- Берти! Я надеюсь, ты не собираешься меня ослушаться?
- Да, но я хочу сказать:
- Леди Глоссоп была так добра, что пригласила тебя погостить в Диттеридж-холле. Я сказала, что ты с радостью принимаешь приглашение и будешь там завтра утром.
- Прости, но на завтра у меня назначена очень важная встреча.
- С кем?
- Э-э-э: гм-м-м:
- Ничего у тебя не назначено. А если назначено, отменишь. Я буду крайне недовольна, Берти, если завтра ты не поедешь в Диттеридж-холл.
- Ох, ну хорошо! - сдался я.
Не прошло и нескольких минут после того, как я вышел от тёти Агаты, как боевой дух Вустеров полностью ко мне вернулся. Несмотря на то, что надо мной возникла вполне реальная угроза, я чувствовал себя, как бы это сказать, в приподнятом настроении. Меня припёрли к стенке; и чем сильнее приперли, думал я, тем шикарнее будет, когда я посажу Дживза в лужу, доказав, что сумел выкрутиться из полной безнадюги без его помощи. В другой ситуации я, конечно, посоветовался бы с ним и предоставил бы ему как-то уладить это дело, не сомневаясь, что всё будет в порядке; но после того, что он сказал обо мне на кухне, я скорее откусил бы себе язык, чем унизился бы перед ним. Поэтому, вернувшись домой, я обратился к малому с лёгкой небрежностью в голосе.
- Дживз, - сказал я, - у меня небольшие неприятности.
- Мне очень жаль, сэр.
- Да, я попал в переделку. По правде говоря, я стою на краю пропасти и меня ждёт ужасная участь.
- Если я могу быть вам полезен, сэр:
- О, нет. Нет, Дживз. Большое спасибо, но нет. Нет, не беспокойся. Я справлюсь.
- Слушаюсь, сэр.
Вот такие пироги. Должен признаться, я не отказался бы, если б Дживз проявил больше любопытства, но Дживз - он такой. Скрывает свои чувства, понимаете, что я имею в виду?
Когда на следующий день я прибыл в Диттеридж, Гонории там не было. Её мать сообщила мне, что она гостит у своих знакомых, Брейтуэйтов, и приедет только завтра вместе с их дочерью. Далее миссис Глоссоп сказала, что Освальд гуляет в парке, и по её тону было ясно, что парк должен этим гордиться, а я обязан немедленно пойти и познакомиться с её отпрыском, радуясь оказанной мне чести.
Кстати, парк в Диттеридж-холле был ничего себе. Несколько бульваров, лужайка, на которой рос кедр, декоративный кустарник и даже небольшое озеро с каменным мостом. Как только я обошёл кустарник, я увидел Бинго, курившего сигарету, и мальчишку, сидевшего на парапете моста с удочкой в руках, видимо, того самого чумного Освальда.
Заметив меня, Бинго удивился, обрадовался и тут же познакомил со своим воспитанником. Если тот изумился или обрадовался, он скрыл это как истинный дипломат. Бросив на меня взгляд и подняв брови, он отвернулся и продолжал удить рыбу. Освальд был одним из тех высокомерных подростков, которые всем своим видом дают тебе понять, что, во-первых, ты ходил не в ту школу, а во-вторых - плохо одеваешься.
- Познакомься с Освальдом, - сказал Бинго.
- Очень приятно, - вежливо произнёс я. - Как дела, Освальд?
- Нормально.
- Тебе удобно сидеть?
- Нормально.
- Хорошо клюёт?
- Нормально.
Малыш Бинго отвёл меня в сторону, чтобы поговорить с глазу на глаз.
- Какой Освальд разговорчивый, - сказал я. - У тебя никогда не болит голова от его болтовни?
Бинго вздохнул.
- Это тяжкий труд, Берти.
- Что именно?
- Любить Освальда.
- Разве ты его любишь? - с удивлением спросил я. Лично мне казалось, что это невозможно.
- Я пытаюсь, - признался малыш Бинго, - ради Неё. Она возвращается завтра, Берти.
- Знаю.
- Она возвращается, моя любовь, моя единственная:
- Точно, - перебил его я. - Кстати, об Освальде. В твои обязанности входит проводить с ним весь день? Как ты выдерживаешь?
- О, он не причиняет мне особых хлопот. Когда мы не занимаемся, он торчит на мосту и ловит уклеек.