Отец Гидеона удивил ее. Обычно такой обаятельный и разговорчивый, он безмолвно сидел напротив сына, наблюдая, но не принимая никакого участия. Его пассивность можно было бы списать на волнение – возможно, он был одним из тех, кто перед лицом беды замыкается в себе. Эмма заметила, что он за весь день едва ли сказал сыну и пару слов. Создавалось ощущение, что между этими двумя мужчинами проведена незримая граница, которую никто из них не хочет переходить.
Примерно через полчаса появилась доктор Крен-шоу и направилась прямо к Гидеону:
– У вашей бабушки был небольшой сердечный приступ. Не пугайтесь, на данный момент это не опасно, но это явно предупреждающий сигнал – ей нужно срочно менять образ жизни. Источником боли в груди, на которую она жаловалась, оказалось сломанное ребро, вероятно, при падении она ударилась об угол кровати.
– С ней все будет в порядке? – спросил Джонатан.
Доктор кивнула, и Эмма услышала три облегченных мужских вздоха.
– Не волнуйтесь, скоро она уже будет на ногах, командуя всеми вокруг, как и всегда. Она уже читает лекции медсестрам о правильном обращении с пациентами.
– Боже, храни эту больницу, – с улыбкой пробормотал Гидеон.
– Можно ее увидеть? – спросил Эндрю.
– Подождите немного, ей нужно отдохнуть. Но с вами она хочет поговорить сейчас. – Женщина обернулась к Гидеону. – Сделайте мне одолжение, не говорите с ней о бизнесе хотя бы ближайшие двадцать четыре часа.
– Как будто это возможно, – пожал плечами Гидеон, исчезая в палате миссис Кент.
Эмма поежилась: без него коридор стал пустым и неуютным, Эндрю и Джонатан, отвернувшись от нее, шепотом обсуждали какие-то дела. Кажется, они уже забыли, что она все еще здесь. А действительно, зачем она до сих пор здесь? Ради Гидеона? Но он в ней не нуждается, у него есть его семья, а она всего лишь секретарь.
Резко встав, она бросила пустой стаканчик от кофе в мусор и направилась к выходу.
– Ты нас сегодня сильно испугала, – улыбнулся Гидеон, входя в палату бабушки.
– А уж как я напугала саму себя! – ответила Мария. На больничной кровати она выглядела такой маленькой и хрупкой. – Ненавижу чувствовать себя беспомощной.
– Неужели? Никогда бы не подумал, – рассмеялся Гидеон, пододвигая стул к постели. – С этого дня тебе придется больше заботиться о своем здоровье, Мария.
– Обращение "бабушка" мне больше понравилось, – сказала она, положив ладонь на его плечо. Ему оно тоже было по душе. И ощущение тепла ее маленькой руки наполнило душу Гидеона нежностью. – Спасибо тебе.
– Лучше поблагодари свои мыльные оперы, если бы ты не была такой рабой привычек, мы бы и не догадались, что что-то случилось.
– Я напишу благодарственное письмо продюсеру. Но сейчас я говорю про другое: спасибо, что вернулся домой, Гидеон, я скучала.
– Я по тебе тоже, – сказал он, чувствуя, как его переполняют эмоции. Чтобы скрыть их, он собрался уходить. – Я лучше пойду, доктор запретила нам утомлять тебя.
– Но завтра возвращайся.
– Обязательно.
В дверях он встретил отца и дядю, которые тоже хотели проведать бабушку. Проходя мимо, отец поднял на него взгляд и кивнул, причем это выглядело так, будто он рад, что Гидеон сейчас здесь с ними. Это чувство было приятным, но недолгим. Когда основная опасность миновала, его самоконтроль ослаб, и Гидеон почувствовал пустоту в груди и одиночество. Сейчас ему, как никогда, хотелось, чтобы кто-то поддержал его, хотелось почувствовать человеческое тепло.
Эмма. Ему нужна была Эмма. С того момента, как они нашли Марию, Эмма была рядом, спокойная и уверенная в его силах. В момент сильнейшего напряжения, когда доктора Креншоу не было уже слишком долго, а дядя Эндрю начал заводиться и кричать на медсестер, одного взгляда на девушку Гидеону хватило, чтобы восстановить свои силы и взять ситуацию под контроль.
Сейчас ему вновь было необходимо ее спокойствие. Он обыскал взглядом коридор, но стул, где сидела девушка, был пуст.
– Эмма, открой, это я.
Девушка приникла к дверному глазку, пытаясь выяснить, кем является этот неизвестный "я". Вроде бы голос принадлежал Гидеону Кенту, но что ему делать здесь, у ее двери. Он сейчас в больнице с семьей, кроме того, он ведь даже не знает, где она живет.
Но это и правда был Гидеон. Секундная радость сменилась испугом: если Гидеон нашел ее адрес и приехал к ней домой, значит, случилось что-то ужасное. Эмма поспешно открыла дверь.
– Прости, что разбудил тебя, – сказал Гидеон, скользнув взглядом по одежде девушки. Вернувшись домой, Эмма почувствовала себя такой усталой, что сразу же переоделась в розовую футболку и фланелевые пижамные штаны.
– Я просто смотрела телевизор. Что-то не так с миссис Кент?
– Ну, если не считать ярости по поводу того, что ее заставляют оставаться в постели, и попыток поставить под свой бдительный контроль деятельность больничного персонала, все хорошо.
– Слава богу, – облегченно вздохнула девушка.
Значит, дело в чем-то другом, потому что без причины Гидеон Кент бы к ней не приехал. Его лицо было бледным и напряженным, на нем все еще был тот же костюм, что и утром, только теперь без галстука, который он снял еще в больнице. Расстегнутые верхние пуговицы рубашки обнажали смуглую кожу. Удивительно, даже уставший и измотанный, он оставался потрясающе сексуальным. А на ней, как всегда, какие-то ужасные тряпки.
– Вы хотите чай или кофе?
Гидеон покачал головой в ответ.
– Спасибо, уже переполнен кофеином, еще немного, и он польется через край. Но если у тебя есть что-нибудь покрепче…
– Виски нет, но, может, сойдет пиво?
– Сойдет все, что содержит алкоголь, – ответил мужчина, следуя за Эммой на кухню и наблюдая, как она шарит по холодильнику.
Девушка в свою очередь краем глаза наблюдала за Гидеоном, который в бедной обстановке ее квартиры выглядел как произведение искусства, выставленное на продажу на местной фермерской ярмарке. Но почему же он здесь?
– Ты уехала из больницы, даже не попрощавшись.
Эмма изумленно посмотрела на Гидеона: так он заметил?
– Просто я не хотела мешать вам и вашей семье. А вам что-то нужно?
Он ответил ей долгим пронзительным взглядом:
– Да.
– Но вы сказали, что с миссис Кент все хорошо, да? – спросила девушка, подавая Гидеону бутылку.
– Сказал. Хотя доктор Креншоу решила оставить ее на пару дней в больнице.
– Полагаю, она в бешенстве.
– Все не так страшно. Похоже, Мария покорилась судьбе – сегодняшние события достаточно сильно напугали ее. – Гидеон сделал долгий глоток, разом ополовинив бутылку. Что-то определенно его волновало.
– Но это напугало не только ее, но и вас, да? – прошептала Эмма.
Гидеон не ответил, рассматривая опустевшую бутылку.
– Есть еще одна?
Эмма вновь открыла холодильник и достала еще одну бутылку.
– Забавно, ваша бабушка всегда казалась мне совершенно неуязвимой.
– Да, она всегда выглядит именно так. Кенты умеют создать о себе нужное им впечатление. – Какой странный ответ, кажется, что-то похожее он уже говорил о своем отце. – А у тебя здесь уютно, – резко сменил тему Гидеон. – Ты живешь одна?
Эмма попыталась сделать вид, что его вопрос оставил ее равнодушной, но на самом деле по всему ее телу побежали мурашки.
– Да, а что?
– Просто интересно, стоит ли мне ждать, когда в двери влетит твоя матушка и присоединится к нам.
– Слава богу, нет. Она живет в паре кварталов отсюда. Мы бы убили друг друга, если бы подолгу находились под одной крышей. Кроме того, она сейчас с головой погружена в новое "романтическое приключение". У нее уже неделю как новый ухажер.
– Похоже, на страницу из книги, описывающей жизнь моего дядюшки Эндрю.
– Да, только без страниц про браки.
– Иногда это к лучшему, не нужно оплачивать разводы. Вступая в брак, люди забывают обо всех сопутствующих этому проблемах.
У Эммы ком встал в горле. Разговор о матери вернул ее к мыслям о вчерашней ночи, а ей этого совсем не хотелось, ведь Гидеон и так был слишком близко, нарушая ее душевный покой. С другой стороны, может, долгий разговор поможет ей сдержаться и не наделать глупостей.
– Вы сказали, что вам что-то нужно? О чем шла речь?
– О тебе.
Эмме пришлось схватиться за край стола, чтобы, услышав эти слова, удержаться на ногах.
– Обо мне?
– Я хотел поблагодарить тебя, ты мне сегодня очень помогла.
– Я всего лишь сделала несколько звонков.
– Ты сделала гораздо больше, чем тебе кажется.
– Принесла кофе?
– Ты была там, когда я нуждался в тебе, поддерживала меня – это много для меня значит.
От его мягкого, глубокого голоса все у девушки внутри затрепетало.
– Вы могли бы сказать мне все это по телефону. Уверена, сейчас ваша семья…
Услышав последнее слово, Гидеон раздраженно фыркнул:
– Моя семья прекрасно обходилась без меня последние годы, сейчас они тоже справятся.
Нет, судя по тому, что Эмма видела в больнице. Одновременно сердце девушки сжалось, когда она увидела одиночество, плескавшееся в его глазах. Эмма гадала: жалеет ли он сейчас о том, что отдалился от своих родственников? Или что вернулся?
Гидеон тем временем сосредоточился на отковыривании наклейки с названием от бутылки. Шорох рвущейся бумаги был единственным звуком в наступившей тишине.
– Знаешь, меня ведь с рождения готовили к тому, что я стану следующим главой "Отелей Кентов".
Эмму не удивили его слова, это было видно по тому, как легко он решал все проблемы. Но она не понимала, почему он вдруг заговорил с ней об этом.