После ужина мы отправились в другую гостиную, и там граф выпил коньяк. Он настоял на том, чтобы я тоже попробовала. Коньяк обжег мне горло, я испугалась и сделала всего несколько глотков, что, как я поняла, чрезвычайно позабавило графа.
Когда позолоченные часы пробили десять, он сказал, что Маргарите пора спать. Нельзя забывать, что она недавно болела. Граф хотел, чтобы ее здоровье восстановилось как можно скорее. Поэтому, попрощавшись, мы с Марго отправились к себе.
- Минель, не знаю, как я смогу вынести все это, - вздохнула Марго. - Ты ведь знаешь, что произойдет, не так ли? Мне подыщут мужа.
- Не сразу, - утешила я ее. - Ты еще слишком юна.
- Слишком юна. В семнадцать человек уже достаточно взрослый.
- По-моему, ты это уже доказала.
- Все дело в том, как смотрел на меня отец, когда говорил о королеве и короле, о том, что ее привезли сюда выдать замуж. Я знаю, это было предупреждение.
- Разговор показался мне несколько необычным.
- Ты хотела сказать, risque. Особенно относительно Оленьего парка. Полагаю, это было сделано с умыслом. Отец давал мне понять, что я больше не невинная девственница, и он не потерпит от меня никакого своенравия. Мне придется сделать так, как скажут, и все это будет ради моего блага… как и с теми девушками из парка.
- В присутствии дам всегда ведется такой разговор?
Марго промолчала, и мое беспокойство усилилось.
- Ну же, - не унималась я, - скажи, что ты подумала.
- Минель, совершено очевидно, что ты понравилась отцу.
- Несомненно, он постарался принять меня как можно лучше… по-моему, и кузиной он называл меня с удовольствием. Но мне показалось странным то, как он вел разговор.
- Он делал это умышленно.
- Интересно зачем?
Марго покачала головой, и я вдруг ощутила сильное желание остаться наедине со своими мыслями, поэтому, пожелав ей спокойной ночи, ушла к себе в комнату.
Горничная зажгла свечи, и в их свете комната выглядела просто волшебно. Я никогда не встречалась с такой роскошью. И задумалась о девушках, которых забирали с грязных улиц и водили в такие места. Как они себя чувствовали?
Усевшись перед зеркалом, я вытащила шпильки из волос, и локоны рассыпались по плечам. Свет свечей очень льстит, и я показалась себе почти красавицей. Глаза мои сверкали от возбуждения, усилившегося тем, что к нему подмешивался страх, кожа покрылась слабым румянцем.
Обернувшись, я посмотрела на дверь и, к своему облегчению, увидела, что она запирается на ключ. Я сразу же подошла к ней, собираясь запереть замок, но не успела это сделать, как услышала негромкие голоса. Я остановилась у двери, положив руку на ключ, готовая повернуть его. Шаги миновали мою дверь, и я не смогла удержаться от соблазна приоткрыть ее и высунуться в коридор. Я увидела спины Этьена и Леона. Более того, я услышала их разговор.
- Но кто она? - говорил Леон.
- Кузина! - Это уже Этьен. - Это что-то новенькое. Полагаю, что она - новая любовница.
- Мне почему-то кажется, что еще нет.
- Но станет ею… и в самом ближайшем будущем. Это новый способ… приводить их в замок.
Закрыв дверь, я дрожащими пальцами заперла ее. Затем вернулась к зеркалу и села перед ним. Некоторое время я в ужасе разглядывала свое отражение. Наконец произнесла вслух:
- Ты должна как можно скорее уехать отсюда.
В ту ночь я почти не спала. Услышанное так глубоко потрясло меня, что я пыталась убедить себя, будто бы неправильно истолковала смысл слов молодых людей. Но, учитывая то, что я уже знала о графе, приходила к заключению, что их рассуждения были совершенно логичны. Что оставалось делать? Я сожгла за собой мосты, распродав обстановку школы и отказавшись от здания, в котором она располагалась. Совершенно ясно, мне ни в коем случае нельзя было покидать Англию и следовало бы догадаться, почему граф мной заинтересовался. Мне было достаточно хорошо известно, что представляет из себя этот человек. И все же, когда он предложил отправиться вместе с Марго, мне это показалось достаточно разумным. Марго нужен был кто-то, чтобы ухаживать за ней, а я, казалось, естественным образом подходила для этой роли. Я верила, что когда перееду в замок, то стану компаньонкой и буду жить так же, как, насколько мне было известно, и живут компаньонки и гувернантки - в своем собственном уголке где-то посередине между слугами и хозяевами. Я рассчитывала, что как-нибудь через год, после замужества Марго, я, скопив достаточно денег и приобретя положение и опыт, вернусь в Англию, открою школу и начну преподавать французский.
Возможно, думала я, к этому времени Джоэл Деррингем женится, и сэр Джон и леди Деррингем, поняв, что с "небольшой глупостью" покончено, снова станут направлять ко мне учеников.
Но поведение графа и случайно услышанные мною замечания сделали совершенно очевидной необходимость моего немедленного отъезда.
Услышав, как пробуждается дом, я встала с постели и отперла дверь, и тотчас же появилась горничная с горячей водой. Умывшись и одевшись в ruelle, я направилась в спальню Марго.
Она выглядела отдохнувшей и гораздо более спокойной, и поэтому я решила сразу перейти к делу.
- Марго, - сказала я, - я считаю, что мое положение здесь противоестественно.
- Что? - воскликнула она.
- Я хотела сказать, оно ненормальное.
- Что ты имеешь в виду? Каково твое положение здесь?
- Вот это я и должна установить. Я думала, что приеду сюда для того, чтобы занять положение компаньонки. Мне платили за то, чтобы я помогала тебе пережить тяжелые времена и обучала тебя английскому языку. Но я оказываюсь кузиной, меня принимают как гостью.
- Ну и что, без этой выдумки о кузине просто нельзя, а я всегда буду относиться к тебе как к подруге, ты знаешь это.
- Но остальные домашние…
- Ты имеешь в виду моего отца. О, всем известна его непредсказуемость. В настоящий момент он забавляется, называя тебя кузиной. Завтра решит, что ты - компаньонка его дочери, и будет с тобой соответственно обращаться.
- Но я не готова к тому, чтобы вот так взлетать и падать.
Ты должна понять, Марго, что я не подготовлена к тому, чтобы появиться в подобном обществе.
- Ты думаешь о туалетах. Это мы скоро уладим. Ты можешь взять кое-что из моих… или мы купим новые. Надеюсь, скоро мы поедем в Париж и там купим тканей.
- У меня нет для этого средств.
- Все расходы будут за наш счет. Всегда так делается.
- В отношении тебя - да… возможно, и в отношении Этьена с Леоном. Вы - члены семьи. Я - нет. Я должна вернуться в Англию и хочу, чтобы ты поняла почему.
Глаза Марго расширились от ужаса.
- Минель, пожалуйста, умоляю тебя, не покидай меня. Если ты уедешь, я останусь совсем одна… разве ты не понимаешь?
- Марго, я не могу оставаться здесь в таком неопределенном положении. Оно просто унизительно.
- Я тебя не понимаю. Объясни.
Но я не могла заставить себя сказать: "Твой отец собирается превратить меня в свою любовницу". Это прозвучало бы нелепо и драматично, к тому же, возможно, я неправильно истолковала смысл услышанного разговора. То, что молодые люди обсуждали меня, - очевидно, но они сами могли ошибаться.
Марго стиснула мои руки. Я испугалась, что у нее начинается новый приступ истерии. Они приводили меня в ужас, так как Марго становилась просто дикой.
- Минель, обещай мне… обещай… Я не могу потерять и тебя, и Шарло. К тому же мы отыщем его. Без тебя я ни за что не смогу это сделать. Я не отпущу тебя до тех пор, пока ты не дашь мне обещание.
- Ну разумеется, я не уеду, предварительно не известив тебя.
Затем я неуверенно добавила:
- Я подожду немного и посмотрю, что будет.
Марго была удовлетворена.
- Леон собирался показать мне замок, - сказала я и взглянула на часы. - Он, должно быть, уже ждет меня в библиотеке.
- Она расположена рядом с гостиной, в которой мы ужинали.
- Марго, - сказала я, - что ты думаешь об Этьене и Леоне?
- Что я о них думаю! Наверное, я считаю их братьями. Они всегда были здесь.
- Полагаю, ты любишь их.
- Да… отчасти. Леон ужасный задира и любитель подразнить, а Этьен такого высокого мнения о своей персоне. Этьен ревнует ко всем, на кого обращает внимание папа. Леону же все равно. Это по-своему забавляет папу. Однажды он рассердился на Леона и крикнул: "Возвращайся в свою лачугу!" И Леон приготовился уходить. Я очень хорошо все помню. Последовала жуткая сцена. Отец избил его и запер в комнате. Но, думаю, этим поступком Леон вызвал его восхищение. Видишь ли, после гибели его брата отец поклялся, что даст Леону хорошее образование и станет относиться к нему как к члену семьи, так что, если бы Леон вернулся к себе в деревню, отец нарушил бы свою клятву. Поэтому Леону пришлось остаться.
- Но он, конечно, хотел этого.
- Разумеется, хотел. Ему ненавистна нищета. Более того, он приносит в свою семью деньги и продукты, так что родные очень зависят от него.
- Я рада, что он не отвернулся от них.
- Он никогда не сделает этого. Конечно же, Этьен другой. Он рад тому, что находится здесь, а отец признает его сыном. Этьена беспокоит только его незаконнорожденность. Думаю, папа тоже сожалеет об этом. Этьен надеется, что его признают законным сыном.
- Это возможно?