- Ты уверена, что любишь меня? - спросил он. - Я так боялся, что твои слова о том, как ты ненавидишь всех мужчин, окажутся правдой.
- Я раньше... не понимала, что... вы такой особенный, - неуверенно произнесла Алина. - А сегодня, когда я подумала, что принц... может убить вас, я поняла, что... без вас мне не хочется жить.
- Моя любимая, моя дорогая, моя бедная, испуганная женушка,- необычным голосом проговорил лорд Доррингтон.
Он увидел, что выражение страха, застывшее в ее глазах, сменилось радостью, и они засветились счастьем. Он наклонился и нашел ее губы.
Почувствовав трепет ее тела, лорд Доррингтон понял, что ей передался полыхавший в нем огонь. Сначала его поцелуи были нежными, потому что он боялся испугать ее. Но потом, ощутив, как она сама всем телом прижимается к нему, он стал более настойчивым. Слившись в едином порыве, они отдались на волю любви, которая перенесла их в иной мир, где существовали только они.
- Ты... не спишь? - раздался еле слышный голос. Свечи, горевшие за пологом из синего шелка, почти полностью оплыли. Слабые лучи света падали на серебряную раковину в изголовье кровати, превращая ее в некое подобие нимба над головами, покоившимися на отделанных кружевом подушках.
- Нет, - ответил лорд Доррингтон.
При этих словах он притянул Алину к себе. Своей мускулистой грудью он вновь ощутил мягкость и нежность ее тела. В царившем полумраке ему были видны неясные очертания ее лица и разметавшиеся по подушке волосы.
- Ты счастлива, дорогая?
- Это... трудно передать... словами, - проговорила она. - Я не предполагала, что... любовь может быть... такой!
- Какой? - поинтересовался он.
- Такой великой... такой необыкновенной... такой всепоглощающей!
Одной рукой он продолжал прижимать к себе Алину, а другой откинул ее волосы со лба. Его губы приникли к ее шелковистой коже.
- Я вот все спрашиваю себя, - сказал он, и она услышала в его голосе веселые нотки, - что же произошло с моей холодной женой, у которой ледяное сердце?
- Я... не шокировала тебя? - прошептала она.
Лорд Доррингтон еще крепче обнял ее.
- Ненаглядная моя, я все время молился о том, чтобы Бог дал мне возможность разжечь тлевший в тебе огонек. И сейчас это пламя поглотило меня.
- Огонь... Венеры, - пробормотала она.
- Принц Уэльский сказал тебе, что ты должна доверять моим суждениям, - напомнил лорд Доррингтон. - Я знал, что такая красивая и очаровательная женщина не может не иметь сердца.
- И вот теперь... оно принадлежит... тебе, - промолвила Алина. - Я люблю тебя, Странствующий рыцарь, люблю всем сердцем, всей душой и... каждой клеточкой своего тела.
- И больше не боишься? - поинтересовался лорд Доррингтон.
- Я... никогда тебя не боялась.
- Теперь нет необходимости вообще чего-либо бояться. Я буду оберегать тебя денно и нощно.
- Это все... о чем я мечтаю, - прошептала Алина.
- И у тебя не будет причин для ревности, - добавил он, - тебе, любимая, не надо будет беспокоиться из-за других женщин.
Алина покраснела и спрятала лицо у него на плече.
- Ты... знал? - спросила она.
- Разве я ошибусь, сказав, что именно в тот момент ты поняла, что любишь меня? - поинтересовался он.
- Как ты... догадался?
- Кажется, мне известно о тебе все, - ответил он. - В ту ночь ты прибежала ко мне, охваченная ужасом, и я сказал тебе, что мне не впервой делить с кем-то постель. Ты сжалась от этих слов, так как поняла - я догадался об этом, - что я - мужчина.
- Ты слишком проницателен, - заметила Алина. - Боюсь, я никогда не смогу что-либо скрыть от тебя.
- Именно этого я никогда не позволю тебе сделать, - заявил он. - Мы принадлежим друг другу, Алина, мы - одно целое! Я всегда искал тебя, а теперь, когда наконец нашел, не отпущу.
- Но ведь... были другие женщины? - неуверенно произнесла девушка.
- Естественно, - ответил он, - но они были жалким подобием той, которую я искал. Поэтому-то они недолго интересовали меня.
- Даже та, с которой ты был... обручен? - спросила Алина.
Она тут же сообразила, что ее вопрос причинил ему невыносимую боль.
- Она тоже была простой тенью, - сказал лорд Доррингтон. - У нее были волосы такого же цвета, как у тебя. Возможно, она привлекала меня потому, что напоминала ту, которую я знал в прошлых жизнях.
- Она была... красива? - настаивала Алина.
Лорд Доррингтон рассмеялся.
- В тебе заговорила истинная женщина! - начал он поддразнивать Алину. - Да, дорогая, она была очень красива, а я был молод и страшно увлечен ею.
- И что же случилось?
- Я убил двух ее любовников.
- Убил? - недоверчиво переспросила Алина.
- Это была честная дуэль, - объяснил лорд Доррингтон. - Однако они погибли! Когда же Клариса - так ее звали - сбежала, чтобы выйти за очередного поклонника, вмешался мой отец.
- Что же он предпринял?
- Заявив, что своим глупым поведением я нарываюсь на страшный скандал, он отправил меня за границу, - продолжал рассказывать лорд Доррингтон. - Но в то время это был вопрос чести! Я не желал признаваться даже самому себе - что Клариса не та женщина, которая вправе стать моей женой.
- Значит, ты уехал?
- Я подчинился отцу и сначала отправился в Италию. Там я постиг совершенно необычную науку.
- Какую?
- Я брал уроки у самого известного в Европе фехтовальщика, человека, который был вправе называться победителем, наставника всех молодых щеголей, околачивавшихся в Риме.
Лорд Доррингтон замолчал.
- Продолжай, - начала упрашивать Алина, захваченная его рассказом.
- Пусть это тебе, Алина, покажется тщеславием, но сеньор Антонио Декреди сказал мне - я повторяю его слова, - что в каждом веке рождается фехтовальщик, которого невозможно победить.
- И это... ты.
- Так считал сеньор Декреди, и он настолько глубоко в это верил, что убедил меня никогда не участвовать в поединках до тех пор, пока не возникнет оправданная необходимость убить противника.
- Значит, ты знал, что у него нет шанса? - спросила Алина.
- Знал, - подтвердил лорд Доррингтон. - Ведь, насколько тебе известно, это не по-джентльменски принимать вызов, когда заранее знаешь исход поединка.
- А чем ты занимался потом?
- Я путешествовал по свету, - продолжал лорд Доррингтон. - Учился управлять собой, чтобы никому не подвластно было побудить меня участвовать в дуэли, пока я сам не решу, лишился ли тот человек, с кем мне предстоит сражаться, права на жизнь.
- И поэтому ты занимался йогой?
- Конечно, - ответил он. - Это дало мне возможность управлять собой как духовно, так и физически и заставило увидеть мир в совершенно ином свете.
- Я начинаю... понимать тебя, - прошептала Алина.
- О дорогая, - произнес он, - нам так много нужно сказать друг другу, много узнать и многому научиться - и особенно в том, что касается любви.
Его руки ласкали ее тело, он наклонился, чтобы поцеловать ее, но Алина прижала пальцы к его губам.
- Расскажи мне все до конца, - взмолилась она.
- Рассказывать-то в общем не о чем, - проговорил он. - Я стал старше и мудрее, когда вернулся в Англию. Еще во Франции, будучи на пути в Италию, я понял нечто очень важное.
- И что же? - поинтересовалась Алина.
- У меня был друг, французский аристократ, приговоренный к смерти на гильотине. Когда я навестил его в тюрьме, то увидел, что он с величайшей тщательностью выбирает фрак, в котором собирался прошествовать по улицам к месту казни. "Почему это имеет такое значение?" - спросил я его. Он снисходительно улыбнулся, как будто я задал глупейший вопрос. "Мой дорогой друг, - ответил он, - одежда не только отражает наши чувства, она также влияет на наше поведение. Человек никогда не позволит себе тявкать, как собака, если он одет, как король!"
- Так вот почему ты превратился в Денди! - воскликнула Алина.
- Я всегда с большим вниманием относился к своей внешности, - сказал лорд Доррингтон. - Когда я вернулся в Англию, принц Уэльский представил меня Красавчику Браммелю, решив, что мой внешний вид делает ему честь как наставнику.
- А принц Уэльский знал, как великолепно ты фехтуешь?
- Он не раз наблюдал, как я фехтую с сеньором Беллини, который считался первым учителем фехтования в Англии, - проговорил лорд Доррингтон, - и прекрасно знал, какое значение я придаю контролю над собой. - Он коснулся губами ее глаз и добавил: - Уверяю тебя, родная, что мне гораздо проще было сдерживать себя, когда дело касалось дуэлей, чем тогда, когда я был лишен возможности любить тебя! Не целовать тебя, особенно после того как ты стала моей женой, было страшнее самой невыносимой пытки.
- Я думала... что не привлекаю... тебя, - пробормотала Алина.
- А теперь знаешь, что это не так?
Она почувствовала, как по ее телу прошла волна трепета, когда он прикоснулся к ней.
- О мой Странствующий рыцарь, - прошептала она, - как прекрасно знать, что наконец появился тот, кого я могу... любить. Теперь я вижу, чего была... лишена всю свою жизнь.
- Тебе, дорогая, больше никогда не придется страдать от отсутствия нежности и тепла, - заверил ее лорд Доррингтон, - потому что я люблю тебя. Я никогда не предполагал, что можно любить так сильно. Но не только это делает нас счастливыми.
- А что же еще? - удивилась Алина.