Народ послушно потянулся из зала. Проходивший мимо Дэкс широко ухмыльнулся и поднял вверх семь пальцев. Меня разобрало любопытство: какие два пункта я добавила к тем пяти, которые должны породить сплетни? Увы: спросить пока что было невозможно.
Кейхил проводил меня до крыла подмастерьев. Он был необычно молчалив, и в конце концов я не выдержала:
- Ну, так что за "тьфу, пропасть!"?
- Да так, я кое-что сообразил, - попытался он уклониться от ответа.
- Что именно?
- Если сказать, ты разозлишься. А я не хочу портить вечер.
- А если я обещаю не злиться?
- Все равно разозлишься.
- Тогда завтра скажешь?
- Лучше спроси про это, когда мы в очередной раз поссоримся.
- А ну как не поссоримся?
Кейхил засмеялся:
- С тобой такому не бывать.
Затем он вдруг обхватил меня за талию, притянул к себе и поцеловал в щеку. И сейчас же отпустил.
- До завтра, - проговорил он уже на ходу.
И только лишь когда его силуэт растворился во тьме, я сообразила, что стою, сжимая в руке нож. Однако лезвие не было выкинуто. Да уж, воистину на юге я чем дальше, тем больше раскисаю. Сперва локоны, потом вот это. Укоризненно качая головой, я открыла дверь и переступила порог темной комнаты.
На следующий день мне пришлось буквально протискиваться к постели Тьюлы. В ее палате было полно народу: Лист и Хейс - по одну сторону койки, Айрис и незнакомая мне девочка - по другую. Охранник - один из солдат Кейхила - неловко жался в углу.
Стоило мне взглянуть на целителя, как Хейс побледнел. И впрямь, что ли, меня боится? Айрис представила меня сестренке Тьюлы. Длинные каштановые волосы Опал были собраны в хвост на затылке, темные глаза покраснели и опухли от слез.
Присутствие зрителей оказалось для меня неожиданным.
- Айрис, - обратилась я к наставнице, - мне нужно побыть с Опал некоторое время, прежде чем пытаться вернуть Тьюлу.
Направляясь к двери, Лист что-то недовольно пробурчал о показухе и рисовке, а Хейс - тот просто молча устремился вон.
- Я тебе нужна? - спросила Айрис.
- Нет.
- У нас мало времени, - напомнила она, покидая комнату.
Я и сама отлично помнила, что преступник по-прежнему бродит на свободе - возможно, присматривая новую жертву. Однако если я заспешу, начну суетиться, ничего толкового не выйдет.
Я попросила Опал рассказать о сестре; запинаясь, она поведала пару историй из раннего детства. Потом сказала:
- Тьюла однажды сделала мне большого стеклянного тигра, чтоб оберегал от дурных снов. - Вспомнив об этом, Опал улыбнулась. - Он их хорошо прогонял, правда. И выглядел как живой. А потом Тьюла стала делать и других зверей из стекла. - Девочка перевела взгляд с неподвижного тела сестры на стража в углу палаты, потом обратно.
Мысли о Тьюле, страх и тревога не давали ей сосредоточиться. Поэтому я заговорила о другом: спросила ее о пути в Крепость. Темные глаза Опал расширились.
- Четвертый Маг подняла нас среди ночи; мы спали как убитые. - При слове "убитые" она вздрогнула, испуганно глянула на сестру. - Я еще толком не проснулась, едва соображала. И вдруг я уже на лошади, и мы несемся во весь дух в темноте. - Опал плотно обхватила себя руками за плечи, словно мерзла. - Когда Тьюлу сыскали, целители тотчас отправили ее в Крепость. А мама с отцом задержались - им надо было найти работников, чтобы следили за печами... да и за нами, детьми то есть, приглядели. А потом уже двинулись следом. Они еще где-то в пути. - Опал зачастила: - Мы их не встретили. Они не знают, что я здесь. Я впервые далеко от дома, и мы только останавливались поесть. Я спала в седле!
Так вот почему Айрис вернулась такая измученная. Даже сегодня у нее по-прежнему видны темные круги под глазами. И понятно, отчего Опал так подавлена - она тоже страшно устала. Пожалуй, лучше нам с ней прогуляться на воздухе. Это я и предложила, однако Опал не желала оставлять сестру. И согласилась, лишь когда я заверила, что с Тьюлой ничего дурного не случится, пока мы чуть-чуть погуляем.
Я показала ей Крепость, провела по самым красивым садам и аллеям. Было тепло, и удивительно легко дышалось. Дни нынче стояли теплые, а вечерами становилось свежо; воистину, сезон похолодания - мой любимый.
Никуда не спеша, мы с Опал вышли за ворота Цитадели. Улицы Крепости ей тоже были интересны. Мы дошли до рынка, и тут же объявился радостный, улыбающийся Фиск. Он провел нас к магазину, где я купила Опал смену одежды, а Фиск с важностью играл для нее роль гида.
Наконец девочка успокоилась, повеселела, и я начала задавать ей более конкретные вопросы. Она припоминала все новые истории, рассказывала их с удовольствием. А я, вытянув нитку магической энергии, соединила наши сознания и таким образом как бы воочию видела все то, о чем повествовала Опал. Я чуяла запах горячей печи на стеклодувной фабрике, ощущала в ладонях крупный песок.
- Когда были совсем маленькие, мы с Тьюлой часто прятались от Мары. Мара - старшая сестра. А мы нашли чудесное местечко, ни за что не догадаешься. Мара до сих пор не знает, где наш бывший, тайник.
Опал живо, припомнила распростертые низко над землей ветви дерева, траву в солнечных пятнах; а я почуяла свежий запах влажной земли.
- Вот оно! - Я схватила девочку за руку. - Думай о нем; удерживай ваше укрытие в сознании. Сосредоточься.
Она подчинилась. Закрыв глаза, я погрузилась в чужое воспоминание. Стебли травы щекотали мне руки, когда я лежала в крошечной ложбинке укрытой за разросшимися кустами. Воздух был напоен сладким ароматом цветущей жимолости. В лучах утреннего солнца сверкали капельки росы. Сомнений не было: вот место, где прячется душа Тьюлы.
- Пойдем.
Махнув на прощание Фиску, я повлекла Опал к Цитадели. У двери в палату Тьюлы стоял страж; он приветственно склонил голову и пропустил нас внутрь.
- Разве мы не подождем Четвертого Мага? И остальных? - спросила Опал.
- Некогда. Я не хочу, потерять картинку. - Взяв Тьюлу за руку, другой рукой я сжала пальцы Опал. - Представь как вы с Тьюлой прячетесь в своем тайнике. Закрой глаза и сильно-сильно сосредоточься. Можешь?
Опал кивнула ее побледневшее лицо напряглось.
Я нащупала сознание Тьюлы. Призраки ее страхов по-прежнему плавали, в пустоте, но они как будто, выцвели и подтаяли. Установив мысленную связь с Опал я тихонько двинулась сквозь сознание Тьюлы вслед за ароматом жимолости.
Призраки мигом набрали цвет, уплотнились и яростно кинулись на меня, не давая пройти. Воздух стал давящим, вязким, как патока. С трудом я отогнала призраков, пробилась сквозь их рой - и сейчас же угодила в колючие заросли. Сучьи цепляли одежду, острые шипы впивались в кожу.
- Уходи, - донесся до меня голос Тьюлы. - Я не хочу возвращаться.
- Твоя семья так ждет! Они скучают.
Колючие лозы обвивали руки и ноги, крепко держали, не позволяя сделать ни шагу.
- Уходи!
Я показала Тьюле воспоминания Опал: то, что пришлось пережить родителям и сестрам, когда она исчезла.
Колючие заросли чуть расступились. Сквозь переплетение ветвей я углядела Тьюлу: она лежала, сжавшись в комок, в своем тайнике - в крошечной травянистой ложбинке под низко склонившимися ветвями.
- Я не могу к ним прийти. Посмотреть в лицо...
- Родителям?
- Ну да. Я делала... всякое такое... Ужасные штуки, чтоб он меня не мучил. - Тьюлу передернуло. - А он все равно терзал.
Колючие цепкие лозы поползли по моим рукам, обвили шею.
- Они тебя любят.
- Разлюбят. Он расскажет, что я делала. Им станет гадко. Я была его рабыней, но плохо старалась. Все получалось скверно. Даже умереть для него не смогла.
Я подавила вскипевший гнев; придет время - и я рассчитаюсь с этим зверем.
- Тьюла, это он, - гадкий и отвратительный. Это он должен умереть. Мать с отцом знают, что он с тобой делал. И они очень хотят, чтоб ты вернулась.
Она лишь крепче вжалась в землю.
- Ты ничего не знаешь. Откуда тебе знать, как это было? Уходи!
- Вот уж нет.
Я задыхалась - лозы безжалостно пережимали горло. Под силу ли мне заново пережить однажды перенесенные муки? Да! Ради того, чтоб отыскать это чудовище, я смогу. Поэтому я открыла Тьюле доступ в собственное сознание, к памяти о Рейяде. Я показала ей, с каким удовольствием Рейяд меня пытал. И как я желала угодить мучителю, чтобы прекратились пытки. И показала ей ту ночь, когда он овладел моим телом, а после я перерезала ему горло.
Тьюла взглянула из-под туго сплетенных рук. Лозы чуть отпустили, я смогла вздохнуть свободней.
- Ты убила своего, мучителя. А мой все еще там - поджидает.
- Значит, он сможет, еще кого-нибудь украсть и сделать рабыней. Что, если в следующий раз ему в лапы угодит Опал?
В ужасе Тьюла вскочила.
- Нет!!!
Я соединила сознание Опал с нашими двумя. Мгновение Опал стояла опешив, растерянно хлопая глазами, затем кинулась к сестре, крепко обняла ее. Обе заплакали в голос. Цепкие лозы-душители опали, колючие заросли ссохлись, рассыпались в прах.
Но и заросшая свежей травой лощинка вскоре утратила цвет, и нас окружили серые призраки - страхи Тьюлы.
- Их слишком много, - сокрушенно прошептала девочка. - Мне от них не сбежать.
Я вытащила из чехла свой посох и разломила на три части, вручила по обломку Тьюле и Опал.
- Ты не одна: мы будем сражаться все вместе.