Воцарилось молчание. Наконец он с леденящим спокойствием вымолвил:
- Почему ты мне ничего не сказала, Полли?
- А как ты думаешь?
- Я не уверен, но кое-какие мысли у меня имеются, - вкрадчиво проговорил он. - Мне начать отгадывать? Это такая игра, Полли? Выложить тебе все мои предположения, почему ты из Кембриджа так поспешно удрала, почему не удосужилась сообщить мне о том, что забеременела от меня, почему скрывала от меня само существование моего сына больше трех лет?
- Марко…
- Чего ты боялась? Недовольства семьи? Показаться на глаза отцу и бабушке с выродком Даретта?
- Не смей говорить это слово! Мой сын не выродок!
- Это точно отражает положение вещей. И все по твоей вине! Таинственность Гамильтонов! Все что угодно, только бы не признать одного из Даретта отцом своего ребенка. Ну как, правильно я отгадал?
Злыми глазами он глядел на нее.
Дрожащая ее рука непроизвольно прижалась ко рту. Ее пугал его все возрастающий гнев, но еще хуже был темный знакомый взгляд, на краткий миг в его глазах проглянули годы болезненной ярости, вызываемой тем пренебрежением, которое выказывали его матери. Он и ей приписывает те же предубеждения, то же снобистское отношение к нему…
- Нет, - прошептала она почти неслышно, - ты не прав.
- Не прав? - Он стоял на краю террасы и смотрел на нее с такой яростью, что ей стало плохо. - Тогда объясни свое загадочное молчание! Почему ты ни разу не ответила на мои письма?
- Какие письма?.. Писем я никогда не получала.
- Пожалуйста, избавь меня от лжи, - выпалил он ядовито.
Полли дрожащей рукой провела по лицу. Голова гудела.
- Марко, - осторожно начала она, стараясь ухватиться за любую здравую мысль, - до того, как наш разговор… зайдет слишком далеко, подумай о… о той ночи в Кембридже. То, что случилось между нами тогда, - это минутная слабость. Я все еще была одурманена принятой таблеткой. Ты же… ты сказал, что почти не спал всю ночь, беспокоясь обо мне. А потом ужаснулся тому, что между нами произошло. Твои чувства были мне понятны. Ты ведь связан с моей сводной сестрой, Софи, и я не могу обвинять тебя…
- Связан? - недоуменно прервал Марко. - Что ты имеешь в виду?
- Не старайся притворяться! - отрезала Полли, раздраженная его тоном.
Она почувствовала себя опустошенной. Он считает ее дурочкой! Она видела, как они целовались. Софи до сих пор щебечет о нем в тех редких случаях, когда они встречаются. И разве только вчера он не признался, что Софи приезжала сюда, чтобы побыть с ним?
- Тебя интересует, почему я не сообщила тебе о Бене? Потому что ты бы почувствовал себя ответственным за то… к чему не хотел бы быть причастным!
- Ты думала, что я не захочу быть причастным к судьбе собственного сына?
Кровь отлила от ее лица.
- Это мой сын, Марко. Его зачатие - ошибка с твоей стороны. Когда ребенок планируется, зачинается в любви… это другое. А Бен оказался побочным результатом легкомысленно проведенных выходных. Насколько я поняла по твоей реакции в Кембридже, какой-либо интерес ко мне у тебя отсутствует, а следовательно, и к нему.
Лицо Марко стало таким мрачным, что она отшатнулась, со страхом подумав, что он ее ударит.
- У тебя извращенное понимание ответственности, - сказал он хрипло. - Когда я сказал, что беспокоюсь, как бы ты не забеременела, ты сказала, что принимаешь таблетки. Лгала?
Она покраснела.
- Я принимала, - неуверенно ответила она. - Мне их прописали из-за проблем с месячными. - Чувствуя, что краснеет все больше и больше, она рассердилась на себя. - А потом прекратила принимать.
- Зачем же ты солгала?
- Потому что это было то, что ты хотел услышать! - вырвалось у нее. - Не кажется ли тебе, что я и так была достаточно унижена той ночью? Я позволила себе отдаться, не думая о последствиях; я все еще была под воздействием лекарства. А когда ты понял, что я была девственницей, - разразился праведной лекцией о моей глупости и о своей потере самообладания. Ради твоего же спокойствия я сказала, что принимаю таблетки. Чтобы успокоить твою драгоценную совесть!..
- Очень продуманно с твоей стороны, - сухо отвечал он. - Потом ты исчезла в Америке со своим бойфрендом, а вернувшись, всякий раз оказывалась в противоположной части страны, когда бы я ни позвонил. И все письма мои игнорировала.
- Я и в самом деле не получала никаких писем. - Она ощущала волну поднимающегося возмущения.
- Видимо, их кто-то коварно похитил, - с иронией проговорил Марко.
Полли пожала плечами, почувствовав слабо шевельнувшиеся сомнения. Возможно ли, что кто-то и впрямь перехватил письма, адресованные ей? Кто? Отец? Она тут же откинула эту мысль…
- Ну а что помешало тебе самой набрать телефонный номер? Или черкнуть пару строк?
Она прерывисто вздохнула.
- Я уже сказала, Марко. Я думала, что ты не хочешь знать. И конечно, мне не хотелось навязываться, давить на твое чувство долга!
Негодованию его не было границ.
- У меня, значит, все-таки есть чувство долга? Превосходно, это единственный комплимент, который я сподобился услышать, - он невесело усмехнулся. - Правда, с запозданием. Что же, лучше поздно, чем никогда. Мой сын прилетит в Италию и получит итальянское гражданство сразу же, как я смогу оформить все бумаги.
- Не поняла…
- Ты прекрасно слышала. Первые годы своей жизни мой сын провел в Англии, теперь он переедет в Италию, где ему самое место.
- А если мать твоего сына хочет, чтобы он оставался в Англии?
Он смерил ее глазами с головы до ног.
- В данный момент на твоем месте я бы не высказывал свое мнение… - со значением посоветовал он.
- Как ты смеешь так говорить?
- Ты лгала мне, преднамеренно лишив меня того, что могло бы стать самыми памятными мгновениями моей жизни. - На секунду его голос сорвался. - Бен - мой сын. Он Даретга. Его отлучили от отца. Теперь ему необходимо быть здесь. Со мной.
Не веря своим глазам, она смотрела, как он развернулся на каблуках и ушел.
Несколько минут она стояла замерев. Затем с тяжелым сердцем последовала за ним.
Он был в гостиной, наливал себе виски. Каждый мускул его тела был напряжен.
- Марко?.. Нам надо поговорить… Нельзя сделать подобное заявление и уйти!..
Он повернулся к ней. В комнате было темно - горела лишь настольная лампа, но она с ужасом увидела на его лице слезы.
- О… Марко… - Ее горло перехватило, слова произносились с трудом.
- Возвращайся на террасу. - Он провел рукой по глазам. Она приблизилась, коснувшись его плеча, и ощутила пробежавшую по телу судорогу.
- Нет… я не могу, мы должны объясниться до конца, - неуверенно прошептала она.
- Не сейчас, Полли. - В его взгляде сквозила мука. - Мы обговорим все позже. Сейчас мне нужно побыть одному…
- Мне ведь тоже было нелегко, - принялась объяснять она. - Воспитывать Бена одной…
- Но он у тебя был. - Голос его внезапно сорвался. - А меня его лишили. У меня был крошечный сын, а я и не знал об этом. Не уверен, смогу ли я тебе это простить, Полли…
Боль, которую он испытывал, казалось, по воздуху передалась ей и полностью ее поглотила. Она шагнула вперед и обвила руками его шею. Марко задержал дыхание, не откликаясь на ее прикосновения. Движимая слепой жаждой, она потянулась к его губам.
С приглушенным проклятием он сжал в ладонях ее голову и порывисто вернул ее поцелуй, она раскрыла губы, и он проник внутрь. Их языки соприкоснулись, чувства накалились до предела. Казалось, их тела сейчас расплавятся.
- Пожалуйста, не надо ненавидеть меня… - с рыданием произнесла она почти не отрываясь от его губ. - Пожалуйста, я не вынесу этого…
- Я не ненавижу тебя… - Его голос был наполнен болью. - Видит бог, должен бы, но не могу…
Она с трудом дышала. Ее груди набухли от прихлынувших соков желания, снизу по всему телу разливалось тепло. Его руки бродили по ее спине, бедрам; она ощущала силу его возбуждения - он чуть не пронзал ее. Возможно, что он жутко зол на нее. Но физически, по крайней мере, желал ее по-прежнему…
У нее вырвался глухой возглас, когда он дрожащими пальцами начал расстегивать пуговки, затем, распахнув на груди платье, стал поглаживать теплую плоть с жадностью, наполнившей ее желанием. Она приникла к нему. Он отодвинул кружева ее лифчика и прильнул губами к потемневшему соску. Напряжение страсти обострялось подавленной яростью.
- Как мне недоставало тебя… - прошептала она, дрожа и пламенея от желания. - О, Марко, ты даже не представляешь, как мне тебя не хватало…
- Не хватало? Не лги, Полли, - прорычал он, потом вдруг резко, словно внезапно придя в себя, оттолкнул ее. Он тяжело дышал, гнев его возрастал с каждым мгновением.
- Я всегда был в пределах досягаемости. Требовался единственный телефонный звонок и недальний перелет!
Нет, не был. Ты принадлежал Софи!
- Ты вынашивала моего ребенка. Неужели тебе не приходило в голову, что я имею право знать? Ты сознательно избегала меня, скрывая свою беременность, пряча моего сына от меня все это время. Боже мой, Полли, как ты могла?..
- Марко… о, пожалуйста… - Она не могла больше сдерживать слезы, они обожгли ее глаза, потекли по щекам.
Оцепенелыми пальцами она пыталась застегнуть пуговицы.
Некоторое время Марко наблюдал за ее усилиями, потом грубо откинул ее руки и застегнул их сам.
- Все в порядке, не плачь. - Голос его был хриплым. - Ты права, нам надо поговорить. Ты хочешь выпить что-нибудь покрепче?
- Нет… да, пожалуй…
Он плеснул ей виски и подал стакан. Его глаза опять стали холодными.