- Наступит день, и все будет по-другому. Мы отомстим вам. Ваша жизнь была слишком хорошей. Эти времена закончились. Наступил час перемен. Я с нетерпением жду, когда вы и вам подобные будут висеть на фонарных столбах.
Она удалилась с высоко поднятой головой. Ее слова вызвали холодную дрожь, пробежавшую по моей спине. Торжество от одержанной победы улетучилось. Я была настолько поглощена этим, что не заметила, последовал ли за мной мужчина в темном парике.
III
Атмосфера в замке изменилась, что, полагаю, было неизбежно после откровения Марго. Сама она пыталась оставаться веселой, как и прежде, но в ней ощущалось некое настороженное выжидание. Робер ходил подавленный. Конечно же, это явилось для него потрясением.
Марго осыпала его знаками внимания, и он ценил это, но я ловила его взгляды, брошенные на Шарло, полные изумленного непонимания, точно он не мог до конца поверить в историю рождения ребенка.
- Он привыкнет к этому, - говорила Иветта, - а так как слишком много беспринципных людей было посвящено в тайну, он все равно рано или поздно узнал бы обо всем. И это лучше, что он узнал от нее самой. Робер - замечательный юноша, и как повезло Маргарите, что ей достался такой муж. В отличие от ее матери…
Это вернуло нас к Урсуле, и, поскольку перед этой темой я не могла устоять, я принялась выпытывать дальнейшее.
- Мне известно, что она подолгу не выходила из своей опочивальни, - сказала я. - Что думали люди? Я полагаю, в замке было много веселых развлечений?
- Да, и сначала Урсула старалась делать вид, что ее это привлекает. Они изображали любящую пару, но затем она начала ссылаться на нездоровье. Конечно, она действительно очень ослабла после рождения Маргариты и впоследствии так и не смогла восстановить силы и здоровье.
- Постоянные недомогания превратились в культ, не так ли?
- Да. Порой она вела себя по-детски. Когда она хотела уклониться от того, чтобы выйти к гостям, она говорила: "Ох, у меня так разболелась голова!" И Ну-Ну отвечала: "Я приготовлю вам бальзам с соком майорана". Но Урсула качала головой и говорила: "Нет, Нуни, мне не нужны твои настойки из трав. Я только хочу побыть рядом с тобой, и головная боль пройдет". Разумеется, Ну-Ну это нравилось. Ей было приятно думать, что ее девочка выздоравливает от одного ее присутствия. Потом я начала догадываться, что у Урсулы болит в первую очередь душа. Это были одни отговорки. Мы с Ну-Ну настолько ненавидели графа, что всегда спешили Урсуле на помощь, отвечая ему, что ее состояние здоровья не позволяет ей быть рядом с ним.
- Это очень опасно - симулировать болезнь, - сказала я. - Ты изображаешь болезнь, чтобы избежать чего-то, и очень быстро понимаешь, что действительно болен.
- Похоже, что так. С годами Урсула превратилась в немощную женщину, хотя ничем конкретным и не болела. Граф презирал ее за это, считал симулянткой, каковой она вообще-то и была. И все же мне кажется, она действительно была больна, хотя и не теми недугами, о которых говорила. Так что со временем Урсула превратилась в беспомощного инвалида. Казалось, она не хотела покидать своей комнаты. Она спасалась от графа в постели или в шезлонге.
- Можете ли вы винить его за то, что он обратил свой взор на сторону?
- Я виню его за это, - с жаром ответила Иветта. - Я скажу вам вот что: мне известно больше, чем вам.
Некоторое время мы молчали, затем она сказала:
- Когда-нибудь…
Я молчала, и она добавила:
- Это я так.
- Что вы хотели сказать? Что произойдет?
- У меня есть ее письма, - сказала Иветта. - Я их все храню. Она регулярно писала мне, раз в неделю… я сохранила все письма, написанные ею за эти шесть лет. В них Урсула давала выход своим чувствам. Она просто излагала на бумаге свои мысли. Словно разговаривала со мной. Иногда я получала по нескольку писем сразу. Урсула в этом случае нумеровала их, так что я читала в надлежащей последовательности. Я знала, что она думает… что делает. Я словно была с ней там… на самом деле даже ближе потому что на бумаге она была со мной откровеннее, чем когда мы были вместе.
Ее следующие слова поразили меня.
- Из ее писем я узнала о вас. Урсула написала мне, как вы появились в замке… о том впечатлении, которое вы произвели на графа… а он на вас…
- Не знала, что она обращает на меня столько внимания.
- Хотя она и оставалась в своей комнате, она знала, что происходит в замке.
- И что она писала обо мне?
Иветта промолчала.
В Грассвиль прибыл посланец графа. Он привез письма графу де Грассвиль, Марго и одно для меня.
Я отнесла его к себе в комнату, чтобы иметь возможность прочесть в одиночестве.
"Моя дорогая!
Мне доставляет удовольствие знать, что ты в Грассвиле. Я хочу, чтобы ты оставалась там до тех пор, пока я не приеду сам или не пришлю за тобой. Не знаю, когда это случится, но можешь быть уверена, что я не теряю времени, и это произойдет при первой же возможности. Положение в Париже меняется очень быстро. Происходят погромы, владельцы лавок закрывают витрины. Люди маршируют по улицам под трехцветным знаменем. Герои дня - Неккер и герцог Орлеанский… но завтра все может перемениться. У меня такое ощущение, что все может перемениться в любую минуту. Иногда мне хочется взглянуть на столкновение между королем и знатью с одной стороны и Дантоном, Демуленом и прочими - с другой. Что делает вместе с ними герцог Орлеанский - не представляю. Думаю, он, вероятно, воображает, что его провозгласят королем. Мое мнение таково - если свергнут эту монархию, короны вообще не будет. Но коронованный король останется королем до самой своей смерти.
Милая моя Минель, как бы я хотел, чтобы ты была рядом, и я мог обсудить все это с тобой. Одна надежда поддерживает меня в этом унылом мире: наступит день, когда мы с тобой будем вместе.
Шарль- Огюст".
В этот вечер я легла спать рано. Ужин прошел в молчании. Грассвили, судя по всему, были удручены новостями из Парижа. Порой даже до Грассвиля докатывалась неприятная правда. Робер, естественно, стал не таким веселым, как прежде. Трудно было ожидать, что он обрадуется известию о том, что его жена еще до брака родила ребенка от кого-то другого, требовалось какое-то время на то, чтобы привыкнуть к этому неутешительному открытию. На Марго всегда оказывал большое влияние ее отец. Я гадала, что он написал ей.
Я сидела за туалетным столиком, расчесывая волосы, как вдруг раздался стук в дверь. Я сказала: "Войдите", - и появилась Иветта. В руке у нее была связка бумаг.
- Надеюсь, я вам не помешала, - сказала она.
- Нет, нет.
- Я хотела вам кое-что показать. Некоторое время я боролась сама с собой и пришла к выводу, что мне необходимо это сделать.
Я поняла, что у нее в руке, и без ее слов.
- Ее письма, - сказала я.
- Последние, которые я получила, - ответила Иветта. - Она, должно быть, написала их за несколько дней до смерти. Мне их доставили именно в тот день. Когда посланец привез их, мы еще не знали, что случилось.
- Почему вы хотите показать их мне?
- Потому что считаю, в них вы найдете нечто такое, что вам следует знать.
Я потупилась. Ей, несомненно, было известно, что днем прибыли письма от графа, одно из которых предназначалось мне, что было знаменательно.
- Если вы уверены, что хотите, чтобы я их прочла… - начала я.
- Думаю, очень важно, чтобы вы прочли их. - Она положила сверток на столик, добавила: - Спокойной ночи, - и ушла.
Я зажгла все три свечи в подсвечнике у изголовья кровати и забралась в постель. Опершись спиной на подушки, развязала письма. Они были пронумерованы: первое, второе, третье.
Почерк был уверенный. Мне не хотелось разворачивать и читать письма, написанные не мне; казалось, что я сую нос в чье-то сокровенное. Как ни хотелось мне узнать Урсулу получше, я не могла заставить себя читать эти письма, и, если быть честной, это нежелание вызывалось страхом перед тем, что я могу в них найти, а не правилами приличия. Я боялась того, что прочту там о графе.
Я раскрыла первое письмо.
"Дорогая моя Иветта!
Как хорошо иметь возможность писать тебе. Наши письма, как тебе известно, служат для меня источником огромного облегчения. Они заменяют мне разговоры с тобой, а ты знаешь, что я всегда любила все тебе рассказывать.
Жизнь продолжается, как и прежде. Нуни принесла мне petit dejeuner и, задернув занавески, убедилась, что солнце не мешает мне и я укутана и защищена от сквозняков. Хотя она никогда и не допускает их. Маргарита вернулась после долгого пребывания за границей. С ней приехала так называемая кузина - чистейшей воды вымысел. Граф разыгрывает новый гамбит. Раньше он никогда не называл этих женщин кузинами. Это англичанка. Маргарита познакомилась с ней во время своего пребывания в Англии. Ее представили мне. Высокая симпатичная девушка с довольно красивыми волосами - целой копной - и голубыми глазами непривычно темного оттенка. Кажется, она высокого о себе мнения, очень независимая и ни в малейшей степени не фривольная. Я даже удивлена, так как она вовсе не в его вкусе. Я наблюдаю за тем, как она гуляет в саду с Маргаритой. Всегда так много узнаешь о людях, когда они не подозревают, что за ними наблюдают. Граф переменился. Меня неожиданно поразила мысль, что на этот раз, пожалуй, дело серьезно.