Корабль "зелёных" не вышел на бой, и где он сейчас, неизвестно. Это первая неудача. На корабле имеется свой телепорт, который мы полагаем рабочим. В крайнем случае, законсервированным, и расконсервация его - дело одного-двух дней, а не многих лет. Вторая неудача - захвачен помощник, но сам резидент цел, как и почти вся сеть. Помощнику, "зелёному" низшей касты (ему просто приказали стать биоморфом, превратиться в человека), известно многое, но гораздо больше неизвестно. Например, где находятся законсервированные телепорты на территории этой страны. Конечно, их расконсервация заставит "зелёных" повозиться, ведь при первичном включении их громадины выдадут себя землетрясением, довольно сильным, если с ходу запустить груз. Но при правильном пуске на холостом ходу землетрясение будет небольшим, так что… В общем, потери "зелёных" хотя и велики, но вполне восполнимы, и они их непременно восполнят, если не взять резидента. К тому же вы не забывайте - при принятии решений их владыками решающее значение имеет не объективная необходимость или целесообразность, а субъективный фактор - кто именно проталкивает то или иное решение. Решение может быть глупым и прямо вредным, но это мало кого у них волнует. Здешний резидент, по нашим данным, обладает немалым личным влиянием, и он вполне добьётся увеличения расходов на ведение здешних дел. И работать Роману с Иоллой больше не дадут, придётся им перебираться из Москвы куда-нибудь в глубинку, а то и вообще отсиживаться здесь, на базе.
Гек в задумчивости медленно вращает ложку в вазе с вареньем. И не ест - во дела! И в самом деле здорово озабочен и даже расстроен.
- В общем, так. Мы с коллегой считаем успех всей нашей контроперации относительным. Сегодня и завтра "зелёные" спрячут концы, а резидент уйдёт с Земли, уйдёт через рабочий телепорт корабля, а если нет - через один из стационарных, нам неизвестных. И мы будем ждать ответного удара. Хотя и не сразу.
* * *
"…Роман, это мама Маша. Зайди, пожалуйста, в медпункт. Лучше сейчас"
"Уже иду" - и я действительно уже иду, пока отвечаю. Усмехаюсь про себя - как въелась привычка.
Узорчатый люк зелёного металла тает мгновенно, подчиняясь моему мыслеприказу. В комнате со знакомой кушеткой, она же кресло, она же… да что угодно, находятся мама Маша и моя Ирочка. Ирочка стоит нагишом, закинув руки за голову, вертится, изгибается, даже поднимает ногу, подчиняясь уверенным пальцам матери. Ясно, медосмотр.
- Раздевайся, не стой. Совсем, Рома.
Нет, как хотите, до сих пор не могу до конца привыкнуть к их спокойному, уверенному бесстыдству. Главное, всё вроде бы верно. Ирочка видела меня тысячу раз, и ещё не в таких позах. Мама Маша - доктор, ей по штату положено… Но зачем же при Ирочке!
Они фыркают одновременно, насмешливо… Ангельская семейка…
Ирочка разворачивается ко мне, и я вдруг замечаю, как только что - синяки на левой ноге, вся голень и пол-бедра. Следы Ивановой руки… Маленькая моя!
В глазах вновь стоит - извивающаяся отрубленная рука, перебирающая пальцами с торчащими иглами ядовитых когтей, пытающаяся найти слабину в ткани защитного скафандра, быстро ползущая по Ирочкиной ноге вверх, вверх…
- У тебя крепкая психика, Рома, я даже удивляюсь, до чего крепкая - мама Маша берёт мою руку, начинает внимательно и быстро ощупывать, разглядывать. - Из сотни людей Земли девяносто девять, не меньше, уже нуждались бы в опытном психиатре. Другую руку… Да, и тебе везёт, ты даже не представляешь, как. Ни царапины! Руки за голову…
- Я знаю, мама Маша. Мне дико везёт, мне невероятно везёт. Я нашёл мою ненаглядную. А всё остальное - несущественные детали.
- Ну-ну… Слушай, Иолла, тебе нужен этот рудиментарный волосяной покров на самых таких местах? Может, уберём? И на лице тоже, чем брить каждый день…
- Не надо, мама, пусть будет так, как есть. Знаешь, как шкодно! И я даже загадку сочинила, на здешний манер: "Усатый, бородатый, с двух концов лохматый". Вот.
Я таращу глаза. Ну это уже вообще… Нет, это слишком!
А они уже валятся от хохота, глядя на меня. Ангельская семейка!..
Всё напряжение этого бешеного дня вдруг разом прорвалось, и я валюсь на них сверху, сам помирая от хохота.
* * *
- Иваныч, могу я попросить тебя… - я умолкаю на середине фразы. Привык уже, что телепаты - народ догадливый.
- Баньку-то? Можно, отчего нет. Ты же сегодня герой, как-никак. Да и я попарюсь.
Мы идём к баньке, взяв по два ведра. Водопровода в бане нет, надо натаскать воды, затопить печку…
Сегодня печь растапливаю я. Дед Иваныч сделал герою неслыханную поблажку, он понимает… Огонь всегда успокаивает. Я сижу, глядя на танцующие языки пламени, и мне кажется, что танец пламени исполнен тайного смысла. Так и тянет закрыть глаза…
"Роман, Пётр Иваныч. Здесь Уэф. Смотрите!"
Прямо посреди тёмного предбанника, в нескольких сантиметрах от потемневшей бревенчатой стены возникает большое прямоугольно-плоское изображение, видно, как по нему бегут строки. Понятно. Трансляция здешнего нашего телевидения.
"Сегодня в Турции произошло сильное землетрясение" - хорошо поставленным голосом вещает дикторша - "имеются значительные разрушения и человеческие жертвы. Ещё более сильное землетрясение произошло на территории Ирана, где разрушены тысячи домов. Только что пришло сообщение, что и на территории республики Афганистан произошло землетрясение силой до семи баллов. Размер ущерба, нанесённого стихией, пока не выяснен. Ряд учёных-сейсмологов уже выдвинул предположение, что землетрясения в Иране и Афганистане напрямую связаны с землетрясением в Турции"
"Вот так вот. Надо было сразу поставить защиту от принудительного пробоя канала с той стороны… Могло быть и хуже"
Мы с Иванычем молчим. Что тут скажешь?
""Зелёные" рубят концы. Особисты правы - завтра к вечеру блестящие результаты наших сегодняшних побед будут в основном сведены на нет. Ладно… Отдыхайте пока"
Экран, висящий в воздухе, гаснет. Мы с дедом молчим, медленно переваривая. Я неотрывно и тупо гляжу на огонь. Язычки пламени извиваются, переплетаются, словно танцуют некий танец, исполненный скрытого смысла. Так и хочется закрыть глаза…
* * *
Пепельный свет, сочащийся с потолка, непонятно как создаёт чувство безопасности и уюта, навевая сон. И главное - не мешает думать.
Сегодня я взял у деда Иваныча простыню, но без толку - она смятым комком валяется в ногах. Тепло здесь очень…
Ирочка уже заснула, как обычно, тесно прижавшись ко мне. Она дышит легко и ровно. Она всегда дышит легко и ровно.
Нет, не всегда. В моих глазах стоит видение - Ирочка, оскаленная, как рысь, защищающая своих рысят, с занесёнными для перекрёстного удара клинками, отвинченными от своих боевых протезов-псевдокрыльев… И звенящий жуткий крик: "За спину!!!"
Я глажу её, и она прижимается ещё теснее, чмокая во сне. Чудо моё, невероятное чудо… Я сделаю всё, что смогу. А что я ещё смогу сделать?
Как там меня назвали? Великий Спящий? Ясно - и дальновидящий? Это я-то? Ха-ха…
Но перед глазами опять всплывают видения прошлой ночи. А вдруг?.. Нет, ребята, это вам не ха-ха. Совсем не ха-ха.
"А если ты прав, и он действительно Великий Спящий, то у резидента "зелёных" осталось совсем мало времени, чтобы застрелиться"
Я обещал сделать всё, что смогу. Обещал Ирочке, обещал Уэфу и маме Маше. Обещал людям, спящим в своих домах на своей планете. Обещал мириадам звёзд…
А смогу ли? Ладно, хватит думать. Глаза слипаются. Спать…Спать…