____________________
Прошла неделя с тех пор, как мы приехали сюда, на край земли, и я снова чувствую беспокойство, быть может, потому, что как раз сейчас пришел Буртон с письмом в руках. Я немедленно же узнал почерк Алатеи.
- Я взял на себя смелость перед отъездом оставить наш адрес молодой лэди, сэр Николай, на случай если ей нужно будет сообщить нам что-нибудь: теперь она пишет и просит не буду ли я так добр спросить у вас, не взяли ли вы с собой главу седьмую, она нигде не может найти ее.
Затем, с видимым напряжением, он заявил мне, что в остальной части письма было сообщение, что когда она работала в пятницу, явилась "Мадемуазель ла Блонд" и, миновав открывшего дверь Пьера, настояла на том, чтобы повидать ее. (Конечно, это была мамзель, сэр Николай! - резко объявил Буртон). Она хотела узнать мой адрес, но мисс Шарп чувствовала, что не вправе дать его ей, и сказала только, что письма будут пересланы.
- Надеюсь, что эта особа не устроила сцены молодой лэди, сэр Николай, - проворчал Буртон. - Конечно, она не говорит об этом в письме, но очень похоже, что так и было. Ни за что на свете я не хотел бы чтобы ее оскорбили!
- Я также, - сердито ответил я. - Сюзетта должна была бы лучше соображать теперь, когда я дал ей все, чего она желала. Не будете ли вы добры и не дадите ли вы понять, что это не должно повторяться.
- Я посмотрю за тем, чтобы адвокат сделал это - это единственный способ разговаривать с подобными особами - хотя мамзель была одной из лучших. Кажется мне, сэр Николай, что они причиняют беспокойства больше, чем стоят. Я всегда говорил это, даже когда был моложе. Куда бы они не шли, за ними следом идут неприятности.
Как я был согласен с ним!
Значит, между мной и Алатеей выросло новое препятствие, которое я не могу рассеять объяснением. Единственное утешение, которое я извлекаю из всего этого, это то, что дорогую, очевидно, подгоняет крайняя нужда, иначе она ни единой минуты не могла бы мириться с подобными вещами и отказалась бы от места одновременно с этим письмом.
Если она так нуждается в деньгах, быть может, несмотря ни на что, я получу ее согласие на замужество со мной. Одна мысль об этом заставила сильнее забиться мой пульс и мое спокойствие улетучиться. Все разумные, начинавшие влиять на меня, рассуждения, испарились. Я знал, что снова нахожусь во власти ее привлекательности, как в ту минуту, когда мои страстные губы коснулись ее губ, нежных и сопротивляющихся. Ах, что за мысль! Что за воспоминание! Будучи наедине, я не позволял себе предаваться ему, но теперь, когда было сломано всякое сопротивление, я провел остаток дня в мечтах о радости этого поцелуя - и к ночи был безумнее весеннего зайца и находился в еще более жестоком беспокойстве, чем когда-либо.
Я ненавижу это место - я ненавижу море. Все это ни к чему - я еду обратно в Париж.
XVI.
Первое, о чем я узнал, когда мы приехали домой, было, что герцогиня вернулась и хочет видеть меня. Это было хорошей новостью - даже не протелефонировав Морису, я сел в свой одноконный экипаж и отправился к ней.
Когда я прибыл, герцогиня была наверху, у себя в будуаре. На ее лице было странное выражение. Я не был уверен, что ее приветствие было так же радушно, как прежде. Не дошли ли и до ее ушей слухи?
Я сел рядом с нею и она нежно, с не изменяющим ей инстинктивным отношением к раненым, взяла мой костыль.
Я решил, что начну сразу, прежде, чем она скажет что-либо, что сделает вопрос невозможным.
- Мне хотелось видеть вас, герцогиня, чтобы спросить, не можете ли вы помочь мне узнать, кто такая моя секретарша мисс Шарп. Как-то я видел ее здесь в коридоре и думал что вы, может быть, можете установить ее личность.
- Вот как?
- Ее имя Алатея - я слышал, как ее называла так ее маленькая сестренка, когда как-то встретил их в Булонском лесу. Они не заметили меня. Она - женщина из общества и я чувствую, что "Шарп" не ее имя.
Герцогиня надела очки.
- Дала она понять, что хочет, чтобы тебе стала известна ее история?
- Нет…
- В таком случае, сын мой, думаешь ли ты, что это очень хороший вкус стараться узнать ее?
- Может быть и нет, - я попался и мне было очень неприятно, что герцогиня была недовольна мною, но я продолжал, - боюсь, что она очень бедна - и, как я знаю, недавно умер ее младший брат, а я отдал бы все на свете, чтобы только помочь им каким-нибудь образом.
- Иногда помогаешь больше, выказывая скромность.
- Значит вы не хотите помочь мне, герцогиня? Я чувствую, что вы знаете мисс Шарп.
Она нахмурилась.
- Николай, если бы я не любила тебя действительно, я бы рассердилась. Разве я из тех, кто предает друзей - предположив, что у меня есть друзья - для любопытства молодого человека?
- Но право, это не любопытство, это потому, что я хочу помочь…
- Отговорки!
Теперь рассердился я.
- Вы предполагаете, что ваша секретарша барышня из общества, - продолжала она, - если вы зашли уже так далеко, то должны были бы знать, что в старых семьях еще осталась честь и правила приличия, а зная это, вам следовало бы относиться к ней с почтением и уважать ее инкогнито. Все это не похоже на вас, сын мой.
Герцогиня перестала обращаться ко мне на "ты" - это обидело меня.
- Но я и хочу относиться к ней с уважением, - возразил я.
- Тогда, поверьте мне, вам не к чему знать ее имя - я не совсем довольна вами, Николай.
- Дорогая герцогиня, это печалит меня, и я хотел бы объясниться. Я только хотел выказать свое хорошее отношение, а я не знаю даже ее адреса и не мог послать цветы, когда умер ее брат.
- Может быть, они и не хотели цветов. Примите мой совет - лучший, что я могу дать. Платите своей секретарше жалованье, самое высокое, какое только она примет, а затем относитесь к ней так, как если бы ей было пятьдесят лет и она носила очки.
- Но она и носит очки - ужаснейшие, желтые в роговой оправе, - возбужденно заявил я. - Разве вы их никогда не видели?
Герцогиня сверкнула глазами.
- Я не говорила, что встречалась когда-либо с мисс Шарп, Николай.
Я знал, что дело было безнадежно и что, продолжая подобным образом, я только рисковал навлечь на себя неудовольствие моего старого друга. Таким образом, я отступил. Инстинктивно я знал также, что не встречу симпатии, если заявлю о своих честных намерениях.
- Я ничего больше не скажу об этом, герцогиня, кроме одного - если вы знаете этих людей и если когда-либо вам станет известно, что я могу чем-либо помочь им, обратитесь ко мне не считаясь с размерами помощи.
Она испытующе поглядела на меня и лаконически ответила:
- Хорошо.
Затем мы заговорили о других вещах и я постарался снова попасть в милость. Военное положение улучшалось. Фош воспользуется своим преимуществом и в ближайшем будущем наступит какой-то конец. Когда я отправлюсь в Англию? Мы обсуждали все эти темы.
- Когда я выйду из рук докторов и у меня будут новые нога и глаз, я вернусь, и хочу тогда войти в Парламент.
Герцогиня сразу воодушевилась. Это было как раз по мне, это, а затем женитьба на какой-нибудь славной девушке моего круга - в выборе не должно было быть недостатка, так как большинство мужчин в моей стране убито на войне.
- Я хочу иметь такую исключительную женщину, герцогиня.
- Не тоскуйте по луне, сын мой. Будь доволен, если она будет достаточно воспитана для того, чтобы вести себя прилично - манеры современных девушек возмущают меня. Я стараюсь не отставать от времени, но эти новые моды прямо отвратительны.
- Вы думаете, что женщина должна быть совершенно невинна и не должна знать жизни, чтобы брак был счастлив?
- Никогда нельзя быть уверенным в том, что заключается в уме молодых девушек, но поведение должно быть прилично во всяком случае так, чтобы было что-либо, сдерживающее их, так же как и религия - теперь далеко не такая всепоглощающая, как в былые времена.
- Герцогиня, я хотел бы иметь кого-либо, кто мог бы страстно любить меня и кого я мог бы любить так же.
- Этого не ищут среди девушек, мой бедный мальчик, - вздохнула она, - это приходит уже после того, как знаешь и умеешь разбираться. Выкинь это из головы, такие вещи - искушения, которым противостоишь, если можешь, и во всяком случае не делаешь из них скандала. Любовь! Мой Бог, песня поэтов, которую нельзя найти на земле и получить удовлетворение. Она должна приносить вечную боль. Исполняй долг перед своей расой и классом, стараясь не примешивать к этому сантиментов.
- Значит, нет надежды, что я могу найти кого-либо, кого смогу полюбить по-настоящему.
- Не знаю, может быть, и сможешь в своей стране. Здесь обыкновенно всем очарованием обладает чужая жена, и если бы не правила приличия, общество не могло бы существовать. Все, чего можно требовать от молодежи, это, чтобы они действовали с достаточной скромностью и достигли бы осени своей жизни без скандала, сопровождающего их имя. Если добрый Бог прибавляет к этому и любовь, - тогда они действительно счастливы.
- Но, герцогиня, вы, с вашим великим сердцем, разве вы никогда не любили?