Мириэль выехала прогуляться в млеющий от жары сад верхом на своем любимом жеребце Чернолуне. Быстрый, с пепельной гривой, влажными диковатыми глазами, он понимал все, что ему говорили, и даже то, что думали. В бездонной выси растекалось горячим янтарем полуденное солнце. Принцесса зажмурила глаза от слепящего света и усмехнулась торжествующе. "Меня может хватить солнечный удар, если я покатаюсь подольше, - подумала она, - и все равно, поверят мне или нет, я буду слишком слаба, чтобы веселиться в Мраморном дворце".
Вернувшись с прогулки, Мириэль почувствовала слабость и головокружение. И если час назад Тар-Палантир видел свою дочь бодрой и совершенно здоровой, то сейчас она стояла перед ним едва живая. Мириэль так старалась изобразить головную боль, что сама поверила в свой недуг. Никто не усомнился в ее искренности. Арфест, мечтавший поволочиться за принцессой, огорчился ее внезапной болезнью и выразил надежду, что вскоре Мириэль станет легче, и она поедет с ним. Но ближе к вечеру Айрен сообщила, что у госпожи жар и ей придется мучиться в постели весь праздник. С ликованием наблюдала юная обманщица, как быстрые колесницы уносили короля и прочих вельмож к морю, подальше от нее.
Девушки могли бежать из замка только взобравшись на крышу: все входы и выходы охраняли стражники. Карабкаться по еле заметным выступам в наступивших сумерках было рискованно, но они знали в замке каждый камешек. Самым опасным участком была отвесная и довольно гладкая стена, по которой они вынуждены были спускаться с помощью веревочной лестницы. Сюда редко кто заглядывал, и вероятность, что лестницу заметят до их возвращения, была небольшой. Они знали, что в каменной ограде есть небольшое отверстие, замаскированное кустами ежевики, и что при желании можно выбраться на четвереньках на ту сторону. Что и было мастерски исполнено. Потом они помчались к Алдарионскому лесу, откуда доносилась громкая музыка, веселые голоса и смех. По дороге девушки завернули в Розовый сад и нарвали цветов. Предусмотрительная Айрен захватила с собой нитки и теперь быстро сплела венки королевне и себе. Она увенчала Мириэль венком из огненно-красных роз и воскликнула:
- Ну вот, теперь ты похожа на деревенскую красавицу!
Мириэль засмеялась, глаза ее возбужденно сияли. Струи черных волос были туго свиты в косу, и алые розы полыхали над юным лицом. Себе Айрен сделала венок из белых роз и сирени.
На Большую поляну, к горящим кострам, они пришли в самый разгар праздника.
- Запомни, - строго сказала Айрен, крепко держа Мириэль за руку, - главное - не потерять друг друга, ну и голову тоже.
Поначалу сердечко Мириэль замирало от страха, что кто-нибудь узнает ее, но потом она освоилась и закружилась в стремительном хороводе. Принцесса с удовольствием прыгала через костры, танцевала и пела. После нескольких глотков розового вина, которое раздавали жаждущим крепкие молодцы, восседающие на бочках, она стала игриво отвечать любопытствующим, что ее отец король Нуменора, и была страшно довольна тем, что ей никто не верит.
Все цвело и пело теплой весенней ночью. Юниэр и Лафер уже напрыгались на первый раз и теперь стояли в тени, наблюдая за буйно резвящейся вокруг костров молодежью. Воздух был пропитан сиреневым запахом, сиреневыми звездами расцвечено ночное небо.
- Какие красивые люди, Лафер, - негромко говорил Юниэр, - конечно, эльдары еще прекраснее, но… они как-то слишком осторожны и сдержанны. И холодны. Когда я смотрю на эльфийских дев, я чувствую восхищение, но при виде наших красавиц мое сердце переполняет любовь, и я теряю голову.
- Каждому свое, - ответил Лафер.
- Ты только посмотри! - продолжал Юниэр. - Ну чем эти люди отличаются от благородных вельмож? Я не смог бы отличить.
- Не одни мы такие умные, Юниэр. Уверен, что на этом празднике немало переодетых отпрысков достойнейших семей Нуменора, - охладил Лафер восторженного друга.
- Не хочешь ли ты сказать, что Мраморный замок пустует?! - развеселился Юниэр.
В самый разгар праздника Айрен вдруг резко потянула Мириэль за руку, разорвав хоровод. Когда та взглянула на нее с вопросительным неудовольствием, Айрен прошептала:
- Если я не ошибаюсь, скоро должны зазвонить колокола, а это знак к майскому обручению. Надо будет надеть свой венок на избранника. Поэтому, если мы не хотим остаться на бобах, надо подыскать подходящих и не очень пьяных и позаботиться о том, чтобы нас не опередили.
- Забавно, - усмехнулась Мириэль, - что ты скажешь о тех двоих у сиреневого куста? По-моему, вполне симпатичные?
- Годятся, - согласилась Айрен, - надо подкрасться к ним поближе, но так, чтобы они не заметили.
- Потом сочиним балладу для потомков, - шептала Мириэль, пробираясь между деревьями, - о том, как королевна Нуменора охотилась за женихами в Сиреневую ночь.
- Тише, - оборвала ее Айрен, еле сдерживая смех. - Женихи сбегут.
Они притаились за большим деревом в двух шагах от своих избранников, и тут раздался мелодичный звон. На поляне засуетились.
- Что это? - спросил Юниэр в изумлении.
- Майское обручение, - догадался Лафер. - Я говорил тебе.
- Как же я забыл?! А мы встали в самую тень, Лафер, - воскликнул встревоженный Юниэр, - нас здесь никто не заметит!
Но он ошибся, к ним уже подскочили две девушки, и венок из красных роз опустился ему на голову. Юниэр увидел, что его "майская невеста" - красавица, каких мало даже в Нуменоре. Любовь, переполнявшая его сердце весь день, нашла наконец выход. В это мгновение он забыл и о Лафере, и обо всем на свете. Он быстро скрепил союз нетерпеливым поцелуем и далее уже не выпускал обретенное сокровище.
- Твой выбор сделал меня бесконечно счастливым! - воскликнул Юниэр, восхищенно глядя на Мириэль. Тут она узнала нахала, который бросился под копыта Чернолуна этим утром. О том, что у "майского обручения" может быть продолжение, девушка не подумала и сейчас с недоумением и даже страхом смотрела на неожиданного поклонника.
- Я верю тебе, но… если ты не умеришь свой пыл, мне придется найти кого-нибудь поскромнее, - сказала она сердито, хотя отметила, что юноша красив и, похоже, искренен. Но и Юниэр узнал ее. "Сама королевна выбрала меня, - обрадовался он, - и я ее не отпущу". Он засмеялся, обнял девушку за плечи и повлек к танцующим на поляне парам.
- Все замечательно, лучше просто не бывает. Ты в надежных руках, не бойся ничего, - убеждал он "невесту". И, действительно, крепкие руки подхватили ее, принцесса при всем желании не могла бы вырваться из объятий. Да и неловко было, на них уже с интересом поглядывали зрители. Танцевал Юниэр легко и умело, нежно прижимая красавицу к груди. Не давая девушке посмотреть на Айрен, которая делала ей отчаянные знаки, нашептывая что-то ласковое, Юниэр увлекал принцессу все дальше в сторону от толпы. Айрен, за которой усердно ухаживал Лафер, не смогла помочь госпоже. Случилось то, чего они боялись - их разлучили.
- Я не шучу! - пыталась отбиваться Мириэль.
- Я тоже никогда еще не был таким серьезным! - отвечал ей Юниэр.
Голова Мириэль кружилась от близости, внимания и восхищения избранника, а может и от вина. Она уже не слышала голосов и песен, тем более не видела ничего вокруг. Земля уносилась из-под ног, но надежные руки бережно обнимали ее. Повсюду был слышен томительный зов весны. Они были молоды и легко поддались таинственному сердечному влечению. Их души встретились. Мириэль не понимала этого, а просто чувствовала, что такого с ней еще не было. И когда юноша касался губами ее горячей щеки, она ощущала не только страх и неловкость, но и наслаждение. И, конечно, она ему отвечала, иначе было невозможно. До сих пор королевна позволяла целовать себя пару раз - Арфесту и Дилэленару - юношам ее круга. Но как это было не похоже на происходящее сейчас! "Ну вот, радуйся, теперь тебя целует вольный "майский жених", впредь не будешь такой любопытной", - думала она, удивляясь, что все еще может думать.
Юниэр оторвался от ее губ, и когда она отдышалась, то увидела, что стоят они в лесу, над ними безмерное небо с льющимися потоками звезд, а людские голоса и музыка едва слышны.
- Как тебя зовут? - спросил он, не выпуская ее рук. Она ответила неуверенно:
- Ты можешь называть меня Леорой.
- Редкое имя, - усмехнулся Юниэр, - а я Кельвен, сын пастуха, одного из лучших в Нуменоре.
"Есть с чем поздравить", - подумала Мириэль, но промолчала.
- Мне кажется, что я где-то видел тебя, - продолжал Юниэр, - и не только в волшебных снах. Твой образ почему-то связан у меня с замком нашего короля. - Юноша внимательно следил за выражением лица Мириэль. - Твой отец…
- Королевский садовник, - быстро перебила его принцесса.
- О! - Юниэр всем своим видом выразил непомерную радость, - он мой лучший друг. При встрече обязательно скажу, что в его саду вырос редчайший по красоте цветок.
Мириэль посмотрела насмешливо:
- Я не думаю, что это будет открытием для него.
Несколько смущенный Юниэр снова наклонился к ней, но она решительно отстранилась и сказала:
- Пойдем танцевать.
Когда они подходили к Большой поляне, Юниэр спросил:
- А что нам мешает по-настоящему обручиться? Ведь нет никаких препятствий?
- Я подумаю, - усмехнулась она, - и спрошу у отца.
- Ну с ним мы уладим это дело! - весело ответил Юниэр.
"Странно, - подумала Мириэль, - неужели он не узнал меня? А ведь так смотрел." Девушка поискала Айрен, но среди танцующих ее не было. Зато "жених" не отходил от девушки ни на шаг, но теперь ей это нравилось. Они пили вино из одного кубка, и хмель вливался в разгоряченную кровь. Так что, скоро принцесса кружилась в танце радостно и самозабвенно, окончательно потеряв способность думать.