* * *
- Ты как хочешь, а мне надо размяться. Иначе я не усну. Слишком много всего. Полетели?
- Ты же только что помылась, даже волосы не до конца просохли. Простудишься!
- Кто, я? Биоморфы не простывают от такого пустяка, к тому же на мне термокостюм.
Ирочка стоит у балконной двери, одетая в серо-зелёный термокостюм, поправляя на себе металлически блестящий зелёный пояс, похожий на пулемётную ленту. Вылитая Анка-пулемётчица.
"Мне не нравится твоё сравнение, Рома. Я знаю, что такое пулемёт - примитивное дикарское оружие, предназначенное для массового убийства людей. Пулемётчица - оператор этого оружия. Что во мне общего с ней?"
"Ну виноват, опять не то ляпнул. Между прочим, кто-то обещал заниматься со мной, чтобы я поумнел. Не вижу результатов. Что ты можешь сказать в своё оправдание?"
Ирочка рассмеялась так, что аж присела.
- Ну ты и наха-ал!.. Ладно, урок первый. Одевайся!
Она бросает мне свёрток, я ловлю его на лету. Мой термокостюм.
Второй бросок. Я ловлю на лету зелёную змею пулемётной ленты. Мой транспортный пояс.
Ирочка натягивает на голову капюшон.
- Значит, так. Поймаешь меня, я буду танцевать для тебя на шпильках. Танец живота. Нет, больше - изображу для тебя на столе женщину-змею. И вообще, ты всю ночь будешь делать со мной всё, что захочешь.
- Здорово. А если не поймаю?
Она берёт меня за щёки ладошками. В глазах бесится смех.
- Тогда ты будешь делать со мной всё, что захочу я. И попробуй только отлынивать!
* * *
Воздух свистит, обжигая щёки холодом. Март в Москве в сущности месяц зимний, и после захода солнца недобитый мороз выползает из своего убежища, пытаясь восстановить утраченные позиции. Не обморозиться бы!
Передо мной маячит, мечется размытое тепловое пятно. Ирочка специально ослабила уровень маскировки, чтобы я мог её обнаружить в полёте. То же сделал и я - состязание должно быть честным. Но обнаружить её и поймать - две большие разницы. Если не три.
Я стараюсь изо всех сил, преследую её, как зенитная ракета вражеский самолёт, парируя все попытки оторваться или уйти вбок. У меня преимущество в скорости: я гораздо тяжелее Ирочки, а пояс устроен так, что более тяжёлый перемещаемый объект может развить большую скорость, подобно тому, как быстрее падает более тяжёлый парашютист в затяжном прыжке. Что-то вроде поляризации гравитационного поля, или как-то там ещё - нет пока таких точных терминов в земных языках. И невесомость, будто в космическом полёте - ни малейших перегрузок. Только такое дикое управление отнимает немало сил.
Тепловое пятно совсем близко, в десяти шагах. Вот… вот… сейчас! Сейчас по телу пройдёт неприятно - щекочущая волна, когда я пройду сквозь маскирующее поле, и на расстоянии вытянутой руки передо мной возникнет моя ненаглядная, раскрасневшаяся, запыхавшаяся, желанная. Сработает защита "от дурака" на наших поясах, уравнивая скорости, предотвращая опасное столкновение, и я заключу в объятия свою жертву. Нет, теперь не уйдёшь! Значит, так. Сперва танец живота, да-да, на шпильках, а затем - женщина-змея на столе…
Пятно делает резкий финт, я не успеваю притормозить. Рывок! Нет, бесполезно…
"Не поймал, не поймал! Что, сила есть - ума не надо?"
"При чём тут ум, ты просто легче, и потому маневреннее. Ну, погоди!"
"Даю ещё попытку! Хочешь женщину-змею на столе? Лови!"
Тяжёлая пулемётная лента пояса нагрелась, начинает тихонько жужжать - перегрузка. Мои шансы стремительно тают…
* * *
- Я есть хочу вообще-то!
Ирочка деловито шмонает холодильник. Нет, нет - обыскивает, она же не любит таких слов. Я любуюсь её точными, лёгкими, стремительными движениями. Тонкие руки с длинными чуткими пальцами сноровисто выкладывают на стол сыр, масло в обьёмистой прозрачной маслёнке, фрукты - симпатичную дыньку, крупные яблоки, груши, гроздь бананов. И само собой, виноград. Очень редко наши трапезы обходятся без бананов и винограда.
- Завари какао, пожалуйста. И побольше сливок!
Я включаю электрочайник и плиту. Шмыгаю носом, наблюдая за сервировкой стола. Там ещё была ветчина…
На тарелку мягко плюхается толстый шмат ветчины.
- Ладно, ешь, мой неисправимый хищник. Набирайся сил. Уговор помнишь?
Она приближает свои глаза к моим. Голос глубокий, таинственный.
- Сегодня тебе понадобится вся твоя мощь.
Нет, до чего всё-таки бесстыдными могут быть бывшие ангелочки!
* * *
Я моюсь долго, тщательно. Пропотел, не так это просто - летать.
Дверь ванной неслышно отворяется, и в проёме двери возникает моя Ирочка. Я кожей ощущаю её откровенный, спокойно-рассматривающий взгляд.
Я вылезаю из ванной, обтираюсь полотенцем. Вот, теперь её постепенно охватывает нетерпение. Придётся отдавать свой проигрыш. Господи, помоги!
"Рома, я опять тебя спрошу. Ты всё время повторяешь… Почему ты полагаешь, что сам Создатель Вселенной будет заниматься твоими делами?"
"Ни в коем случае. Я имею понятие об иерархии и субординации. Дело обстоит так. Господь Бог направил на Землю архангела, папу Уэфа, а уже он - моего личного ангела-хранителя, мою любимую Ирочку. Правильно я представляю устройство Вселенной?"
Она звонко хохочет.
- Интересная гипотеза. Но не заговаривай мне зубы - правильно сказала? Брей скорее свою рудиментарную щетину на лице. Близится час расплаты!
- Да будет тебе известно, родная, что как истинный джентльмен, я всегда держу своё слово. Жду ваших приказаний, моя принцесса.
В её глазах прыгает смех, но лицо совершенно серьёзно. Ох и артистка!
- Значит, так. Я тут разбиралась с вашей человеческой историей, и случайно наткнулась на любопытный труд - называется "Камасутра". Некоторые пункты мне показались весьма и весьма спорными. Необходимо проверить экспериментально…
* * *
Ирочка дышит ровно, легко. Уснула на моей груди, прижавшись ко мне всем телом. Спи, моя родная. Самое дорогое моё существо во Вселенной. А у меня осталось одно деликатное дело.
Я осторожно, очень осторожно высвобождаюсь, сползаю с дивана (диван в зале - это пунктик. Ирочка почему-то упорно желает спать со мной на диване, хотя теперь мы имеем в спальне широченную кровать). Только бы не проснулась!
Нет, не проснулась. Спит, как сурок. Умаялась.
Я тихонько прокрадываюсь в ванную. Она не должна знать. Это очень трудно, утаить что-либо от существа, способного читать даже ещё неоформившиеся мысли. Но сейчас она крепко спит, и услышать меня не должна.
"Мама Маша, отзовись. Это Роман"
"Здесь мама Маша. Что-нибудь умное скажешь? Ночь на дворе"
"Скажу. А умное или нет, судить не мне. Нам необходимо поговорить"
"Слушаю тебя внимательно"
"Нет, так не пойдёт. Я прошу личной аудиенции, причём желательно присутствие папы Уэфа. Можно прислать за мной транспортный кокон?"
"Прямо сейчас?"
"Крайне было бы желательно. Пока Ирочка спит"
Я улавливаю её колебания, и одновременно чувствую - она советуется с Уэфом. Я даже различаю бесплотно-шелестящее щебетание и певучее посвистывание, но смысл их беседы уловить не успеваю. Быстро очень, не разобрать.
"Роман, здесь Уэф. Одевайся, выходи на крышу. Кокон будет через десять минут"