Он быстро приблизился к ней, желая помочь, но Джексон была настолько встревожена, что подняла пистолет. Ей пришлось вцепиться в него двумя руками, чтобы удержать его ровно из-за трясущихся рук. Это был ночной кошмар, безумие. Ей бы не хватило воображения придумать все это. Пистолет был нацелен прямо ему в сердце.
- Пожалуйста, отойди от двери, Люциан. Я не хочу причинять тебе вред. Действительно не хочу. Я просто хочу выбраться отсюда, чтобы иметь возможность свободно дышать, - она умоляла его, а не отдавала приказы, как привыкла делать в такой ситуации. Ей так сильно хотелось быть с ним. Так сильно. Он был высоким, сексуальным и ужасно одиноким, равно как и она. Ей было знакомо это чувство. Она хотела сделать все, что было в ее силах, чтобы избавить его от этого ужасного голода. Но иметь рядом с собой мужчину, подобного Люциану, постоянно смотрящего на нее с теплом и страстью, с желанием и чувством собственника, было тем, что она никогда не сможет себе позволить. Люциан не был настоящим человеком. Он был чем-то еще. Чем-то, что она не хотела когда-либо определить.
- Джексон, опусти оружие, пока случайно в кого-нибудь не выстрелила, - в его голосе отсутствовали какие-либо интонации.
- Это будет не несчастный случай, Люциан. Пожалуйста, еще раз прошу тебя. Просто сделай шаг в сторону и позволь мне пройти.
- Мой народ смотрит на поедание людьми мяса с тем же самым отвращением, с каким ты на наше использование крови для питания.
Она сделала пробный шаг, стараясь отгородиться от его слов и важности того, о чем он рассказывает. Она обошла его справа, надеясь, что он сдастся. Но Люциан оставался таким же неподвижным, как и горы.
- Просто представь, что от того, что ты стараешься рассказать, мне становится плохо. Мы не совместимы, - сейчас она заговорила на полном серьезе. Если он не отойдет в сторону, ей придется найти способ обойти его. Стрелять в него она не собиралась. Мысль о боли, нанесенной ему тем или иным способом, была ей невыносима.
Люциан преодолел расстояние так быстро, что превратился в расплывчатое пятно. Нет, даже не пятно. В один момент он стоял в дверном проеме, а в следующий - завладел ее оружием и обнял ее.
- Ты думаешь, что это омерзительно, ангел, лишь потому, что не встречалась ни с чем, кроме зла.
Находиться в непосредственной близости от него было опасно. Его тело было крепким, горячим и нуждающимся. Она почувствовала ответный отклик в своем теле вплоть до кончиков пальцев. Ее выдало дыхание, бешеный стук сердца, все ее тело. Джексон ощутила, как на глаза наворачиваются слезы.
- Скажи, что ты контролируешь мою реакцию на себя, - прошептала она, поднимая голову, чтобы изучить его лицо, представляющее собой ничего не выражающую маску.
Незамедлительно его суровые черты смягчились, его твердые как сталь руки прижали ее к нему так нежно, как только возможно.
- Сама знаешь, что нет. Я силой добивался твоего согласия лишь тогда, когда лечил тебя, когда привязывал к себе, и в тех случаях, когда тебе был необходим сон. Ты вторая половинка моей души. Я не смогу быть вдали от тебя, Джексон. Я не смирюсь с этим, - его рука прошлась по ее лицу с невыразимой нежностью. - Ты думаешь, я хотел так тебя расстроить? Посмотри в мое сознание и увидь правду. Я хочу только одного - твоего счастья. В действительности, сладкая, я бы с радостью пожертвовал своей жизнью, если бы знал, что ты этого хочешь и будешь без меня счастлива, но это не так, - его рот дотронулся до ее лба, век. - Это не так, любимая. Не так.
- Ты не можешь просить меня принять это.
- У меня нет иного выбора. Это мой образ жизни, Джексон. Я карпатец, и этого не изменить. Да я и не хотел бы ничего менять, - его рот нашел ее, бережно, его губы едва коснулись уголков ее рта. От чего глубоко внутри нее зародилась дрожь. - Моя жизнь зависит от крови, любовь моя, но я не убиваю. Я посвятил свою жизнь защите обоих наших видов.
- Но, Люциан, - попыталась было запротестовать она.
- Это разные вещи, все это. Это что-то неизвестное тебе.
Она уткнулась лицом ему в грудь.
- Ты ведь не спишь в гробу? - это должно было прозвучать как шутка, но прозвучало намного трезвее, чем она планировала.
Люциан тщательно подбирал слова для ответа.
- За все века своего существования, я не нашел ни одного вампира, который бы спал в гробу, хотя я выследил и уничтожил многих. Если бы кто-то решился воплотить эту идею в жизнь, то первыми это сделали бы немертвые.
- Хоть одна хорошая новость, - Джексон была готова отстраниться от него, осторожно отодвигаясь, словно прикасаясь к нему, она может заразиться некой странной болезнью. - Не думаю, что когда-нибудь смогу привыкнуть к гробу. Ты можешь отменить то, что сделал? - она постаралась, чтобы ее голос прозвучал нейтрально. Она устала и хотела прилечь куда-нибудь, и больше ни о чем не думать. - Ты не можешь, я права?
- Я хотел бы, но не могу. Я не хочу бросать тебя, - его руки упали вдоль тела. - Я понимаю, что с моей стороны это чистейший эгоизм, но не могу. И не только ради себя, Джексон, а ради тебя… и ради остальных.
Она подняла руку и одарила его слабой улыбкой.
- С меня хватит, Люциан. Я больше не выдержу. Давай займемся чем-нибудь нормальным, - Джексон прикусила нижнюю губу, небольшая морщинка пересекла ее лицо. - Я не знаю, чем занимаются нормальные люди, а ты?
Его руки обхватили ее лицо, большой палец ласково прошелся по бархатисто-мягкой коже в небольшой ласке. Он должен был дотронуться до нее. Это было сильнее его.
- Ты выглядишь усталой, Джексон. Тебе следует отдохнуть.
- Я думала, мы могли бы прогуляться по твоему имению. Я бы с радостью осмотрелась снаружи.
- Разведка. Естественно, ты захотела бы сделать это. Это так нормально.
Она обнаружила, что улыбается.
- Может быть, ты и прав. В конечном счете, ни один из нас не знает, что делать, в то время когда мы не занимаемся выслеживаем очередного убийцы.
Его улыбка была едва заметной и сексуальной.
- Я не сказал, что у меня на уме нет других, более интересных идей, как провести время.
У нее захватило дыхание. Он смог с такой легкостью приблизиться к ней. Это было неестественно. Он нашептывал в ее сознании, делил эротические видения и заставлял ее размышлять о таких вещах, до которых Джексон никогда не додумалась бы самостоятельно. Девушка покачала головой.
- Ты невыносим, Люциан. И что мне с тобой делать?
- Будь со мной. Живи со мной. Научись любить меня. Прими меня таким, каков я есть, - прошептал его бархатистый голос, а его слова тронули ее до глубины души.
Она, потянувшись, взяла его за руку, переплетя свои пальцы с его.
- Я думаю тебя надо объявить вне закона. Ты со своим голосом можешь добиться чего угодно, - у нее не было сил противиться ему. Не тогда, когда он мог сказать такие вещи своим прекрасным голосом и с такой неприкрытой правдой в глазах.
Он перевернул ее руку и поднес ладонь к своим губам. Его черные глаза горели собственническим огнем.
- Включая тебя?
Джексон обнаружила, что улыбается.
- Я подумаю над этим. Прогуляйся со мной.
- Ты желаешь выйти на воздух?
Она кивнула головой.
- Существует вполне определенная причина, почему ты так решительно настроен не выпускать меня наружу. Что там? Я знаю, что это не гроб. Так как с этим вопросом, я думаю, мы почти разобрались.
- Никакого гроба, - признался он.
- Так что там? - потребовала она. - Снаружи.
- Волки, - с непроницаемым лицом ответил он.
Джексон вырвала свою руку.
- Верни мне мое оружие. Волки? Мне следовало бы знать. Конечно, у тебя есть волки. Что-нибудь еще? - она щелкнула пальцами. - Оружие, Люциан. Верни его. Я приняла решение, что, в конце концов, должна застрелить тебя. Это единственный способ сохранить свой рассудок.
Его руки обвились вокруг ее шеи в шутливой угрозе.
- Не думаю, что когда-либо верну тебе твое оружие. Оно подкидывает тебе враждебные идеи.
Она остро осознавала его присутствие рядом с собой, когда они направились вглубь дома. Почему его дом должен быть таким совершенным? Всем, что она когда-либо хотела иметь?
Почему она чувствует себя в безопасности, хотя должна ощущать угрозу от такого могущественного и опасного мужчина, каким, как она знала, был Люциан? Как она могла с таким спокойствием принять его отличия от нее? Ну, может быть и не спокойно, но она принимала их.
Люциан получал наслаждение, наблюдая за тем, как работает ее ум. Джексон была немного подавлена обилием информации, которую он вывалил на нее, но она не позволяла себе паниковать. Ей требовалось время, чтобы усвоить все, что возможно, после чего ее ум нуждался в небольшом перерыве, прежде чем на него выльется новый поток информации. Она использовала юмор, чтобы пройти через пугающие ситуации. Она никогда не осудит его без оснований.
Но Джексон не знала его. Она не понимала, кем он в действительности был. Она и понятия не имеет о том, чего ему стоило уничтожать остальных на протяжении многих веков. Этот его мрачный, темный мир был таким холодным и туманным, что он готов был сделать что угодно, лишь бы не возвращаться в него. Он был хищником, ужасная темнота находилась в нем, а в ней было слишком много света, чтобы понять, что каждое убийство отнимало кусочек его души. Только Джексон могла сделать его целым.