- Это вы так считаете, - ответила Мойда, - другие так не думают.
- Мнение ваших друзей вряд ли стоит принимать в расчет, - отрезала Линетт. - И если вы хотите знать правду, то я вам скажу следующее: вся эта история была вами разыграна с начала до конца!
- Что разыграно? - спросила Мойда.
- Пропажа голубого вереска герцога, - объяснила Линетт. - Может, вам и удалось убедить бригадира Маккрэггана в том, что все это - чистое совпадение, но разве кто-нибудь в это поверит? Его украли ваши друзья, вы попросили детей сказать, куда он исчез, а затем его возвращает ваша мать. Веселенькая история, не правда ли? Умно придумано, но даже не думайте, что вам удастся всех одурачить, уж я об этом позабочусь!
- Это ложь! - произнесла Мойда. Она не повысила голос, но слова были произнесены твердо.
- Это правда, - настаивала на своем Линетт. - Это была отличная семейная афера, разве не так? Ваша мать привлекла к себе внимание прессы. Интересно, сколько она вам платит за то, чтобы вы выступали ее театральным агентом?
- Как вы смеете так говорить со мной? - Мойда почти угрожающе шагнула к Линетт. Возможно, из-за ее слов, возможно, из-за того, что в гневе Мойда выглядела так очаровательно, но Линетт потеряла голову. Вскрикнув, она со всей силы ударила Мойду по лицу. Звук пощечины был похож на выстрел, и, возможно, это привело саму Линетт в чувство. Мойда долго смотрела на нее. Никто из них не пошевелился, никто не произнес ни единого слова. Тишину внезапно нарушила Мойда:
- Никто не смеет поднять руку на Макдональдов и остаться безнаказанным. Вы в гневе ударили меня, а я в ответ ударю вас. Не потому, что я не умею себя контролировать, а просто потому, что собираюсь оскорбить вас. Поскольку вы оскорбили меня.
С этими словами она занесла руку и с силой ударила Линетт сначала по правой, затем по левой щеке. Линетт вскрикнула и схватилась за лицо. А Мойда продолжила:
- У вас манеры настоящей гадюки, и мне жаль того человека, который на вас женится.
Она прошла мимо Линетт, после чего медленно и горделиво спустилась вниз по лестнице. Линетт не шевелилась до тех пор, пока Мойда не скрылась из виду. Она стояла, прижав руки к горящим щекам, трясясь от ярости, какой она еще никогда не испытывала. Затем сердито топнула ногой.
- Я готова ее убить! - взвизгнула она. Голос ее по непонятной причине прозвучал тихо, и никто, кроме нее самой, не расслышал этих слов.
Глава 12
- В чем дело, Иэн? - спросила Линетт.
- Ни в чем, - ответил сидевший напротив Иэн.
Его ответ прозвучал не слишком вежливо, и он это прекрасно понимал. В то же время он заметил, как мило выглядела Линетт в мягком свете свечей. При этом он сам удивился, почему это ничуть не уменьшило его раздражения.
- Ты сегодня такой молчаливый.
В устах Линетт эти слова прозвучали намеренно, как упрек.
- А где сказано, что я обязан без умолку болтать? - спросил Иэн, понимая, что его слова звучат грубо.
- Иэн! Ну что ты! - воскликнула Беатрис. - Что с тобой? Ты весь вечер на нас злишься!
- Прости меня, мама. Прости, Линетт.
Иэн с видом искреннего раскаяния протянул им руки. Линетт изящным движением положила руку на его ладонь, а Беатрис шутливо шлепнула его по руке.
- Он всегда такой, - пояснила она Линетт. - Если он чем-нибудь расстроен, страдать приходится всем нам.
- Я ничем не расстроен, - поспешил заверить ее Иэн. - У меня без всякой причины испортилось настроение. Наверное, я просто устал от назойливости прессы и поисков голубого вереска Арчи.
Он знал, что истинная причина состоит в том, о чем он не осмеливался признаться даже самому себе. Это было нечто такое, что беспокоило его весь день, а теперь нависло над ним подобно темному облаку, которое он не в силах отогнать.
- В этом я с тобой согласна. И слышать больше не хочу о голубом вереске, - со вздохом произнесла Беатрис. - Увы, от этого пока никуда не деться.
- Герцог неплохо заработает на нем, верно? - поинтересовалась Линетт.
- Миллионы, - ответил Иэн, - пока будет хранить формулу в секрете. Полагаю, что завтра утром он получит кучу заказов со всех концов света. Как он будет доволен! Думаю, что Арчи уже готовит речь для выступления на заседании Общества цветоводов.
- А он сумеет выступить? Я имела в виду, он умеет выступать перед публикой? - поинтересовалась Линетт.
- Как-нибудь справится, даже если его речь будет состоять из односложных фраз. Никогда не встречал человека, так любящего купаться в лучах славы. Вы видели его сегодня в обществе фотографов? Они сделали целую кучу снимков, а он был готов и дальше позировать.
- Во всем виновата мать, - заявила Беатрис. - Она никогда не интересовалась сыном, зато сама обожала находиться в центре внимания. Отец же был эгоистичный старик. Он никогда не позволял Арчи занять подобающее место. Мальчика воспитывали, руководствуясь той истиной, что дети должны быть видны, но не слышны. И вот результат.
- Ты, как всегда, права, мама, - сказал Иэн. - Это пойдет Арчи на пользу, и я очень рад.
Он пытался говорить искренне, но почему-то у него это не слишком хорошо получалось. Он был всей душой рад за герцога, рад даже больше, чем то можно было выразить словами, хотя, сказать по правде, в этот момент самому ему было не до восторгов.
Как ему хотелось побыть в одиночестве, хотелось подумать, поразмышлять, признаться себе, что он устал и встревожен, и много чего другого; чтобы ему не приходилось притворяться любезным по отношению к матери или к Линетт.
Вместо этого, Иэн знал, он должен участвовать в светской беседе, делая вид, что ест аппетитный ужин, поданный едва ли не по-королевски. Слуги Беатрис прибыли; Альфонс распоряжался на кухне, высказывая недовольство всем и всеми в этой чужой северной стране, которая ему ужасно не нравилась. Правда, несмотря ни на что, его блюда могли заставить даже эпикурейца почувствовать себя в раю.
- К следующей среде спальни придут в сносный вид, - внезапно заявила Беатрис. - Я телеграфировала Хэлфордам и Гламорганам, что мы их ожидаем, и еще подумала, что неплохо пригласить этих двух твоих друзей, которые хорошо стреляют - ты знаешь, о ком я говорю, - лорд Блэкмор и полковник Хэггинс.
- Хорошо, мама. Пусть будет так, как ты хочешь, - ответил Иэн.
- Арчи тоже ожидает приглашения, и я полагаю, нам следует пригласить и мистера Струтера.
- Непременно.
Безразличный тон Иэна заставил Беатрис бросить на него быстрый взгляд, но она ничего не сказала, допила свой кофе и поднялась из-за стола.
- Мне нужно закончить несколько писем. Не думаю, что вы тут будете без меня скучать!
Линетт тоже поднялась и неуверенно оглянулась на Иэна.
- Я иду с тобой, - сказал тот. - Не хочу сидеть здесь с бокалом портвейна, как дед Дункан.
- Что касается его, то слово "бокал" всегда было во множественном числе, - пошутила Беатрис.
- Ты собираешься писать письма в гостиной? - поинтересовался Иэн у матери.
- Да, - ответила Беатрис. - А вы посидите в библиотеке. Я вскоре к вам присоединюсь.
Они молча прошли по коридору и в холле разделились. Иэн открыл для Линетт дверь библиотеки.
- Мне тоже нужно писать письма. Сегодня мне пришла гора корреспонденции, а я еще даже не взглянул на нее, - сказал он.
- Я хочу поговорить с тобой, - быстро произнесла Линетт.
Иэн закрыл за собой дверь и, проследовав за ней через комнату, встал напротив камина, в котором горело большое полено.
- Сегодня я получила письмо от моей матери, - объявила Линетт, когда Иэн подошел к ней.
- Правда? - спросил он; его мысли были заняты совсем другим. Затем он вздрогнул. - О! Да, конечно, ты имеешь в виду ответ на твое письмо!
- Верно. Она не могла ответить раньше, потому что была на сафари. Она просто в восторге от нашей помолвки.
- Я очень рад. - В голосе Иэна не слышалось никаких эмоций.
- Правда? По тебе и не скажешь.
- Это тебе показалось. Просто ты продолжаешь ко мне придираться.
- Почему бы нет, когда это необходимо, - громко ответила Линетт. - Мне кажется, ты чем-то расстроен и совершенно не думаешь о моих чувствах. Я сижу здесь одна, а ты разъезжаешь с этой Макдональд и ее драгоценными детками.
Иэн ничего не ответил, лишь достал из кармана портсигар и уставился на него, как будто впервые увидел.
- А теперь слушай меня, Иэн, - продолжила Линетт. - Я хочу тебе кое-что сказать, и ты должен выслушать. Все очень просто: или же замок немедленно покинет эта Макдональд, или я. Сегодня она была со мной ужасно груба - просто невероятно, бесстыдно груба. Я не собираюсь повторять тебе ее слова - мне просто стыдно их произнести, - но она должна отсюда убраться. Перед ужином я поговорила с твоей матерью, и она со мной согласна. Но решать тебе - в конце концов, это твой дом.
Иэн резко захлопнул портсигар и положил его обратно в карман:
- Так в чем все-таки дело? Что ты наговорила мисс Макдональд?
- Что я ей наговорила? Вопрос в том, что она наговорила мне! Она просто невыносима; она - обычная авантюристка, если не хуже!
- Просто смешно говорить такие вещи, и ты сама это понимаешь, - сердито произнес Иэн. - Мисс Макдональд - славная девушка. Она оказалась в беде из-за мошенничества агента по недвижимости. Лично я считаю, что она сделала единственно возможное в данных обстоятельствах - приехала сюда в надежде, что мы отнесемся к ней по-доброму, - что я и собираюсь сделать.
- Значит, ты занимаешь ее сторону, да? - спросила Линетт. - Она умно придумала, устроив эту поездку в Глазго.
- Не понимаю, о чем ты, - ответил Иэн.