С этими словами я подалась вперед и коснулась губами губ Джонатана. Он сунул руку в карман, извлек оттуда маленький бархатный футляр и вручил его мне. За всю свою жизнь я получила так мало подарков, что не знала, как истинной леди следует держаться, принимая их. Я в растерянности смотрела на футляр, не зная, какое время необходимо выждать, прежде чем его открыть.
- Давай же, Мина, открывай! - подбодрил меня Джонатан. - Или ты думаешь, что я подарил тебе маленькую коробочку?
Я медленно подняла крышку. Внутри на изумрудно-зеленом бархате покоилось искусно сделанное золотое сердечко на цепочке, к которой был прикреплен крохотный золотой ключик. И сердечко и ключик были усыпаны мелкими аметистами, которые показались мне прекраснее бриллиантов. Я достала кулон из коробочки и, словно зачарованная, слегка покачала им в воздухе.
- Это ключ от моего сердца, Мина, - пояснил Джонатан. - Теперь ты стала его единственной владелицей.
С этими словами он взял цепочку из моих рук и надел ее мне на шею.
- Какая прелесть, Джонатан. Отныне я буду носить его, не снимая, - пообещала я и прижала крошечный ключик к губам.
- Я давно хотел сделать тебе подарок, но боялся, что ты сочтешь это бестактностью с моей стороны, - признался Джонатан. - А сегодня желание накупить подарков своей будущей семье стало таким сильным, что я не смог ему противиться.
Джонатан сунул руку в другой карман и вытащил небольшой блокнот в кожаном переплете.
- Посмотри, Мина, я купил такие блокноты нам обоим. Завтра я уезжаю, и нам предстоит надолго расстаться. Но я буду записывать в свой дневник все события, которые со мной произошли, все свои мысли и переживания. Надеюсь, ты последуешь моему примеру. Когда я вернусь, мы с тобой обменяемся дневниками и узнаем, как другой провел время в разлуке.
- Отличная мысль, - кивнула я, поглаживая гладкую коричневую кожу.
- Я уверен, между мужем и женой не должно быть никаких секретов, - продолжал Джонатан. - Мы с тобой будем делиться самыми сокровенным. Благодаря этому мы сумеем сохранить душевную близость и свежесть чувств.
С тех пор как мы обручились, Джонатан принялся с увлечением читать различные руководства для молодых супругов, где черпал бездну полезных наставлений.
Я кивнула в знак согласия, отметив про себя, что ни одна женщина на свете не станет делиться с мужчиной, будь он хоть трижды ее муж, своими сокровенными помыслами. Интуиция всегда подсказывает женщине, что следует сказать, а о чем лучше умолчать. Но искренность Джонатана, в которой не было ни малейших сомнений, тронула меня до глубины души. Я решила отплатить ему той же монетой и открыть хоть малую часть того, что пережила недавно.
- Скажи, под самым сокровенным ты подразумеваешь и сны, верно? - осторожно осведомилась я.
Джонатан пожал плечами.
- Сны - это то, над чем мы совершенно не властны, Мина.
- В последнее время меня мучают ночные кошмары, - призналась я. - Жуткие видения, в которых люди преследуют меня и совершают со мной страшные вещи.
Джонатан улыбнулся и сжал мою руку.
- Мина, дорогая, неужели существуют злодеи, которые способны поступить с тобой жестоко, пусть даже во сне?
- Мне снилось, будто какой-то мужчина… напал на меня.
Джонатан, не сводя с меня глаз, ожидал продолжения. Пальцы его, сжимающие мою руку, разжались. Он взял чашку и поднес к губам.
- Подобных вещей следует бояться прежде всего наяву, - заявил он. - Помнишь, ты рассказывала мне, как твоя подруга Кейт Рид затащила тебя в какие-то трущобы в самом убогом городском квартале? Вы обошли несколько грязных лачуг, а после отправились в контору домовладельца, где Кейт закатила скандал?
- Да, но…
- А ты не думаешь, что, пускаясь в подобные авантюры, подвергаешь себя опасности? - вопросил Джонатан.
- Может, это и было рискованно, - согласилась я. - Только никаких скандалов мы не устраивали. Кейт отчитала домовладельца, как мальчишку. А я вообще рта не раскрывала.
- Однако же ты вместе с ней бродила по кварталу, где едва ли не каждый день совершаются преступления. Это могло кончиться весьма печально. Неужели ты этого не понимаешь, Мина? Не удивительно, что после такой прогулки тебя мучают ночные кошмары. Все современные психиатры в один голос утверждают, что сны - это отражение наших страхов. Не сомневаюсь, посещая трущобы, где обитают отбросы общества, ты пережила немало тревожных минут. Естественно, потом пережитые страхи воплотились в кошмарном видении.
Джонатан следил за всеми достижениями современной науки и весьма гордился этим. Последние открытия в области медицины, естественных наук и технического прогресса вызывали самый живой его интерес, а теория эволюции мистера Дарвина снискала его горячее одобрение.
- Однако во сне я испытала ужас, которого не испытывала в реальности, - возразила я.
- Это означает лишь то, что твое подсознание решило предостеречь тебя, удержав от повторения подобных авантюр, - пояснил Джонатан; он взял мои руки в свои и принялся целовать каждый палец. - Когда мы поженимся, все дурные сны улетучатся. Я изгоню их из нашего королевства, моя принцесса!
В ответ я лишь вздохнула. Бесспорно, постоянное попечение Джонатана о моем благополучии являлось наилучшим бальзамом для душевных ран, нанесенных мне в детстве. Никто и никогда не заботился обо мне так, как мой будущий муж. Тем не менее мне ничуть не хотелось отказываться от увлекательных вылазок в обществе Кейт, по крайней мере до замужества.
- Давай заключим договор, - предложила я. - Я обещаю впредь воздерживаться от рискованных приключений, а ты позволишь мне помогать Кейт, до дня нашей свадьбы, разумеется. Когда я стану замужней женщиной, у меня будет много других забот. К тому же я умею стенографировать и печатать на машинке и собираюсь помогать тебе в работе, по крайней мере до тех пор, пока не появится на свет наш первый малыш.
Напряженная гримаса, застывшая на лице Джонатана, исчезла, сменившись открытой мальчишеской улыбкой.
- Я всегда знал, что моя женушка станет моей верной помощницей, - пробормотал он.
- Должна сказать, мистер Харкер, у вас на редкость обаятельная улыбка, - изрекла я, коснувшись его щеки. - Я сделаю все, чтобы вы улыбались как можно чаще.
- Но ведь между нами не будет никаких тайн, Мина? И если эта неуемная Кейт Рид вновь втянет тебя в опасную передрягу, ты не станешь скрывать это от меня?
- Нет, мой дорогой, обещаю, что всегда буду с тобой откровенна, - заверила я, отметив про себя, что уже нарушила условия договора, скрыв от Джонатана кошмарное приключение, пережитое совсем недавно. - Между нами не будет тайн.
22 июля 1890.
Джонатан был в отъезде уже две недели, школьный семестр близился к концу, и когда Кейт предложила мне сопровождать ее во время очередной журналистской вылазки, я с радостью приняла приглашение. Супруги Гаммлер, Люси и Джефри, будучи мастерами фотографии и непревзойденными знатоками в области спиритизма, в последнее время снискали в Лондоне немалую популярность. Их фотографии, сделанные во время спиритических сеансов, производили настоящий фурор. Правда, один из друзей Кейт, газетный фоторепортер, рассмотрев эти снимки, где над головами сидевших за столом спиритов маячили некие сгустки тумана, которые человек с богатой фантазией вполне мог принять за духов, заявил, что подобный эффект достигается при помощи двойной экспозиции и прочих технических ухищрений. Французский фотограф-спирит, использовавший подобные трюки, недавно предстал перед судом и был обвинен в мошенничестве. Что касается супругов Гаммлер, они продолжали процветать, от желающих принять участие в их сеансах и выложить за это кругленькую сумму не было отбоя. Кейт и Джейкоб, непримиримо относившиеся к подобным мистификациям, были полны желания вывести аферистов на чистую воду.
Кейт удалось убедить отца дать ей денег на покупку изысканного траурного туалета, в котором она собиралась сыграть роль безутешной матери, потерявшей единственное дитя.
- Надеюсь, ты наденешь это платье на мои похороны, - заявил мистер Рид, вручая дочери деньги. - Твоя мать немного утешится в своем горе, увидав, что дочь по мановению ока превратилась в элегантную даму.
В тот вечер Кейт была просто неотразима в окружении черных шелковых волн. Туалет она выбрала на редкость роскошный, решив, что перед мистификаторами ей следует разыграть чрезвычайно состоятельную особу, которую без особого труда можно избавить от кругленькой суммы. Не удивлюсь, впрочем, если причина, заставившая Кейт нарядиться в шелестящие шелка, была совсем иного рода. В глубине души моей свободомыслящей подруге нравилось ощущать себя нарядной и женственной, однако она не желала в этом признаться, полагая, что шикарные платья несовместимы с идеалами феминизма. Так или иначе, повторюсь, выглядела она просто потрясающе. Джейкоб надел темный костюм, который он приобрел несколько лет назад, дабы делать в нем фоторепортажи с похорон выдающихся людей. Конечно, на фоне своей "жены" он заметно проигрывал, но, как известно, состоятельные люди зачастую не уделяют особого внимания одежде. Надо отдать должное Джейкобу, он сделал все, чтобы не испортить впечатления, и даже ухитрился отмыть пальцы от чернильных пятен.
Мне предстояло сыграть роль крестной матери мифического усопшего дитяти. Траурного платья у меня не было, но Кейт заверила, что темная учительская униформа вполне подойдет для такого случая. Пытаясь выглядеть более импозантно, я надела поверх платья короткий хлопчатобумажный жакет, но Кейт сочла, что он противоречит печальному образу, и заставила его снять. Вместо жакета она накинула мне на плечи черный газовый шарф и отошла на несколько шагов, любуясь эффектом.