Амандил позвал всех друзей на ужин в честь выздоровления Исилдура и успеха его отчаянного похода, о котором когда-то сложат легенды. В доме Амандила собрались семьи элендили и те немногие эльфы, которые, несмотря ни на что, остались жить в Нуменоре. Им приходилось скрываться. Элендили вызывали недовольство короля и были у него в опале, эльфы же считались его врагами, так что убить эльфа стало поступком, достойным преданного гражданина, и охотников на эльдаров появилось немало. Среди друзей в Роменне, где шпионов короля знали наперечет, эльфы были в безопасности, но и там жизнь была слишком тревожная. Все они близко к сердцу принимали творящееся в Нуменоре беззаконие и надеялись, что тяжелые времена не будут длиться вечно и страна очнется от дурмана, нагнетаемого Сауроном.
В тот вечер надеждой воспрянули их души, все радовались, и легкое вино подгоняло веселье. Айрен и Дориан тоже были там. Больше всех на пиру обращала на себя внимание Лиэль, их дочь. С самого рождения она была очень резвой девчонкой, и Айрен недоумевала, как у таких уравновешенных и рассудительных родителей могла вырасти такая бесшабашная дочь. Лиэль постоянно попадала в самые невероятные истории и, казалось, совсем не знала страха, она изрядно потрепала нервы своим родителям! Но вот теперь она подросла, и Айрен уже ко всему привыкла. Лиэль танцевала в зале, а ее звонкий, счастливый и еще такой детский смех развеивал въевшуюся в сердца людей и эльфов грусть еще лучше, чем вино. Больше всего кудрявая шалунья вертелась вокруг виновника торжества, чей поступок так восхитил ее и сразу выделил в самом выгодном свете среди других достойных и привлекательных юношей. Исилдур, ощущая ее повышенный интерес, ярко краснел и сверкал глазами.
- Исилдур, Исилдур, - нетерпеливо шептала она ему на ухо, - пойдем в сад, ты покажешь мне, как тебе удалось проникнуть в город, украсть плод и удрать от погони, иначе Лиэль умрет от любопытства, умрет из-за тебя! - и ее маленькая ручка дотронулась до его ладони под столом.
- Ладно, Лиэль, - согласился польщенный Исилдур, и они выбежали в сад, держась за руки.
- Тут прохладней! - глубоко вздохнул Исилдур и устроил целое представление перед хохочущей Лиэль: он крался между деревьями, как лесной кот, показывал, где и каких стражей обошел и обхитрил, и даже залез на дерево, чтобы она поняла, какой высокой была стена. А она всюду следовала за ним и восхищенно внимала рассказу. Вот герой бросился вниз с дерева и рванулся к кусту шиповника, словно это был настоящий Нимлот, затем он сорвал розу и вручил ее Лиэль, которая уже была рядом. У него перехватило дыхание.
- И потом, - продолжила Лиэль за него (ведь на самом деле она слышала эту историю больше десяти раз), - они вшестером кинулись на тебя и схватили… вот так, - и она тонкими пальчиками сжала плечи Исилдура, куда нежнее, чем это сделали бы стражники. - Вшестером они напали на тебя, и ты вырвался!
Глядя прямо в ее широко распахнутые, изумленные глаза, Исилдур тихо сказал:
- Если б ты была на их месте, я бы не вырвался…
Лиэль быстро спрятала руки за спину и улыбнулась лукаво.
- И все-таки… как ты убежал, Исилдур?
- А вот, смотри! - помедлив, Исилдур развернулся и попробовал повторить свой трюк, с разгону взбежав на дерево. Но дерево не было таким ровным, как стена, и Лиэль ахнуть не успела, как Исилдур рухнул вниз с довольно большой высоты и упал на спину.
- Ты не сильно ушибся? - подскочила она к нему.
- Да… хорошо, что не в пруд грохнулся, - водоем был рядом. - Было бы нелепо сломать себе что-нибудь, показывая милой Лиэль, как похищаются драгоценные плоды… - простонал Исилдур.
- Прости меня, Исилдур! Я так горжусь тобой, ты необыкновенный, настоящий герой! - она помедлила. - Может быть, герой захочет какой-нибудь награды от прекрасной дамы?
- Ну, разве что поцелуй! - встрепенулся Исилдур. Лиэль наклонилась и быстро чмокнула его в щеку.
- Ну, разве это поцелуй? - возразил Исилдур разочарованно. - Наверное, так целуют кукол или маленьких котят? Не найдется ли у нее поцелуя… достойного храброго воина?
Лиэль молчала, потупившись. Исилдур понял, что она смущена, и сладкое ощущение пронзило все его существо.
- Я… - слегка запинаясь и не глядя на него, сказала девушка, - никогда не целовала воинов и не знаю как надо.
- Тогда я покажу, - Исилдур, придвинулся к ней, нежно обнял и прижал ее лицо к своему, она в испуге даже забыла закрыть глаза, но доверила ему самые мягкие и душистые губы на свете, из которых он пил то слегка, то в полную силу их первый мед. Лиэль узнала тогда, что храбрых воинов целуют долго-долго и так, что время перестает существовать, и все прочее тоже.
Они растеряли все слова на некоторое время, когда сидели близко друг к другу, и их сердца бились часто и тревожно. Исилдур почувствовал, что теряет самообладание и, отстранившись от девушки, окунул в пруд разгоряченную голову.
- Жарко от твоих поцелуев, Лиэль, - объяснил он потом, обернувшись. Вода стекала с густых каштановых прядей.
- Да… жгутся поцелуи воинов, - согласилась Лиэль и, последовав его примеру, тоже опустила голову в прохладную воду пруда.
Мокрые и счастливые, они улыбнулись друг другу немного смущенно.
На какое-то мгновенье соприкоснулись их души, и никогда больше не смогут они относиться друг к другу, как прежде. Всего одно волшебное мгновенье, и все изменилось. Страшно и сладостно, и в глазах их струится одинаковый свет.
- Исилдур, давай будем разговаривать скорее, иначе сойдем с ума, - Лиэль кружила между деревьями, и Исилдур следовал за ней.
- Однажды ты станешь королем, - серьезно, как будто ей это было достоверно известно, говорила Лиэль, - королем нуменорцев, и все последующие короли тоже будут из твоего рода. Ты будешь благородным и справедливым правителем, тогда все народы будут чувствовать себя на Эленне как дома!
- Что ты говоришь, милая? Ар-Фаразон в зените славы, разве его род угаснет?
- У Ар-Фаразона никогда не будет детей! - пророчествовала воодушевленная Лиэль. - Он продался Мелкору, он больше не истинный нуменорец. Поверь мне! Он не в зените славы, это - закат. Страшен будет его конец!
- Юная прорицательница! - Исилдур улыбнулся и снова близко подошел к ней. - Знай, если мне, как ты говоришь, суждено стать королем, то ты, маленькая Лиэль, будешь моей королевой!
- Хорошо! - легко согласилась она. - Скорей бы все стало, как я говорю. Я так люблю Нуменор… и тебя, и всех наших друзей. Не хочу, чтобы они страдали. Мы бы все сделали иначе.
- Да, иначе, - Исилдур обнял ее. Им легко было представить себе, что мир уже изменился к лучшему, для них это уже произошло. Любовь всем дарит надежду.
- В городе строят храм, - грустно сказала Лиэль, - храм, где будут поклоняться Мелкору. Говорят, он огромный и безобразный, совершенно черный…
- Это какое-то безумие, - откликнулся юноша, - хотел бы я взглянуть в глаза этим людям, которые решили поклоняться Богу Тьмы. Ведь Саурон даже не слишком старается скрыть его сущность.
- Я тоже хочу в Арменелос, Исилдур. Хочу увидеть этот храм, о котором столько разговоров. Глашатаи короля приезжали в Роменну и звали всех на строительство. Папа сказал, что это маневр Саурона, чтобы отметить тех, кто все еще противоборствует ему. За теми, кто отказался участвовать в строительстве, будут тайно наблюдать.
- Пусть трясется гнилой клещ! У него не хватит глаз, чтобы уследить за всеми. Мы взорвем его вместе с храмом, так что ничего от них не останется.
- Исилдур, пойдем завтра в город вместе!
- Но я боюсь за маленькую Лиэль!
- Если ты будешь рядом, я не испугаюсь.
- Хорошо… - он гладил ее по мокрым волосам и думал, что ради нее способен на многое.
Лиэль взглянула на небо, запрокинув голову.
- Исилдур, - сказала она, - когда звезды пляшут, что это значит?
- Это значит, - Исилдур обнял ее еще крепче, - что Лиэль пора… идти домой, а то ее друг сгорит.
- Тогда до завтра, Исилдур!
- До завтра, Лиэль.
Они расстались. Когда Айрен увидела мокрые волосы дочери, она лишь вздохнула. Позже, уже дома, она спросила:
- Что ты делала сегодня в саду с Исилдуром?
- Я… он… показывал мне, как украл плод с дерева Нимлот… и еще, как целуются воины…
- Как ты могла! - горячо возмутилась Айрен.
- По-моему… у меня неплохо получилось, - насупилась Лиэль, а ее мечтательный взор был где-то далеко, далеко.
Айрен долго не могла уснуть и грустно вздыхала, Дориан спросил, что с ней.
- Наша дочь, по-моему, очень сблизилась с внуком Амандила.
- И что же?
- Сейчас слишком трудное время, чтобы привязываться к кому-то. Это опасно.
- Это в любое время опасно, - возразил Дориан, - но мы все равно привязываемся друг к другу, привязываемся даже к местам и вещам. Мы рождены в этом мире, чтобы наслаждаться и страдать вместе с ним, и переживать все житейские перипетии, иначе нам нет смысла здесь находиться. Не грусти. Это трудное время, может быть, самое лучшее для Лиэль, она счастлива.
Айрен понимала, что говорит он верно, но на сердце было беспокойно.
Исилдур и Лиэль встретились на рассвете. Юноша договорился с местными рабочими-виноделами, которые в тот день везли готовый продукт в новых яблоневых бочках в Арменелос, и те взяли их на повозку. Лиэль была одета под мальчика. Золотые кудри она обрезала без сожаления, а то, что осталось, стянула в хвост и спрятала под шляпу. Она была обворожительна, Исилдур любовался ею.
С эгоистичной простотой юности они не предупредили никого из домашних о том, что предпринимают столь рискованную вылазку. Да их бы и не отпустили.