Она надеялась, что на ее лице было лишь бесстрастное или дружелюбное выражение, и, поставив кружку на стол, повернулась к нему лицом.
- Алексиос. Добро пожаловать. Мы рады, что ты здесь. Ты только что вошел через волшебную дверь?
Это не реакция адреналина.
Он был высоким, широкоплечим, с узкими бедрами, именно этот тип телосложения она всегда считала неотразимым, но не это она видела в первую очередь. Не это видели все в первую очередь.
В ярком свете солнечного дня грива его густых волос отливала цветом литого золота, вид его, покрытого шрамами лица, шокировал. Она видела его - видела его лицо - несколько раз, но всегда в ночное время. Всегда в темноте. Беспощадный зимний солнечный свет отбрасывал темные тени на рваные края плохо залеченных ран. Левая сторона его лица была обезображена шрамами от виска до подбородка, и только глаз и, что очень странно, нос остались целыми и невредимыми. Но правая сторона лица была самим совершенством, по контрасту, словно насмехаясь над повреждениями другой половины.
Его полуулыбка померкла под ее пристальным взглядом, и внезапно ей стало жутко стыдно. Как долго Алексиос был вынужден терпеть взгляды и перешептывания? И намного хуже, какие пытки и невообразимую боль, что оставили такие шрамы, он перенес?
Его сузившиеся глаза, быстро сменившие цвет на глубокий, бурный синий цвет штормового моря, дали ей ответ: слишком долго и слишком много.
- Нет, я приехал на трамвае, - ответил он на вопрос, который она почти забыла, что задала. - Гид был превосходен. Ты знала, что Сент-Огустин - старейший европейский город в Соединенных Штатах, который Понсе де Леон посетил самым первым в 1513 году?
Она улыбнулась, с благодарностью принимая его безмолвное прощение.
- Вообще-то, это мне известно. С тех пор, как мы решили открыть здесь это представительство, я провела много времени, исследуя город.
- Меня все еще поражает, когда я об этом размышляю, как молода еще ваша страна. Кофе?
Она моргнула.
- Что? Нет, у меня есть, спасибо.
- Я имел в виду, можно мне немного? Кофе?
Она почувствовала, как запылали ее щеки. Она, вероятно, так и будет краснеть все время, пока Алексиос будет в Сент-Огустине. Ей двадцать пять лет, черт возьми, и она тренированный боец. А теперь даже командир. Она не какой-то там смешливый подросток, впервые запавший на мужчину. Не имеет значения, что он целовал ее, как изголодавшийся человек, поглощающий деликатес.
Да забудь ты уже про этот проклятый поцелуй.
- Кофе? - повторил он, в глазах поблескивало веселье, будто бы он мог слышать ее нелепые мысли. О, Боже.
- Ты умеешь читать мысли? - выпалила она.
Ленивая сексуальная улыбка расцвела у него на лице, и каждое нервное окончание в ее теле захотело петь и танцевать. Даже зубы у него были неотразимы. Неизвестно, как эти сексуальные глаза и греховная улыбка в сочетании с настоящей мужественностью, заставили шрамы казаться незначительными.
- Если я заверю тебя, что не могу читать мысли, можно я налью себе немного кофе? Прошедшая ночь была очень длинной, и мои мысли всё еще в каком-то тумане.
Ее щеки снова раскраснелись, так что она быстро отвернулась, чтобы найти чистую кружку. Первая встреча проходила совсем не так, как она планировала. Предполагалось, что она будет спокойной, умелой и будет держать себя в руках, а она не могла даже налить бедняге чашку кофе.
- Сливки и сахар?
- Нет, спасибо.
Она вручила ему чашку и их пальцы соприкоснулись, когда он ее взял. Прикосновение потрясло ее, и ее ошеломленный взгляд встретился с его, но он не подал вида, что тоже это почувствовал. Видимо, просто статическое электричество, а не знак "однажды мой принц вернется оттуда, куда сбежал" чепухи.
Не то, чтобы она верила в принцев.
- Почему ты не спал допоздна прошлой ночью?
Он быстро обвел взглядом всю комнату, в которой не было никого кроме них двоих, затем наклонился вперед, сообщая:
- Родился принц.
Глава 7
Грейс изумленно посмотрела на него.
- Принц. Ну, конечно же, принц родился, - пробормотала она, на мгновение прикрыв свои выразительные глаза.
Он беспощадно украл эти секунды, упиваясь ее образом: от густых каштановых волос, сияющих на солнце, до высоких скул, напомнивших ему американских индейцев Среднего Запада, и ее красивой кожи золотистого цвета. Один вид прекрасных линий этого стройного, с идеальными пропорциями тела был подобен бальзаму для его растревоженных нервов.
Это пугало его.
Он ошибся, сказав Вену, что справится и сможет работать рядом с Грейс. В этой ситуации не было ничего, с чем он сможет справиться.
Наконец, она открыла глаза.
- Все остальные в порядке? Я почувствовала …
- Со мной все будет в порядке, - отрывисто ответил он.
- Ну, я рада, - сказала она, склонив голову и в замешательстве нахмурив свои прекрасные темные брови. - Но я имела в виду малыша и его маму. С ними все в порядке?
Он заскрипел зубами от своей собственной глупости. Вэн смеялся бы до коликов над ним, если бы присутствовал при этом разговоре. Один взгляд на ее экзотически красивое лицо - и мозг Алексиоса сразу же превращался в соте из медузы. Что казалось возможным после разряда, напоминающего электрический, едва не испепеливший его внутренности от одного прикосновения к ее пальцам с кружкой кофе. Тот же самый электрический разряд, который превратил его в молниеотвод, когда он поцеловал ее.
Все же он считал, что сумел хорошо скрыть свою реакцию. Возможно.
- У них все хорошо. У Райли, совсем недавно вышедшей замуж за Верховного принца Конлана, была тяжелая беременность, но оба в порядке. У принца Эйдана невероятно огромная голова, но говорят, что она у всех новорожденных такая.
Она рассмеялась, и этот звук зазвенел у него в ушах, как атлантийские колокольчики из морских раковин, такой плавной, мелодичной и разнообразной тональности, что ему хотелось немедленно стать забавным, чтобы постоянно смешить ее.
У него очень большие проблемы.
- Да, это нормально. Бедняжка Райли, - сказала она, усмехаясь. - Потому что, ты, конечно же, сказал ей это, правильно?
- Нет, не говорил. Однако, Бреннан не преминул заметить.
- Не думаю, что я знакома с Бреннаном. Какой он, помимо совершенного невежества в отношении младенцев?
И он почувствовал, что у него есть возражения против ее знакомства с Бреннаном. Красавица Грейс и Бреннан с лицом без шрамов.
- У него нет чувства юмора. Он тебе ничуточки не понравится, - твердо сказал он.
- О, я даже не знаю. До сих пор все вы атлантийцы мне очень нравитесь. Удобно иметь под рукой при крайней необходимости. Квинн сказала… - Она прервалась и сложила губы в идеально круглую букву "О", отчего у Алексиоса в голове возник образ, из которого он испытал неудобство, а его ранее свободно сидящие джинсы стали ему тесны.
Он с усилием отвел в сторону взгляд от ее сочных губ и заставил себя думать о спокойных, несексуальных вещах. Репа. Бетон. Парниковые газы.
- Я только что кое-что поняла. Эта Райли - родственница Квинн?
- Что? О! Да, Райли сестра Квинн. Я уверен, Квинн огорчится, что пропустила роды.
- Это плохо, но Джек сказал, что она ушла… - Она щелкнул пальцами. - Джек. Точно. Джек. Фейри.
Алексиос пытался не отставать от хода ее замысловатых мыслей, но не особо в этом преуспел.
- Извини? Что там насчет Джека и Фэйри?
- Рис нэ Гэрэнвин. Фэйри. Встреча. Извини, - сказал она, качая головой. - Рис нэ Гэрэнвин, принц Верховного Дома, Двора Благих фэйри внезапно появился там, где я плавала прошлой ночью.
Внезапно у Алексиоса перехватило дыхание так, что он едва мог вздохнуть.
- Почему? Почему он пришел к тебе? Он обидел тебя? - Он схватил ее за руки и высказал свое мнение о подкрадывающихся барчуках фэйри ярким, ядовитым атлантийским уличным жаргоном.
- Он. Прикоснулся. К тебе?
Она покачала головой, нахмурив брови.
- Нет. Он вызвал волшебством мой лук из машины, чтобы показать мне, что может к нему прикоснуться. И смотрел, как я одеваюсь, но не прикасался ко мне.
Его пальцы конвульсивно сжались, голову заполнили образы того, как фэйри пускает слюни при виде ее прекрасного обнаженного тела.
- Ты была обнажена?
- Нет, я не была нагой, - отрезала она, вырывая свои руки из его хватки. - Да что это с вами, мужчинами? Джек спросил то же самое, ради Пита .