– Благодаря щедрости одной женщины в Англии моя мама и я никогда не страдали в финансовом отношении, – пояснила девушка. – Наша дальняя родственница завещала нам свое состояние. Когда все отвернулись от нас, именно она пришла на помощь.
Флис гордилась тем, что напомнила этим двум мужчинам, что именно мамина семья спасла их от бедности – люди, которые действительно о них беспокоились.
Она чувствовала, что Видаль пристально следит за ней, но не собиралась доставить ему удовольствие и посмотреть на него. Тогда он обязательно продемонстрирует все свое презрение.
– У вас есть какие-нибудь вопросы в отношении завещания вашего покойного отца, пока мы не продолжили? – поинтересовался сеньор Гонзалес.
Флис вздохнула с облегчением. Наконец-то она может задать вопросы, ответы на которые она давно жаждет получить.
– Да, я кое-что хотела спросить. – Девушка немного развернулась на стуле, чтобы сидеть лицом к адвокату, а не к Видалю, но она по-прежнему чувствовала, что он внимательно наблюдает за ней. – Мне известно, что в свое время было заключено семейное соглашение, в соответствии с которым мой отец должен был сочетаться браком с девушкой, выбранной бабушкой Видаля, но, если верить письму, полученному мною, он так никогда и не женился.
– Все верно, – согласился адвокат.
– Что же произошло? Почему он не женился на ней?
Адвокат замялся.
– Сеньор Гонзалес не может ответить на этот вопрос.
Грубый голос Видаля нарушил недолгую тишину, воцарившуюся после вопроса Фелисити. Она повернулась к нему.
– Ответить могу я, – начал он. – Твой отец не женился на Изабелле де Фронтера, потому что ее семья расторгла помолвку. Официально они назвали другие причины, однако было ясно, что слухи о скандале из-за связи Филиппа с твоей матерью дошли и до них. Затем ухудшилось его здоровье, и поэтому поиски невесты прекратились. Что ты надеялась услышать? Что Филипп отказался от помолвки из-за чувства вины? Сожалею, что расстраиваю тебя, но он был не из тех, кто способен пойти против воли нашей бабушки.
Флис почувствовала, как от злости ее руки сжались в кулаки, а ногти впились в ладони. Видаль не сводил с нее глаз, не позволял спрятаться от его испытующего взгляда. Казалось, он был способен завладеть ее мыслями. Печально, что женщине, которая выйдет за него замуж, придется отдать под его контроль не только свое тело, но и сознание.
У Фелисити бешено забилось сердце. Из-за неприязни к Видалю, уверяла себя она, а не из-за глупого любопытства и желания узнать, каково же это – оказаться полностью в его власти.
– Что случилось в прошлом, остается в прошлом, – продолжал тем временем Видаль, – и я полагаю, ты была бы намного счастливее, если бы разрешила себе забыть его.
Флис немедленно отбросила мысли об опасной привлекательности сидевшего напротив мужчины и заставила себя сосредоточиться на резком голосе Видаля.
– Если бы ты говорила со своей мамой таким же враждебным тоном, как сейчас, ты заставила бы ее испытывать невероятную боль, не позволяя забыть прошлое, – закончил он.
Бессердечные обвинения поразили Флис. Ей пришлось постараться, чтобы скрыть от Видаля тот факт, что он очень легко смог нащупать ее самое уязвимое место.
Цепочка с золотым кулоном мерцала при каждом биении взбесившегося пульса на шее девушки. Видаль помнил, как она блестела в тот день, когда Филипп застегнул эту цепочку на шее матери Флис.
Филипп купил украшение здесь, в Гранаде. Он встретил Видаля и гувернантку по пути в Альгамбру и сказал, что приехал сюда по делам. Они шли мимо ювелирного магазина, когда столкнулись с ним. Видаль сообщил дяде, что сегодня у Аннабель день рождения, после чего Филипп настоял, чтобы они зашли в этот магазин и купили ей подарок.
Видаль встряхнул головой, пытаясь отвлечься от нахлынувших воспоминаний.
– Как я понимаю, домом я могу распоряжаться по своему усмотрению, не так ли? – спросила Флис.
– Это правда, – подтвердил адвокат. – Но так как этот дом был изначально частью фамильного поместья, было бы целесообразнее, если бы Видаль купил его. В конце концов, может быть, у вас нет желания нести бремя ответственности за недвижимость.
– Ты хочешь купить у меня дом? – с вызовом поинтересовалась Флис.
– Да. Уверен, ты ожидала этого. Как сказал сеньор Гонзалес, дом изначально входил в состав поместья. Если ты боишься, что я собираюсь надуть тебя в отношении стоимости, – а я уверен, что ты так и думаешь, – могу заверить тебя в обратном. Дом будет оценен профессиональными экспертами. Кроме того, у тебя есть право провести независимую экспертизу.
Повернувшись к Видалю спиной, Флис обратилась к адвокату:
– Я хочу увидеть дом перед тем, как он будет продан. – Видаль начал хмуриться, но она решительно продолжила: – Мой отец жил в нем. Это был его дом. Конечно же это естественно, что я хочу побывать там и посмотреть, где и как жил мой отец, не правда ли?
Казалось, адвокат чувствует себя неуютно. Он заерзал на стуле, глядя на Видаля, будто ища одобрения.
– Дом принадлежит мне, – напомнила Флис. – И если я хочу побывать там, никто не может запретить мне это.
Снова возникла небольшая пауза, и Флис услышала, как вздохнул Видаль.
– У меня есть кое-какие дела в замке, Луис, – обратился он к адвокату, впервые назвав того по имени. – Завтра я отвезу туда Флис, чтобы она могла удовлетворить свое любопытство.
Фелисити заметила, что сеньор Гонзалес ощутил облегчение, когда Видаль встал из-за стола, давая понять, что встреча завершена. Адвокат напомнил:
– Нам надо будет встретиться через несколько дней, чтобы покончить с этим делом.
Фелисити обратила внимание, что адвокат избегает смотреть ей в глаза, когда они пожали друг другу руки перед тем, как расстаться. Он ушел вместе с Видалем, оставив ее в библиотеке.
Одну.
Теперь она была одна. Абсолютно одна, без собственной семьи. Не было никого, кто мог бы поддержать Флис, никого, кто бы защитил ее.
Защитить ее? От чего? От кого? От Видаля? Или от эмоций, которые он в ней вызывает, заставляя ее тело реагировать на его присутствие?
Дрожа, Флис отбросила эти ненавистные вопросы. Вчера она случайно пренебрегла осторожностью и в итоге осознала мужскую сущность Видаля. Это была всего лишь ошибка, которую она легко исправит, поклявшись себе, что такое больше не повторится.
Копия завещания отца, которую дал ей сеньор Гонзалес, все еще лежала на столе. Флис взяла ее, она не могла отвести взгляда от подписи отца. Много лет назад, будучи ребенком, она повторяла и повторяла это имя, будто от этого отец мог оказаться с ней рядом. Но он так и не появился, и она ни разу не была в доме, в котором он жил. Она просто обязана туда съездить. Обязана увидеть этот дом.
Потому что Видаль не хочет этого?
Нет! Не поэтому. Она поедет туда из-за отца, а не из-за Видаля.
Флис чувствовала, как эмоции буквально душат ее. Она едва могла дышать от переживаний. Следует выбраться из этого дома и вдохнуть свежего воздуха, не оскверненного присутствием Видаля.
В холле никого не было, и Флис быстро поднялась к себе, чтобы захватить сумку и солнцезащитные очки. Она решила прогуляться и посмотреть город, а заодно освободиться от ненавистного влияния Видаля, которое он на нее оказывал.
Спустя десять минут Видаль увидел из окна библиотеки, как Флис вышла из дома. Если бы это было в его силах, она прямо сейчас села бы в самолет и улетела в Англию. Навсегда.
Ему надо многое обдумать, пока Флис не будет. Ведь она своим присутствием напоминала о вещах, которые он предпочел бы оставить в далеком прошлом.
Видаль до сих пор не простил себе того, что случилось прошлым вечером, не простил себе неспособность контролировать собственное тело.
Глава 4
Фелисити провела весь день, осматривая достопримечательности Гранады. Девушка любовалась городом, но не Альгамброй – она еще не была готова к этому. Флис чувствовала себя слишком уставшей после утренней схватки с Видалем, слишком ранимой, чтобы побывать там, где ее отец впервые признался в любви ее матери и где маленький мальчик узнал об этом, а потом рассказал все своей бабушке.
Она пообедала в маленьком ресторанчике. Флис была не очень голодна и поэтому не смогла по достоинству оценить восхитительные блюда испанской кухни.
Наконец после прогулки по старому мавританскому кварталу Флис пришлось признать, что она переборщила с хождением по мостовым под палящим солнцем. Она нуждалась в прохладной тени.
Дверь открыла все та же застенчивая горничная, которая подавала Флис завтрак. К счастью, Видаля не было дома, а библиотека была заперта. Флис спросила у служанки, как пройти во внутренний дворик, и поблагодарила ее, когда та объяснила, что в конце вестибюля есть коридор с множеством дверей, выходящих во дворик.
Во время прогулки Фелисити воспользовалась случаем, прошлась по магазинам и купила себе кое-что из одежды. Оказавшись в доме Видаля вместо забронированного номера в отеле, Флис поняла, что ей понадобится больше нарядов. Перемерив кучу вещей, она остановилась на хлопковом платье ее любимого кремового цвета, бледно-голубой рубашке, коричневых бриджах и паре простых топов. Практичная, идеально подходящая для жары одежда, в которой будет намного удобнее, чем в джинсах.
После быстрого похода в душ девушка надела кремовое платье. Простого покроя, с квадратным вырезом, великолепно сочетающееся с босоножками, которые Флис привезла с собой, платье выглядело воздушным.