- Доброе утро, Иэн. Готовы?
- Рановато ты приехал, Арчи, - ответил Иэн. - Мы и не ожидали тебя до без четверти десять.
- Не мог спать. Встал в пять часов и обошел все вокруг. Никаких признаков ограбления. Я подумал, вдруг вора замучит совесть и он принесет вереск обратно.
- Маловероятно, если вор - тот, кого ты подозреваешь, - бодро сказал Иэн.
- Да, я знаю, - ответил герцог, с несчастным видом дергая ус.
- Ты уверен, что это тот американец? Тебе придется очень осторожно сообщить ему свое предположение.
- Знаю, знаю. Всю дорогу об этом думал.
- Хорошо, разговор будешь вести сам, - решил Иэн. - Мы с матерью будем сидеть рядом с вежливым видом.
Они стояли в холле. Откуда-то сзади внезапно раздался радостный крик - это вниз по лестнице бежала Кэти.
- Доброе утро, лэрд, - сказал она и, подбежав к Иэну, взяла за руку. - Тетя Мойда сказала, что сегодня утром ты поймал большущую рыбу. Из-за этого она опоздала к завтраку. Когда она вернулась, Хэмиш и я уже встали и оделись.
- Прости, пожалуйста, - улыбнулся Иэн. Он заметил вопрошающий взгляд герцога. - О, Арчи, это Кэти, - сказал он, - одна из сквоттеров, о которых я тебе рассказывал.
- Ну надо же! - воскликнул герцог и уставился на девочку, которая вежливо протянула ему руку.
- Правильно, нужно поздороваться, - сказал ей Иэн. - Это герцог Аркрэ, он живет недалеко отсюда.
- Так вы и вправду герцог? - поинтересовалась Кэти.
- Хм-м. Ну да, - ответил тот.
- Вы не слишком-то высокого роста, - критически заметила девочка.
- А что, все герцоги должны быть высокого роста? - с улыбкой спросил Иэн.
Кэти не успела ответить, потому что с лестницы послышался голос Мойды:
- Кэти, ты где?
- Я здесь, тетя Мойда, беседую с лэрдом и герцогом.
Мойда поспешила спуститься в холл.
- Ты не должна спускаться по главной лестнице, - строго сказала она. - Я же говорила тебе, что мы должны пользоваться другими. Извините, - обратилась она к Иэну. - Кэти сбежала из детской.
Герцог внезапно кашлянул, и Иэн понял, что таким образом он пытается привлечь внимание.
- Разрешите представить моего кузена, герцога Аркрэ.
Мойда протянула руку.
- Здравствуйте, - сказала она. - Простите, если Кэти вас побеспокоила.
- Ничего страшного, - ответил герцог. - Она подумала, что я немного маловат для своего титула. Надо признать, многие и раньше так думали, но из вежливости не говорили.
- Извините! - воскликнула Мойда. - Кэти должна запомнить, что нельзя делать людям замечания личного характера.
- Считаете, что вы сумеете научить ее этому? - спросил Иэн, подчеркнув слово "вы". Мойда покраснела.
- Как я уже говорила, - возразила она, - я не имела в виду ничего личного. Я просто критиковала вашу политику.
- Мне это показалось очень личным, - парировал Иэн.
- О! Ты уже здесь, Арчи! - донесся сверху голос Беатрис.
В холл вошла Беатрис, одетая в твидовый костюм, фетровую шляпку и меховое манто. Она дружеским жестом подала руку Арчи и в то же самое время с самым недовольным видом повернулась к Мойде.
- Я собиралась поговорить с вами этим утром, мисс Макдональд, но боюсь, что сейчас у меня для этого совершенно нет времени. Извольте зайти ко мне, когда я вернусь. Примерно в двенадцать. Надеюсь, что на этот раз вы не ответите отказом.
Подобным тоном Беатрис могла разговаривать и со служанкой, которую уличили в краже серебряных ложек. Ее интонация напоминала удар хлыста. Повернувшись к Иэну, она слащаво улыбнулась:
- Пойдем, дорогой. Нельзя заставлять Арчи нас ждать. Нам обязательно нужно отыскать его голубой вереск.
С этими словами Беатрис направилась к парадной двери. Иэн с виноватым видом улыбнулся Мойде. Ему хотелось попросить у нее прощения за грубость своей матери, но он никак не мог подобрать нужные слова. Пока он раздумывал, Мойда ушла. Держа Кэти за руку, она поднялась вверх по лестнице, всем своим видом выражая недовольство. Иэну стало не по себе.
Глава 7
Мойда привела детей в огород и велела им прополоть грядку с салатом. Этим утром она обнаружила странный беспорядок в своих мыслях. Планируя "войну" с Маккрэгганами, имевшую целью занять замок после того, как их с детьми выставили из собственного дома, Мойда ничуть не сомневалась, что ей придаст силы жгучее чувство несправедливости, отчего будущие действия представлялись ей довольно простыми.
Теоретически было несложно кипеть от возмущения из-за того, что из-за непомерной гордости клана Маккрэгганов Малкольм и Рори были вынуждены все эти годы жить в полной безвестности. Мойда чувствовала себя борцом за правое дело, который делает все для того, чтобы Хэмиш занял свое законное место в качестве главы клана и лэрда замка Скейг.
Мойда и вправду ждала встречи с Иэном, чтобы сообщить ему всю правду. Она полагала, что он рассердится, начнет ей противоречить и ей придется призвать на помощь весь свой интеллект, чтобы доказать свою правоту. В мыслях она начала считать его кем-то вроде книжного персонажа злодея, который угнетает бедных и при этом совершенно безразличен к их страданиям. Однако их противоборство каким-то образом оказалась не таким уж легким, но и одновременно не таким ожесточенным, как она предполагала.
Иэн заявил ей, что намерен бороться за Скейг, потому что это его родовое гнездо и он верит в свои права на наследование. Но он улыбнулся ей утром, когда она помогла ему поймать рыбу. И хотя они яростно спорили о политике, он отнесся к ней как к равной, что слегка обезоружило ее.
Мойда ожидала более яростного противодействия. И хотя она знала, что ей придется справиться и с его матерью, чувство абсолютной правоты куда-то исчезло. Вместе с ним исчезла и агрессивность.
Мойда сказала себе, что это глупо. Стоит только взглянуть на Хэмиша, чтобы понять: за него следует бороться. Ни при каких обстоятельствах она не может оставить его без денег и законных привилегий.
В то же время одно дело - планировать свои слова и поступки, и совсем другое - обнаружить, что противники ведут себя вопреки всем мыслимым ожиданиям. Более того, хотя Беатрис, садясь в машину вместе с Иэном и герцогом, повела себя грубо и надменно, она тем самым лишь подчеркнула незначительность Мойды.
Девушка хотела сражаться, хотела противостоять нападкам врага, однако враг был слишком занят собственными делами, и ему, казалось, не было до нее вообще никакого дела. Это, конечно, сильно выбивало из колеи.
Детям нравилось работать в огороде. Хэмиш и Кэти вскоре принялись соревноваться друг с другом, желая узнать, чья гора сорняков окажется выше.
Мойда тем временем отдыхала, опираясь на мотыгу.
Неожиданно для себя самой она задумалась: а зачем вообще нужно пропалывать грядку с салатом? Ведь прилавка, на котором можно было бы продавать овощи, больше нет. За последние несколько недель она с удивлением обнаружила, сколько здесь есть всего, что можно продать. Ей было приятно торговать лососиной, виноградом и яблоками, выращивать салат, чувствуя, что это хоть как-то компенсирует все то, что больше им не принадлежит, все то, что было так несправедливо у них отнято.
Мойде внезапно захотелось собрать вещи и забрать детей. Однако она тут же отругала себя за подобную слабость. Она решилась на это потому, что это было правильно и справедливо. Однако было бы смешно сдаваться и пасовать перед обстоятельствами после первого же боя. Радостный взгляд Кэти вызывал у Мойды легкую улыбку, а глаза ее засветились нежностью. По крайней мере дети были счастливы - намного более счастливы, чем если бы все они жили в какой-нибудь обшарпанной дешевой квартирке. Они вряд смогут позволить себе что-то лучшее, если переберутся в Эдинбург. Что она сможет им дать, если даже приложит все усилия для того, чтобы и дальше содержать их на свои скудные средства? Конечно, она может бросить учебу и найти постоянную работу. Но даже если и найдет место в какой-нибудь скромной конторе или же должность секретарши у какого-нибудь предпринимателя, ее заработка будет недостаточно, чтобы одевать и кормить детей, дать им образование, а также найти для них няню, чтобы присматривать за ними в те чесы, пока сама она находится на работе.
Это была большая проблема, и Мойда часто обо всем этом задумывалась, однако от размышлений ей становилось еще горше. Более того, она прекрасно осознавала, что ей потребуются деньги, и притом немалые, чтобы отвоевать Скейг.
Она мучительно думала о свалившейся на нее ответственности, пока у нее не начинала болеть голова, но решение все никак не приходило. У Мойды было совсем немного собственных денег. После продажи мебели и личных вещей сестры и ее мужа она получила несколько сот фунтов, которые положила в банк. Она намеревалась оставить их на банковском счете до тех пор, пока не возникнет крайняя необходимость. Эти деньги понадобятся, когда придет время платить за образование Хэмиша и Кэти или возникнут какие-нибудь непредвиденные расходы. А пока что Мойда чувствовала, что содержать детей может только она, и как бы усердно она ни работала, каким бы успехом ни пользовались ее статьи в газетах, ей ни за что не придумать, как скопить побольше денег, чтобы оплатить судебные издержки.