Утром следующего дня меня в домике у Зора ждал форменный допрос. Началось с простенького сколько мне лет, потом - где я училась врачеванию, потом - еще куча. Я отвечала правдиво: восемь, нигде, да, да, да, нет. И так далее. Чтобы перехватить инициативу, я сама начала спрашивать. Данияр был сыном вождя самого большого орочьего племени. Со временем власть перейдет в его руки, а пока его отправили в путешествие по разным странам, чтобы познакомиться с жизнью, как она есть. Он уже побывал в нашей столице и сейчас направлялся в земли оборотней. У деревеньки на него напала стая волков, видимо та самая, что таскала наших овец. С двумя Данияр расправился из лука сразу же, только обнаружив кровожадно настроенных тварей. Еще двух убил мечом. А потом в него вцепились, и пришлось действовать запоясным кинжалом. И все. Помнит еще, что куда‑то полз, а потом была сплошная темнота. В себя его привели звуки песни. По его словам, они были подобны веревкам, тянувшимся к нему, и он начал по ним выбираться из пугавшей его пустоты.
- Ты ждешь кого‑нибудь? - напрягся вдруг орк посреди рассказа. - Сюда кто‑то телепортом идет…
- А, не беспокойся, - я с облегчением рассмеялась, - это мой учитель Зор.
Через секунду среди комнаты материализовался и хозяин домика. Появлению у него новых жильцов, он, казалось, даже не удивился:
- Ты, я смотрю, времени даром не теряешь! Молодец!
- Зор! - радостно кинулась я к нему, как будто не видела целую вечность. - Как хорошо, что ты здесь. Теперь уж точно все будет нормально.
- Что у вас произошло? - спросил Зор, выкладывая из огромной сумки на стол какие‑то книги, баночки с зельями и пакет с чем‑то очень вкусно пахнущим.
- М - м-м, - протянула я, - что там у тебя? Похоже на копченое мясо…
- Ага, оно и есть. Только ты не увиливай от ответа, давай выкладывай!
Я рассказала все, что произошло за два дня. Зор внимательно осмотрел раны больного, понюхал налитый в кружку отвар и одобрительно цокнул:
- Молодец, девочка! Ты, можно сказать, спасла его. И почти безо всякой магии.
- Без магии? Да откуда у меня магия?
- А ты сама не понимаешь… - Зор посмотрел на Данияра, тот только улыбнулся, - вон твой пациент и то понял. Не знаю как у тебя получилось, но ты смогла звуки своего голоса превратить в чистую энергию.
- Бред какой‑то, - пожала я плечами, довольная, тем не менее, что меня похвалили.
Вечер прошел весело, тем более, что мясо было изумительно вкусным. А утром я застала Данияра уже стоящим на своих ногах. Он как раз пытался сделать пару шагов.
- Ты зачем встал, - накинулась я на него, подбегая и подставляя себя под его руку. Он усмехнулся:
- Вот ведь, пигалица! Ты думаешь, удержишь меня, если я грохнусь!
- Удержать не удержу, но падение смягчу. А тебе будет потом стыдно, что зашиб меня до смерти! Меня! Свою спасительницу!
- Ага! Хочешь, тебе памятник поставлю?
- В бронзе или серебре? Нет, лучше в золоте, посреди своей степи!
Данияр хохотал, глядя, как я выпрямилась, вздернула свою махонькую головку, сплела руки на груди и уставилась в светлую даль.
- Нет, ты лучше живой приезжай. У нас здорово.
Как‑то сразу мне стало не до смеха, я заставила Данияра лечь обратно на лавку и занялась домашними делами. Зор куда‑то ушел, по словам орка, опять телепортом. А мой пациент следил за каждым моим движением, заставляя то краснеть, то от ужаса сжиматься, представляя, вдруг он узнает мою тайну. А ведь она тут, недалеко. И как я забыла! Оставляем чужого человека одного в домике и не спрятали еще компромат. Я незаметно, будто так и задумано, перебрала бумажки на столе, аккуратно вычленив из них те, что написаны на русском, и свой портрет на листовке о розыске. Засунула все карман юбки, взяла чашку с грязной водой и вышла на улицу. Для бумаг я место давно присмотрела: в дупле дуба, который рос недалеко от домика. Там‑то я все и спрятала.
Когда подоспел обед, Данияр все‑таки настоял на своем желании быть самостоятельным и доковылял до стола. Ему становилось, действительно, лучше, раны практически затянулись, опухоль спала, что не могло меня не радовать. Суп был вкусным и пах копченостями: мне удалось отвоевать у мужиков кусочек мяса. Поэтому от добавки не отказались ни я, ни Данияр.
- Знаешь, - вдруг сказал он, - я тебя понимаю. Сложно доверять человеку, которого совсем не знаешь. Даже, если спас ему жизнь. Поэтому я клянусь, что никогда ни словом, ни делом не предам тебя! Пусть Первородный услышит мою клятву!
Я замерла, ожидая, наверное, грома с небес. Здесь не принято разбрасываться клятвами. Каждый, преступивший ее, страдал потом всю жизнь до своей скорой смерти. Как рассказал однажды Зор, слова, сказанные в форме с обращением к Первородному, оставляли пометку на ауре. А переступив через клятву, человек сознательно рвал свою энергетическую оболочку. И это вело к гибели. Поэтому слова Данияра меня испугали.
- Зачем ты это сделал? - прошептала я, глядя ему в глаза.
- Я не знаю, как еще успокоить тебя. Я же вижу, что тебе есть что скрывать, и мое присутствие тебя угнетает.
- С чего ты взял, что я что‑то скрываю?
Он усмехнулся:
- Ну ты даешь! Сама выдала себя с головой. Ну вот скажи: какой ребенок сможет грамотно и точно действовать в ситуации, когда на кону жизнь. Даже если он талантлив, даже, если все годы учился целительству, без опыта он бы растерялся.
- А может у меня опыт богатый? Может, я в деревне лечу всех, кого ни попадя?
- Ты хоть раз видела, как лечат медики?
Я неуверенно пожала плечами. Однажды наша знахарка приходила маме руку сращивать, когда та упала с лестницы. Разница очевидна. Лечением людей занимались маги, а они просто накладывали руки и призывали силу. Нет, лечебные травы использовались, но и они заряжались магией для большего эффекта.
- Вижу, ты осознала то, что сделала, - хмыкнул Данияр. - Ты - не медик, и учила разве что травы. Твои методы действенны при отсутствии магического дара, скорее всего, они совершенствовались из поколения в поколение. Но родители твои - простые крестьяне, да и Зор далек от врачевания.
- И какие выводы ты сделал?
- Да в том и дело, что никаких. И если ты мне не расскажешь, я, кажется, умру от любопытства.
Я задумалась. При наличии клятвы мне мой рассказ ничем не грозит. Если, конечно, умолчать о некоторых нюансах. А вдруг и он что подскажет, Зор ведь помог.
- Хорошо, я расскажу, но только для того, чтобы спасти твою жизнь, - я улыбнулась. - Это уже становится моей привычкой…
Он рассмеялся и внимательно на меня уставился. Захотелось пошалить.
- Я вампир, - выдала я замогильным голосом, - меня укусили тысячу лет назад и с тех пор я хожу по миру маленькой девочкой и пью кровь…
- Ага, - покачал головой Данияр, - пьешь… У своих родителей. Вот, кстати, еще одна странность. Они тебя не ограничивают в свободе…
- Мне уже стыдно, - тихо проговорила я и спрятала лицо в ладонях. - Это мое больное место. Но я же не могу им рассказать правду…
- А мне?
Я набрала полную грудь воздуха, будто собираясь нырнуть, и выпалила:
- Я не из этого мира. Там нет магии. И мне, действительно, не восемь лет… Ну… Конечно, психически и психологически. И я помню, что со мной было до моего рождения здесь…
Наступила тишина. Долгая. Прерывать ее не хотелось. Я встала и вышла во двор. Пусть уж сам все обдумает. Делать было нечего, я побродила по лесу и насобирала ягод, подобных нашей малине. А когда вернулась, Данияр крепко спал. "Вот и ладно, - подумалось мне, - пойду домой".
В следующие дни поговорить нам больше не удавалось. Зор завалил работой и меня, и Данияра, дабы тот разрабатывал мышцы. Повязки мы ему уже сняли, я вытащила нитки, которыми зашивала раны, шрамы, конечно, были, но со временем они станут незаметными. Зор притащил Данияру ворох одежды взамен его, разодранной волками и разрезанной мною. Я чувствовала, что приближается время расставания.
- Веточка, пойдем, погуляем, - заявил орк однажды сразу после моего появления в домике Зора.
- Соблазнять не будешь? - отшутилась я.
Он рассмеялся:
- Подрасти сначала, а там посмотрим! Ну что, идем, - он протянул руку, заграбастал мою маленькую ладошку и потащил меня в лес.
- У, серый волк, отпусти малое дитя, - проворчала я.
Данияр взглянул на меня с интересом и вдруг совершенно серьезно сказал:
- А ведь ты права. Я, действительно, серый волк. Вряд ли ты знала, значит, это какая‑то шутка, принятая у тебя на родине, - он замолчал, дожидаясь оценки своей сообразительности.
- Вообще‑то не шутка, а сказка. У нас волк - частый герой сказок. В одних он злой, в других - верный товарищ. А в каком смысле ты серый волк? Ты же орк, а не оборотень.
- Вот дурочка, - он потрепал меня по распущенным волосам, - мое племя называется Дом серых волков. Мы, обычно, не говорим название рода никому, плохая примета, но я хочу, чтобы ты знала.
- Зачем? - искренне недоумевала я.
- Я не знаю. Ты меня спасла. Хотелось бы и мне помочь тебе в чем‑нибудь, ведь проблем у тебя, так я понял, выше крыши. Но сейчас не могу, паломничество по странам нельзя прерывать, иначе племя останется без вожака. Да и тебе надо подрасти. А вот вырастешь, приезжай к нам, в степь. Я буду очень рад тебя видеть.
Следующим утром он ушел. Ушел, едва взошло солнце, не попрощавшись со мной. И домик Зора опустел. Я сидела, тупо уставившись в учебники, и скучала.