Алексиос смотрел, как Грейс ходит кругами вокруг новобранца, чтобы проверить, что он правильно держит лук, помогая ему поставить стрелу в нужное положение. Он почувствовал, как напряжение охватывает, когда она коснулась другого мужчины, и заставил себя расслабиться. Нельзя думать, что лишь потому, что он вдруг решил попытаться выступить вперед, - выйти из сумрака, - весь мир волшебным образом изменится.
К тому же этот мужчина уже полысел и отрастил себе брюшко. Грейс такой бы не привлек.
И он тут же почувствовал стыд от такой мысли, полной самодовольства. Ведь у него самого лицо, как у чудовища.
Хотя Алексиос не читал сказок, но знал, что в настоящей истории "Красавица и Чудовище", чудовище умирает страшной смертью. И лишь в современной приукрашенной версии красавица оказывается в объятиях чудовища.
Ученик рассмеялся и положил руку на плечо девушки, прерывая мрачные раздумья воина. Тот достал один из кинжалов и пошел по траве. Может, чудовище со временем погибнет, но пока что он в состоянии отрезать этому наглецу яйца.
Грейс услышала его приближение и повернулась к нему, но увидев выражение лица Алексиоса, перестала улыбаться. И стала у него на пути.
- Это было хорошо. Потренируйся, - сказала она человеку позади себя, не сводя глаз с воина.
И когда новобранец побежал делиться своими познаниями с другими новичками, Алексиос вложил в ножны кинжал и, нахмурившись, заметил:
- Он должен был держать руки при себе.
- Я могла бы то же самое сказать про тебя.
- Эти дни прошли.
Она изумленно посмотрела на него, снова интригующе краснея, но долго ничего не отвечала. Потом склонила голову на бок и соблазнительно улыбнулась.
Опасно.
Что бы у нее не было на уме, он, кажется, попал по-крупному.
- Как насчет небольшого соревнования в стрельбе по мишеням? - спросила она, едва ли не мурлыча. - Победитель платит за ужин всей группы.
Он сложил руки на груди. Нельзя сразу принимать вызов, следует проявить осторожность. Быть разумным.
- Ты ведешь свой род от Дианы, богини-охотницы.
Она стала накручивать на палец длинную прядь сияющих волос.
Этот намек он понял.
- Ты - опытный воин, участвовавший во многих сражениях, - ответила она. Она посмотрела на его джинсы и улыбнулась, как кошка, слизавшая вкуснейшие сливки.
И этот взгляд он понял.
Закрыв глаза, Алексиос взмолился:
- Помоги мне, Посейдон.
- Я не уверена, что Бог морей станет вмешиваться в соревнование на меткость, но если молитвы помогут, то прошу, - смеясь, с вызовом сказала она.
- Ладно, - сказал он, открывая глаза. - Вот только я выбираю кинжалы.
Она пожала плечами.
- Что бы ни летало на твоем…
- Континенте? - подсказал он.
Она не смогла сдержать смех. Ее глаза, полные веселья, стали медово-золотыми в солнечном свете. И тут он понял, озарение ударило в него, словно одной из ее стрел.
Он хотел снова услышать ее смех. Снова, и снова, и снова. Каждый день, всю оставшуюся жизнь.
Да, он определенно попал.
Глава 13
Грейс уже надоело просто смотреть на него, желать его. Думать, что произойдет, если они смогут преодолеть ее настороженность и его барьеры.
У этого мужчины было много проблем.
Его пленили и пытали, оставив на память ужасные шрамы на теле, которые были еще цветочками по сравнению с его израненной душой. Ему нужно было время на исцеление.
Но иногда нужна помощь в исцелении.
Она хотела помочь ему. Несмотря на его предупреждение и отказы. Он казался таким загадочным и скрытным, сколько же секретов скрыто в этом высоком, мускулистом теле? Его доброта и сила заставляли что-то сломанное, искореженное в ней тянутся к его теплу. Наверное, настало время завладеть им. Посмотреть, вдруг секс с ним не станет для нее разочарованием.
Узнать, остались ли еще какие-то чувства в темных, глубоких уголках ее сердца.
А, может, ей следует бежать. Сейчас же. Она застыла в нерешительности с луком в руках, наблюдая, как по двору к ней идет Мишель. Аларика с ней не было, так что он, наверное, отправился либо покорять Францию, либо убить пару кроликов, или чем он там забавляется на досуге.
Отступление - это хорошо. Отступление. Безопасность - превосходная стратегия, что в любви, что в бою. Благоразумие, бесстрашие, стремление остаться в живых, чтобы бороться, и всё такое прочее. Не говоря уже о том, какие мечты о славе могут быть у новобранцев, поэтому безопасность - превыше всего.
- Безопасность, - прошептала она, храня это слово, как талисман.
- Безопасность лишь иллюзия, - ответила Мишель, подойдя к ней. - Так сказал Аларик, и я думаю, что он знает, о чем говорит. Этот человек видел такое, что лишило бы нас всех рассудка и отправились бы мы прямиком в психушку. Стали бы лепечущими всякую чепуху придурками, пускающими слюни на простыни.
И тут она рассмеялась:
- А еще снаружи несколько озадаченных туристов видели, как Аларик средь бела дня обратился в туман.
Грейс моргнула, всё еще раздумывая над дилеммой и решением, которое собиралась принять.
- Что? Озадаченные? Что?
Мишель посмотрела на нее, потом на Алексиоса, и как обычно всё поняла.
- Он уже подобрался к тебе, верно? Ты не просто хочешь его тело, тут замешано сердце.
Грейс медленно покачала головой, глядя, как Алексиос движется по площадке от одного новичка к другому, показывая одному, как надо держать меч, а другому - какую позу принять. Его золотые волосы становились ярче в солнечном свете, во рту пересохло при виде его тела, когда воин наклонился к одной из женщин, которую звали Смит или Джонс, - или как-то там еще, чтобы показать ей, как правильно держать тренировочный меч. Смит весело посмотрела на Алексиоса и ослепительно улыбнулась.
- О, нет. Черт побери, нет, - пробормотала Грейс, сжимая крепче лук. - Если кто-то и будет улыбаться ему в стиле "иди и бери меня, большой парень", то только я.
Мишель рассмеялась.
- Господи, благодарю. Я уже начала считать, что у тебя в семье принято соблюдать целибат.
Грейс посмотрела на подругу:
- Как ты можешь такое говорить после Седрика?
- Седрик. - повторила Мишель, сумев произнести его имя с презрительным фырканьем. - Тебе прекрасно известно, что он негодяй. Ты всегда выбирала идиотов, чтобы можно было бросить их до того, как ты к ним что-то почувствуешь. Ты вообще когда-нибудь испытывала сильные чувства?
- Мне нравишься ты, - живо ответила девушка, зная прекрасно, что подруга сейчас говорит не об этом.
- Спасибо, это очень мило, но ты не мой тип, - улыбаясь, ответила Мишель. - Я думаю, что твой тип ищет тебя сейчас. Ты собираешься подойти к нему или трусливо удерешь, как испуганная курочка?
- Это нечестно. Ты же знаешь, что несколько лет мне было вовсе не до отношений.
Мишель закрыла руками уши и стала тихонько кудахтать.
- О, ладно. Чудесно. Это так по-взрослому, - Грейс закатила глаза и попыталась ударить подругу локтем, но та отпрыгнула, не переставая кудахтать.
Алексиос отвернулся от Смит и посмотрел на Грейс. Даже на таком расстоянии она заметила страсть в его взгляде. И тут же почувствовала собственный внутренний жар, распространяющийся по всему телу до кончиков пальцев. Ей даже показалось, что сейчас ее волосы встанут дыбом от статики.
- Подруга, он тебя хочет, - прошептала Мишель. - Ты расхрабришься и попробуешь что-то с этим сделать?
- Ему четыреста лет, - возразила Грейс, которой вдруг понадобилась защита от той власти, которую он над ней имел.
- Значит, очевидно, он кое-что умеет в постели, - грешно улыбнулась Мишель. - Ты же знаешь, я ведь тоже не прочь развлечься. Так что если ты его не хочешь…
- Я хочу его, - призналась Грейс и Мишель и самой себе. Потом, крепко удерживая лук, одновременно стараясь расхрабриться, она пошла к нему.
Алексиос смотрел, как она идет по двору, стройная элегантная девушка с длинными ногами, и резко выдохнул, чувствуя, как пересохло горло. Она для него стала необходима, как вода для путника в пустыне. По пути она убрала волосы с лица, завязав их сзади. Значит, вызов. Волосы бы отвлекали ее от цели. Он никогда не видел, чтобы она промахивалась. Но он тоже не собирался проигрывать. В этом бою решалось не только, кто лучше владеет кинжалами и луком. Этот вызов - перчатка, брошенная между двумя воинами по духу. Она была невероятно юной, однако в глазах ее сияло древнее знание.
Возраст не имел значение для того, кто добровольно бросался в огонь.
Она остановилась прямо перед ним, так что он увидел золотистые крапинки в ее темно-янтарных глазах. Девушка наклонила голову, даже не улыбнувшись.
- Почему мне кажется, что это плохая идея? - спросила она без эмоций, лишь облизнув губы кончиком языка. Вот оно. Эта малость многое ему поведала.
Она также чувствовала эмоции. И ему нужно не дать ей отступить.
- Это ты предложила, - заметил он. - Но если боишься, я освобожу тебя от этого вызова.
Она подняла подбородок и прищурилась.
- Ты же знаешь, что со мной это не сработает. Я не ребенок, и психологическим методом "от противного" меня не обманешь. Не стоит и пытаться нажимать на мои кнопки.
- А у человеческих детей есть кнопки? У атлантийцев их нет, насколько мне известно.
Он вдруг почувствовал сильное желание, резко поколебавшее его самоконтроль. Он подумал о шелковых лентах, которыми бы он привязал ее изящные запястья к деревянным столбикам его кровати. Чтобы она оставалась неподвижной, пока он смотрит не нее. Касается ее. Попробует ее на вкус.