради бога, Селма, конечно нет. Но я и сам не знаю, как мы должны вести себя в данной ситуации.
- Послушай, миротворец, тебе не приходило в голову, как я могу себя чувствовать в данной обстановке? Я фактически являюсь пленницей в этом доме. Мне некуда деться, у меня нет ни одежды, ни денег - полностью завишу от тебя. Верно, ты выполняешь поручение моего отца, но, если бы он ни о чем не попросил, ты просто отпустил бы меня на все четыре стороны после того, как увез из дома, опередив бандитов!
- И позволил бы, чтобы с тобой что-то случилось? О господи, Селма! Неужели ты думаешь, мне безразлично, что с тобой может произойти?
- Не знаю…
Глаза собеседника потемнели, в них можно было прочесть глубоко запрятанную боль. Или ей это только показалось?
Устало прозвучали его слова:
- Иди ложись, уже поздно.
Селма лежала с широко открытыми глазами, прислушиваясь к звукам, доносившимся из леса. Тревожно и тоскливо было на сердце.
Он не желает, видите ли, спорить по поводу того, что навсегда умерло четыре года назад. "Умерло и ушло, умерло и ушло", - молоточками стучало в мозгу. Но еще он сказал: неужели ты думаешь, мне безразлично, что с тобой может произойти?
Неожиданно пришло осознание происшедшего: если она до сих пор так болезненно воспринимает его слова, значит, тогда, четыре года назад, не все умерло. Не все безвозвратно ушло…
Проснулась она среди ночи. И тут же пробудились и старые горестные мысли. Она отчаянно любила своего мужа, готовила для него еду, никогда не жаловалась по поводу его бесконечных командировок. И была для него, между прочим, прекрасной любовницей.
Господи, обереги меня от него, от мыслей о нем. Нет сил больше! Спать не получается, вставать рано. Может, успокоит чашка травяного чая? Где-то на полке стояли несколько коробочек разных сортов.
Женщина обмотала простыню вокруг бедер, вышла из комнаты и на цыпочках стала пробираться по коридору к кухне. Вдруг из комнаты Адама послышался его голос. Селма застыла на месте, ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Он назвал ее имя… Или послышалось?
- Селма… - уже ясно услышала она. Дверь была слегка приоткрыта.
- Адам? - прошептала Селма в темноту комнаты.
Молчание. Затем послышался приглушенный стон.
- Адам?
- Что такое? - пробормотал он испуганно. Затем глубоко вздохнул: - Селма, ты?
- Да. Ты звал меня.
Шуршание простыней, затем щелчок - комната озарилась мягким светом настольной лампы, стоявшей у кровати. Адам сидел. Его серые, затуманенные сном глаза пытались разглядеть что-то невидимое в пустоте. Потом он потряс головой, словно избавляясь от наваждения.
- Мне снился сон, - пробормотал он смущенно.
- О чем?
Адам устало потер ладонями лицо.
- О тебе.
6
Вот это да! Адам видел ее во сне! Женщина боялась задавать вопросы и смотрела на бывшего мужа широко раскрытыми глазами.
- Ты что-то говорила, но я ничего не мог понять.
- Что мы делали? Где это происходило? - шепотом спросила Селма.
- Не помню. Но, кажется, это… происходило не сейчас, а в то время, когда мы… мы еще были вместе. - Он прикрыл глаза, будто пытаясь удержать сон в своем сознании. - На тебе было красное платье.
- Красное? Я никогда не носила ничего красного.
Адам сидел с закрытыми глазами. Селма приблизилась к нему.
- Где мы были? - спросила она мягко. - Дома?
Дома… Как странно звучало это слово сейчас.
- Нет, это было какое-то незнакомое место. Темное, холодное. Не знаю. - Растерянный мужчина беспомощно пожал плечами и судорожно провел руками по волосам, приглаживая взлохмаченные пряди.
Селма кусала губы, поглядывая на его обнаженную загорелую грудь, на красивые руки, мужественное лицо… Холодная дрожь охватила ее. Сами собой вырвались слова:
- Всего лишь сон…
Он поднял глаза и встретился с ней взглядом.
- Ты была очень… расстроена и сердита. - Адам грустно усмехнулся. - К сожалению, я не знаю, какое ужасное преступление совершил.
Селма почувствовала комок в горле.
- Это же был сон.
А он не сводил с нее глаз, полных грусти.
- Ты была так… несчастна. Да, да, сон, но как наяву.
Женщина заставила себя улыбнуться.
- Вот она я, стою перед тобой и совершенно не выгляжу несчастной. Так что больше не надо волноваться по этому поводу. Пойду сделаю себе горячего чаю. Тебе принести что-нибудь?
Адам покачал было головой, но тут же проговорил:
- Черт, все равно не удастся больше заснуть! Так что, если не трудно, принеси чашку кофе, пожалуйста.
- Хорошо, - сказала Селма и быстро вышла, с облегчением избавляясь от наэлектризованной атмосферы, возникшей в комнате.
Налив в чашки чай и кофе, она поставила их на поднос и направилась в гостиную. С благодарностью приняв протянутую ему чашку кофе, Адам виновато улыбнулся.
- Прости, что разбудил тебя. Я, наверное, разговаривал во сне. - Голос его уже звучал ровно и спокойно.
- Ничего, - отмахнулась Селма. - Ночью эти места выглядят загадочными, почти мистическими.
- Да, - согласился тот.
- Лес кажется таким живым. Все эти растения, животные и насекомые, которые вносят свою лепту в жизнь Вселенной… Это вызывает чувство, сродни благоговению, правда?
- Да. - Он улыбнулся.
- Чему ты улыбаешься?
- Я вспомнил, как ты благоговела перед крокусом, вылезавшим из земли.
- Это же так интересно!
На какое-то мгновение их взгляды встретились, но Адам быстро отвел глаза и тихо произнес:
- То, что мне всегда в тебе нравилось, - это твое восторженное отношение к мелочам. Ты заставляла меня обращать внимание на вещи, которые я бы даже не заметил.
- Ты часто за это подтрунивал надо мной, - тихо сказала Селма, неожиданно охваченная чувством потери.
- Не поверишь - ты открывала для меня совершенно новый мир.
От таких слов - голова кругом. Молодая женщина прикрыла глаза и, переведя дыхание, промолвила дрожащим от волнения голосом:
- Я даже не знала, что у тебя возникали подобные мысли.
Недолгое молчание прервал его голос:
- Помню, когда первый раз встретил тебя: красивая, элегантная, в длинном вечернем платье. И полной неожиданностью было услышать от тебя: я люблю надеть ботинки и пойти в лес за молодой крапивой. Весной, ты сказала, из нее что-то очень вкусное можно приготовить.
- И я это помню, - заметила Селма, улыбнувшись.
- Ты продолжала что-то говорить мне, а я смотрел на твое элегантное платье, пил шампанское и никак не мог представить тебя в грубых ботинках и джинсах, продирающейся сквозь кусты в поисках каких-то листьев.
А на следующий день вдвоем отправились в лес за крапивой. Она захватила с собой бутерброды и кофе. Они бродили по лесу несколько часов. И каких часов! Ей казалось, что их, околдованных волшебными чарами, приютило сказочное царство.
Когда сидели на поваленном старом дереве, покрытом мхом, Адам поцеловал ее. Часы и минуты, которые предшествовали этому поцелую, были полны лихорадочного предвкушения. Они упали на траву одновременно, словно договорившись об этом заранее, мир для них перестал существовать. Селма смотрела ему в глаза, дрожа от возбуждения, и понимала, что сейчас происходит что-то необыкновенное, гораздо более прекрасное, чем то, что она испытывала до сих пор.
Воспоминания, воспоминания…
В саду раздался крик кукушки. Женщина медленно перевела дыхание.
- А что, если в этом лесу есть крапива? - спросил Адам со странным оттенком в голосе.
- Не знаю, возможно. - Селма почувствовала, как бешено заколотилось ее сердце. Рука, державшая чашку с чаем, задрожала.
Оба молчали. Адам улыбнулся ей, потом протянул руки, взял ее лицо в свои ладони и стал целовать. Его губы были теплыми и нетерпеливыми.
По телу женщины пробежала горячая, приятная волна. Все чувства, навсегда, казалось бы, заснувшие, мгновенно ожили. Адам обнимал ее хрупкую фигурку, крепко прижимая женщину к своей груди. Отвечая на поцелуи, она растворилась в знакомых ощущениях. Стон вырвался из груди мужчины.
- Пойдем ко мне в спальню, - прошептал он нетерпеливо.
Тело Селмы трепетало в его сильных руках. И не было сил что-либо говорить.
- Пойдем?
- Я не могу.