Сверкала молния. Мы побежали в сторону башни. С виду она узкая и разваливающаяся. Открытый дверной проем ведет к винтовой старой каменной лестнице. На деле она не лучше, чем выглядят. Поднявшись на одну ступеньку, я остановилась, дабы убедиться, что лестница не рухнет под ногами.
- Подниматься на самый верх?
- Ага. Думаю, они предпочитают жить выше, чем люди.
Он стал подниматься. Вцепившись в перила, я медленно последовала за ним. После нескольких минут сжигания калорий на бедрах, мы достигли верхней площадки.
Дверь ведет в огромную комнату. Огромная, сделанная из вертикальных деревянных досок, она висит на двух гигантских круглых филигранных петлях.
- Красивая дверь, - сказала я.
- Они известны своей любовью к красоте, - сказал Джонах и посмотрел на меня. - Готова?
- Я уже мысленно склоняюсь к весьма негативному развитию событий. Если впоследствии наши конечности останутся на месте, и нас не ранят серебряными коллами, можно будет считать это победой.
- Хорошо сказала.
Он глубоко вдохнул для храбрости, достал из кармана золото, зажал его в кулаке и постучал в дверь.
Через некоторое время дверь со скрипом открылась. В дверном проеме возник мужчина в черном - фэйри в такой же одежде и такого же телосложения, как и те, что охраняли Дом. Он быстро задал вопрос, на непонятном мне гортанном языке. Наверное, на Гаэльском.
- Соблаговолит ли королева принять нас? - спросил Джонах.
Фэйри предвзято смерил нас взглядом.
- Кровопийцы, - сказал он.
Прозвучало как оскорбление.
- Мы те, кто мы есть, - ответил Джонах, - и не стараемся этого скрыть. Мы здесь как посланцы от вампиров.
При упоминании о вампирах фэйри поджал губы.
- Ждите, - сказал он и захлопнул дверь перед нашими носами.
- А что еще нам делать, - пробормотал Джонах.
- Да ты сегодня не собираешься штурмовать территорию фэйри?
- Не в списке приоритетов, - сказал он. - Но и совсем исключить нельзя.
- А то, - ответила я.
Не успели мы начать мерить шагами лестничную площадку, как дверь открылась вновь, и фэйри пристально посмотрел нас своими иссиня-черными глазами.
Не прошло и секунды, как его катана оказалась у моего горла. Второй охранник, женщина, уперла катану в спину Джонаху.
- Мы приглашаем вас в жилище королевы, - сказал фэйри. - Отказ сочтут за грубость.
Глава десятая
ЧАЕПИТИЕ БЕЗУМНОГО ШЛЯПНИКА
Мы подняли руки в воздух.
- Как можно отказаться от такого любезного приглашения, - сухо сказал Джонах.
Фэйри опустил меч, чтобы мы могли пройти, но та, что сзади тыкала свои мечом нам в спину, будто мы животные, пока мы не вошли в комнату. Оказавшись внутри, они закрыли и заперли дверь на засов и снова встали подле нас, держа катаны наготове.
Не знаю, что я должна была ожидать увидеть в доме королевы. Старинную однообразную обстановку, покрытую толстым слоем пыли и паутины? Разбитое зеркало? Прялку?
Круглая комната на самом деле больше, чем кажется снаружи, учитывая, что башня узкая. Чистая и обставленная простой отёсанной деревянной мебелью. В противоположном конце комнаты - кровать с балдахином, по круглым, каннелированным столбикам которой вились лозы. За счет них в воздухе пахло гардениями и розами. Рядом стоял гигантский грубо обтесанный стол из выгоревшей древесины. Стены задрапированы шелком василькового цвета, однако окон нигде не наблюдалось.
То, что я приняла за изысканную люстру на потолке, при ближайшем рассмотрении оказалось облаком из бабочек данаид монархов. Несмотря на отсутствие лампочек, от люстры исходило неземное, золотистое сияние.
А катаны были не единственным оружием. Напряжение в комнате изменилось, когда внезапно донеслись отголоски колыбельной, которую играли на старинном детском инструменте. Тонкая ткань балдахина отодвинулась… и появилась она.
Королева фэйри - обладательница пышных форм, бледной кожи, темно-синих глаз и волнистых волос цвета пшеницы, ниспадающих на плечи. Она стояла босиком, в просвечивающейся белой сорочке, которая едва скрывала ее пышные формы. На голове - венок из лавровых листьев, а между грудями покоился изысканный овальный золотой медальон.
Она подошла к нам, держа плечи расправленными в легко узнаваемой королевской манере. У меня возник порыв преклонить перед ней колени, но я не была уверена, соответствует ли это этикету. Надлежит ли врагу фэйри, кровопийце, преклоняться перед их королевой?
Она остановилась в нескольких шагах, и я снова почувствовала головокружение. Переборов его, я сосредоточила внимание на ее лице.
Оглядев нас, она подняла руку ладонью к нам. Это был сигнал: охранники занесли мечи.
- И кто же вы? - спросила она с легким ирландским акцентом.
- Джонах, - ответил он, - из Дома Грея. И Мерит из Дома Кадогана.
Она сцепила руки перед собой.
- Много лет минуло с тех пор, как мы позволили кровопийцам перешагнуть наш порог. Возможно, нынче тайны хранятся хуже. Магия не так уж скрывается. Охранники не столь осторожны, - ее глаза угрожающе потемнели, и я решила, что не хочу переходить дорогу Клаудии.
- Нам необходимо поговорить с вами, миледи, - сказал Джонах. - А тех, кто выдал тайну вашего местонахождения, хорошо вознаградили.
На мгновение в ее глазах промелькнула та же жадность, та же страсть к золоту, что и у охранников.
- Замечательно, - сказала она. - Вы пришли обсудить контракты? Похоже, в последние годы вампиры и фэйри вынуждены разговаривать только когда речь заходит о деньгах.
- Мы пришли не за этим, - сказал Джонах, - а чтобы обсудить последние события, произошедшие в городе.
- Ах да, - медленно проговорила она.
Она подошла к столу и оглянулась через плечо на нас с Джонахом.
Ее надо было видеть. Прямо как героиня на картинке в сказке: скрывающаяся королева фэйри, в равной степени бесплотная и материальная, невинно смотрит на смертного, кивком подзывая его к себе в лес.
Я знала женщин, которые пользовались своей сексуальностью. Например, мужчины шли на поводу у Селины за счет ее откровенной чувственности. Клаудия же заманивала мужчин в свои сети иначе. Она не вела себя чувственно, она - само воплощение чувственности. Ей не нужно обольщать вас. Вы и так попадетесь на крючок. И тогда, да поможет вам Бог. Сомневаюсь, что поддаться обольщению, случайно или нет, Королевы Фэйри - безопасная линия поведения.
Я посмотрела на Джонаха, задаваясь вопросом, чувствовал ли он напряжение. Его взгляд выражал общепринятую признательность, но когда он посмотрел на меня, было ясно, что колесики еще вращались. Он кивнул мне.
- Мои способности не ограничиваются обольщением, дитя, - с упреком сказала Клаудия и села за стол на один из высоких, повидавших виды стульев. - Мы о многом поговорим, но, для начала вы присядете и составите мне компанию за чаепитием.
На меня нахлынула паника. Разве, согласно мифам, не следует избегать еды и питья, которые предлагают фэйри?
- Миледи, - осторожно заговорил Джонах, - нам нужно…
- Молчать, - приказала она. Одно слово, но в нем чувствовалась такая власть, что у меня на шее волосы стали дыбом. - В свое время мы поговорим и об этом. Умеете просить, так умейте и отдавать. Садитесь за мой стол, кровопийцы. Садитесь и давайте любезно побеседуем. Минуло много лун с тех пор, как я оказывала гостеприимство вашему виду.
Меня не прельщала отсрочка, но понятно, что парочка с виду неприглядных наемников у двери не спустит с рук неуважение.
- Для нас будет честью к вам присоединиться, - сказала ей я.
Ее смех зазвенел в воздухе.
- Так она разговаривает, - хитро сказала Клаудия. - Рада узнать, что ты не просто его охранник и защитник, дитя.
- Как и я, - ответила я.
Как только мы подошли к столу и сели, посредине него появилось серебряное блюдо, полное еды: румяные буханки хлеба, грозди винограда и графин вина. Блюдо покоилось на россыпи бледно-желтых и бледно-розовых лепестков роз, едва различимых, но, несомненно, существующих.
Я с подозрением его изучила, и не только потому, что королева желала перекусить, в то время как небо пылало.
Клаудия сначала наполнила вином свой серебряный кубок, а затем и наши.
- Пейте до дна, - сказала она. - в моем гостеприимстве нет никакого колдовства. Нуждайся я в вашем постоянном обществе, могла бы обеспечить его себе и без прикорма.
Подняв на меня свои темные глаза, она открыла дверь силой, которую сдерживала. А ее у королевы было много, что нехорошо. От Клаудии может и исходит чувственность фэйри, но за этим фасадом скрывается безжалостная, темная, первобытная и корыстолюбивая магия. Я решила, что лучше ей не перечить.
- А ты умна, - нарушила тишину она.
Я покраснела из-за вторжения в мои мысли, но прикусила язык. Я обалдела от того, что она умеет читать мысли. Меня никто не предупреждал об этой способности, и это уж точно не упоминалось в Каноне. На озере Мичиган живет сирена, Тейт владеет какой-то древней магией, а фэйри читают мысли. Может, во мне проснулся литературный зануда, но я вспомнила строчку из Гамлета: "И в небе и в земле сокрыто больше, чем сниться вашей мудрости, Горацио".
Джонах протянул руку и взял маленькую сливу. Я выбрала виноград размером с ту сливу. Чем меньше фрукт, тем меньше чар, посчитала я. И, надо признаться, это самый восхитительный виноград, который я когда-либо пробовала. До невозможности сладкий, а его аромат так и навевал мысли о весне, солнце и загорелой коже. Если это колдовство, то я остаюсь.
Клаудия перевела взгляд с меня на Джонаха.
- Вы, полагаю, любовники.