И в этот миг в моём бедном мозгу взорвалась радужным серпантином бомба воспоминаний. Я вспомнил всё! И там… Там был слепец. Да, да! Именно так. Мужчина средних лет, с проседью в прямых, густых и длинных волосах, высокий чистый лоб, брови радугой вразлёт, над левой едва заметный шрамик. Глаза карие, мёртвые, скрытые за зеркальными стёклами старых, поцарапанных очков. Нос с лёгкой горбинкой. Губы тонкие, в постоянной улыбке, с уголками, загнутыми вниз, из-за чего создавалось впечатление печального сарказма. Тщательно выбритый, в сером поношенном пиджаке явно с чужого плеча. В застиранной, старой рубашке военного покроя с расстёгнутым воротником. Тёмно-синие брюки со швом чуть ниже левого кармана. В видавших виды, избитых, никогда не знавших гуталина ботинках, так же с чужой ноги. Он стоял, опершись на свою не раз погнутую палку, и в упор смотрел на меня, своим несуществующим взглядом. Усмехнувшись, он отступил назад и в сторону, как бы открывая то, что находилось за его спиной. Между нами появились два мальчика и маленькая девочка. Они играли у какого-то огромного сундука. Подсознание вежливо подсунуло подсказку - угольный ящик.
- Я сегодня буду королевой, - сказала девчушка.
- Нет, сегодня будет моя сестра, - потребовал отказаться от титула один из мальчишек.
- Нет, - твёрдо сказала малышка. - Я завтра уже умру по-настоящему, поэтому сегодня буду королевой, а твоя сестра будет завтра.
И тут же я увидел похоронную процессию. Люди несли на руках маленький гробик. Чуть в стороне от процессии стоял один из пацанчиков, игравших у сундука. Он старательно пытался заглянуть в лицо лежащего под покрывалом покойника. Видно, пацанка предсказала свою смерть верно.
Видение сменилось. Горящий дом, и к нему разъярённая толпа тащит растерзанного и окровавленного человека в разодранном кафтане. Последний даже не сопротивлялся. Наверняка, у него уже не было сил это делать. Несчастного связали, что говорится, по рукам и ногам, как будто он смог бы развязаться, и, раскачав, швырнули в огонь.
Снова картинка сменилась. Какой-то пацанчик стоял с двумя девочками в подобие сарая. У одной были завязаны глаза, другая же, что постарше, отвернулась. Мальчишка целовал младшую. Сверху, сквозь дырявую крышу подглядывал другой парнишка. Что-то отдалённо знакомое было в целующемся донжуане.
И опять мираж сменился. На этот раз больничная палата с широкой кроватью, на которой лежал молодой человек под капельницей. Возле него, очень низко наклонившись, с растерянным видом стояла молоденькая медсестричка и плакала. Рядом у окна стоял мужчина ниже среднего роста со смолисто-чёрными волосами и потерянно смотрел на больного.
Декорации сменились ещё раз. В хвосте самолёта сидели два парня с бутылками пива в руках. Тот, что был ближе к проходу, протягивал свой пузырь, стоящей около, стюардессе. Она взяла и отхлебнула прямо из горлышка. Потом они все втроём поднялись и ушли в багажное отделение. По дымку, потянувшемуся оттуда, не трудно было догадаться, чем они там занимались.
Призраки исчезли. Вновь появился слепец и двинулся на меня, стуча своей страшной клюкой. Вот тут-то понимание посетило мою душу. Страшная догадка молнией блеснула в мозгу - это же я!!! И шёл я сам к себе, дабы воссоединиться, восстановить нарушенное равновесие. Ко мне шёл физический урод!.. В ужасе отшатнувшись, я схватился за грудь. Руки наткнулись на что-то округлое и твёрдое. В бешеном отчаянии рванул воротник сорочки так, что пуговицы дождём посыпались в разные стороны. Вспыхнул ярчайший свет. От нестерпимого огня я закрыл лицо руками, а когда отнял их, увидел её… Мою Стюардессу. Она стояла, чуть наклонив свою прекрасную головку, печально и в тоже время счастливо улыбалась.
- Ну, вот мы и встретились, как вы и хотели, - одними губами прошептала она. - Медальон сделал своё дело. Я же говорила, помните?
Я, не в силах вымолвить ни слова, смотрел на неё, не веря собственным глазам.
- Вы не рады? - всё также тихо спросила стюардесса.
- Я!.. Не то слово… Но…
- Теперь-то вы поняли?! - очень грустно снова спросила она и улыбнулась так светло, так счастливо, что сердце моё готово было разорваться на миллиарды кусочков от испытываемого и переполняющего его чувства.
- Так вы Надя?!
- Нет.
- Вы и Надя - это одна и та же девушка?!
- Где-то вы правы. Во всяком случае, очень близко, - глядя мне в глаза, нежно произнесла единственная в мире.
- Так вот оно… Мгновенье, стой!!! Для того, чтобы вас встретить и понять самого себя, понадобилось столько пережить… Но теперь я наконец-то могу сказать вам то же самое, что вы поняли и сказали мне гораздо раньше.
- Не стоит. К чему слова?! Я ведь, как и вы, не сказала этого тогда, когда в этом была необходимость. Мы с вами наделали столько ошибок… Сколько раз мы могли изменить свою жизнь… Сколько раз я была рядом с вами, но не почувствовала, что вы тот, кто мне нужен. Мне, как, впрочем, и вам, понадобилось так много пережить, чтобы это понять. Но прошлого назад не вернёшь. Я нарушила законы вселенной, чтобы спасти хотя бы вас. Но, кажется, ещё больше усугубила наше с вами положение. Теперь для того, чтобы мы встретились, понадобятся неимоверные, нечеловеческие усилия для преодоления преград, которые возникли из-за нашего обоюдного стремления друг к другу…
- Постойте! Милая моя стюардесса! Вы говорите такими загадками… Вроде и на понятном языке, но я ничегошеньки не понимаю! Я люблю вас! Я не хочу с вами больше расставаться… Для чего же я тогда вас нашёл? Чтобы снова потерять?!
- Да!.. - очень тихо подтвердила фея.
- Зачем?! - вскричал я и переспросил, мгновенно охрипнув: - Зачем?! Ведь я этого не хочу!
И я протянул к ней руки и сделал шаг навстречу.
- Я тоже… - согласилась она, но не сделала даже попытки сдвинуться с места.
- Так что же нас может разлучить?! - в недоумении остановился я.
- Время, - был ответ.
- То есть как?
- А вот это вы должны понять самостоятельно, - ответила девушка, и предательская слезинка выскользнула из чудесных глаз её. - Я привела вас в Храм, нарушая все законы, в надежде, что этим спасу хотя бы вас, но своим необдуманным поступком натворила неописуемых бед. Простите, если сможете… - как-то виновато улыбнулась она и закрыла лицо руками.
Всё вдруг поплыло, затуманилось. Откуда-то раздался знакомый насмешливый голос: "Жить - хорошо!" - сказал он.
"А хорошо жить ещё лучше!" - ответил ему другой такой же, не менее знакомый голос.
И я опять вспомнил!..
Ресторан блистал всеми своими люстрами, зеркальными окнами, хрусталём на столах, блестящей фарфоровой посудой, серебряными ложками, вилками, ножами. Музыка гремела, будучи запертой в четырёх стенах и не имея возможности вырваться на свободу. Разгорячённые алкоголем пары метались в подобие танца. Кое-кто энергично продолжал напиваться втихомолку, одиноко сидя за столом. В это самое подходящее время мы и решили покинуть сей замечательный уголок человеческого грехопадения. У входа нас задержал фотограф-любитель.
- Не желаете сфотографироваться на память? - заискивающе заговорил он.
- Как ты думаешь? - спросил я у своей спутницы. - Фоткнемся?
Она неопределённо пожала плечами.
- Давай, - решил я, даже не поинтересовавшись, во что это мне обойдётся.
Фотограф обрадовано заторопился.
- Давайте-ка вон там, возле ёлочки.
- Нет. Возле ёлочки что-то не хочется, - подала голос моя подруга.
- Ладно, тогда вон там, чуть сбоку, у фонтанчика? - заторопился фотограф.
- У фонтанчика лучше, - согласилась она.
Мы подошли к бассейну, заполненному до половины водой. У самого дна плавали в ожидании своей участи золотистые рыбёшки.
- Нет. Не хочу, - вдруг заупрямилась девушка.
- Почему? - не понял я.
- Я не хочу фотографироваться на фоне этих несчастных, приговорённых к пожиранию.
- Девушка, - забормотал фотограф, - рыб видно не будет. Будут видны струи фонтана, русалка в центре, а рыбы, они внизу, их не видно. Хотите, сами посмотрите, - он приглашающе отступил от штатива с фотокамерой.
- Лучше на фоне вон того панно, - указала она жестом в сторону совершенно голой стены.
Фотограф скривился, но тут же исправился, заулыбался.
- Как скажете, как скажете, - затараторил он, разворачивая объектив в указанном направлении.
Мы подошли к стене. Я обнимал подругу левой рукой за талию, правой держал обе её руки в своей лапище.
- Внимание?! Ой, девушка, вы, кажется, моргнули. Позвольте, я, на всякий случай, сделаю повторный снимок? - И, не дожидаясь согласия, снова щёлкнул фотовспышкой.
Я только и успел, что поменяться с девушкой местами. Теперь я обнимал её за талию правой рукой, левой держа обе её маленькие ручки.
- Готово! - торжествующе возгласил он.
- Спасибо, - вяло поблагодарила девушка. - Сколько с нас?
- Прошу прощения, - перебил я её, вынимая из кармана несколько мелких купюр. - Сколько вы сказали?
- Нет, нет, нет! - вдруг запротестовал фотограф. - Я исключительно ради искусства.
- Простите? - не понял я.
- Просто мне очень захотелось вас сфотографировать, - ответил фотограф.
- А можно узнать, почему? - заинтересовалась моя спутница.
- Как вам сказать… - замялся парень. - Мне показалось, что это ваша последняя совместная фотография.
- Чтооо! - удивились мы оба одновременно.
- Я бы даже сказал, что и ваш совместный поход в подобные заведения.
- Тоже последний? - спросил я, внимательно разглядывая фотографа.
- Да, - ответил тот.
- Вам не кажется это странным? - снова спросил я.