Без фидема пришлые чародеи в Мизгире теряют большую часть своего могущества – Сторожевые Столбы не позволяют быстро восстанавливаться, а наоборот, еще и тянут из них энергию. Точно такая ситуация и с артефактами – ввезенные в страну, они стремительно разряжаются и действуют вполсилы, если их обладателям не повезло заполучить хотя бы простейший фидем.
Серж Смелый в мемуарах называл себя монополистом на магию. Он сделал все, чтобы истинная власть сосредоточилась только в руках его потомков. А что мог творить король, когда рядом находился графитного цвета Сторожевой Столб! Как вспомню исторические хроники, дух захватывает! Артефакты монархов даже обычного человека возвышали до уровня бога, неудивительно, что Тенебриш мечтал о троне.
– Именно поэтому я и начал разговор издалека – помню, что у вас пробелы в образовании. – Герцог помолчал и поддел: – И в воспитании.
Я не обиделась, ведь это правда. Вот только подана она нарочито резко. Меня пытаются лишить равновесия?
Рассветное солнце несмело протянуло лучи к поляне, где был разбит наш лагерь. Небо светлело, окрашиваясь в радостные оттенки. В кружке у меня плавал лепесток. Мирная, успокаивающая картинка.
Отпив большой глоток чая, спокойно уточнила:
– Итак, вы хотите сказать, что у темного чародея случайно оказался истинный фидем?
– Нет, далеко не случайно. – Кайрон покачал головой и впился в меня испытующим взглядом. – Децем Тенебриш – мой брат.
Я должна была ахнуть, воскликнуть потрясенно или вовсе вскочить с подстеленной на землю куртки герцога. Вместо этого коротко кивнула:
– Знаю. Я подслушала ваш разговор в день, когда погибла Куница.
Пытливый взгляд и провоцирующее заявление в лоб говорило о том, что он знает, что я в курсе его тайны. Он проверял – солгу или скажу правду? Похоже на то. Вдобавок не стоит забывать успокаивающее прикосновение к моим волосам. Теперь твердо убеждена, что тем "ветерком" был невидимый генерал. Хочется верить, что заметил меня только он.
– Как попал фидем в руки Тенебриша? Добровольно?
Я не стала уточнять, что единокровный, не признанный отцом брат Кайрона теоретически мог претендовать на артефакты семейства Холгер, но то, что он темный, лишало его этого права. Закон основателя Мизгира непреклонен: слугам проклятого бога зла не место в закрытой стране.
– Нет. Обманом. Он не вживлен в тело, но при этом внешний вид артефакта изменен так, что я не могу опознать его. И вот моя просьба: спросите у Децема о его фидеме, он не сможет соврать во сне, если будет застигнут врасплох.
Да, на чародее полно побрякушек – одни перстни чего стоят, как он еще пальцами шевелит, это ведь неудобно…
– Что?! – До меня не сразу дошло, на что подбивал меня Холгер. – Я прошу вас научить не пускать его в свои сны! А вы предлагаете шпионить!
Мужчина невозмутимо заметил:
– Обучиться не пускать незваных гостей вы не сможете быстро. Вам следует думать о контроле над снами: уметь вовремя проснуться или помнить нужный вопрос – это уже половина победы. Поверьте, ваше высочество, меньше всего я хочу, чтобы вы общались с моим братом.
Я затаила дыхание. А как же то, что он готов доставить меня чародею взамен на снятие проклятия? Его заявление противоречит его действиям!
– Хотите еще чаю, ваше высочество?
Задумавшись, машинально протянула кружку.
Забирая ее, Кайрон соприкоснулся с моей рукой пальцами. Замер на мгновение, глядя на меня странным взглядом. И тут меня осенило: это ведь я не отпустила кружку! Я!..
Поспешно исправив промах, незаметно провела рукой о тунику – кожу в месте соприкосновения странно покалывало. Пугающе приятные ощущения…
Когда протянул новую порцию ароматного горячего напитка, я взялась за кружку осторожно, боясь лишний раз притронуться к руке Холгера.
– Спасибо, – поблагодарила его искренне.
У чая был запах солнца и середины лета, когда растения вошли в силу, но до увядания еще далеко.
– За что благодарите, Кьярин? – удивился генерал. – Это ведь ваш сбор.
Я улыбнулась – в который раз забывшись, он назвал меня по имени.
– За внимание и заботу, Кай.
Герцог вмиг напрягся:
– Простите, ваше высочество.
Решил, что нарочно осадила его, ткнув в то, что перешел черту? Зря. Надо дать ему понять, что я не против некоторой фамильярности.
– Не прощу. Мы ведь когда-то договаривались, что друзья могут позволить себе определенную близость, когда они наедине? – Я чувствовала себя кошкой, накрывшей лапой хвостик мыши. Никогда я еще не была настолько смелой, чтобы поддевать мужчину.
– А разве определенные события не перечеркнули тот договор? – прямо спросил он.
Горло перехватило от обиды.
Мерзавец… Посмел напомнить о своей подлости? Хорошее настроение вмиг улетучилось.
Я вскочила на ноги. Герцог остался сидеть и смотреть на танцующие алые языки пламени. Мерзавец да еще вдобавок и хам.
Спокойный голос остановил меня на полпути к шатру:
– Кьярин, вы не ответили. Согласны на мои условия?
Резко отказываться, когда планируешь побег, нельзя. Вдобавок узнать, как противостоять темным чарам во сне, все-таки полезно.
И я процедила сквозь зубы:
– Да. Я согласна. После завтрака, в дороге, приступим к обучению.
Холгер промолчал.
А в меня словно шэйш вселился – я решила ударить в ответ по самому больному:
– Кстати, дракены напомнили мне о вашем Громе. Где он, ваша светлость? В родовом замке? Вам сообщают о его самочувствии? Не скучает без вас?
Вопросы сыпались из меня крупным градом. Градом, бьющим прямиком по плодам только-только возникшего доверия.
– Моего дракена нет в родовом замке, – вроде бы равнодушно произнес мой враг.
А я уже знала, что невозмутимость – маска. Когда твой крылатый товарищ, которого ты растишь и дрессируешь много лет, оказывается в чужих руках, это больно. А если его отобрал темный чародей, твой единокровный брат, больнее вдвойне.
Уколов своего временного союзника, я вернулась в шатер. Укутавшись в мягкое покрывало, крепко зажмурилась. Какая же я все-таки гадина… Не лучше Холгера, согласившегося обменять меня на свободу от проклятия. И нет мне оправданий, что он якобы заслужил плохое к себе отношение.
Нет, пора отпустить давнюю боль.
Воспоминания все еще выворачивали душу, и я отгородилась от них, шепча молитву богине:
– Милосердная, дай мне сил! Помоги его простить. Ведь только через прощение я могу унять свою боль и очистить душу от ржавчины ненависти. Помоги мне, богиня, научи и защити…
Глава 3
Побег
– Сны отображают наши страхи, явные и скрытые желания. Бессознательное царит в сновидениях, перетягивая в иллюзорный мир также устоявшиеся, часто используемые жесты. О них мы и поговорим в первую очередь.
Солнце припекало, но ласковый ветерок делал путешествие сносным. Мы ехали между разъездной группой и остальными воинами, не видя первых и не слыша вторых. Как сказал герцог, ничто не должно отвлекать от обучения.
– Почему о них в первую очередь?
– Жест, ваше высочество, может стать якорем, который позволит вам помнить, что вы спите. Если сновидение осознанно, темный чародей больше не сможет в нем хозяйничать.
– Ясно…
На самом деле я понимала не все, о чем рассказывал Холгер. Но переспрашивать не хотела. Да и зачем мне, если я скоро сбегу?
А точнее, сбегу сегодня.
– В повседневной жизни часто используемые жесты можно применить, чтобы заякорить нужное настроение. К примеру, крепкое сжатие мочки вернет концентрацию внимания. Почесывание подбородка напомнит, что нужно…
После убийства короля, когда стало ясно, что темный идет к нам, Мак разработал несколько вариантов побега на весь маршрут – от ворот Аркиола и до дворцовых стен в Форке. Больше двадцати для всевозможных обстоятельств, с учетом разной погоды.
Главная сложность – чародей мог отираться все время поблизости, и чтобы временно вывести из строя, я должна была его напоить или накормить снотворным. И я бы сейчас радовалась, что Тенебриша нет, если бы не шэйшев барс. Темный при самом неблагоприятном исходе событий изнасиловал бы, барс же сожрет.
Впрочем, ответ, как избавиться от хвостатого стражника, был на поверхности.
– Времени мало, поэтому будем делать якорь из жеста, который у вас в фаворитах. Когда волнуетесь или погружены в свои думы, – Холгер повысил голос, – вы накручиваете на палец локон.
С виноватой миной на лице я отпустила вьющуюся прядь.
– Я слушаю вас внимательно, – заверила временного учителя.
Герцог рассмеялся, а затем неожиданно поблагодарил:
– Спасибо, ваше высочество.
И столько прозвучало в голосе иронии, что я действительно смутилась и принялась его слушать. Сама же напросилась, чего уж теперь.
Удивительное дело, стоило стать внимательнее, как постепенно картинка в голове уложилась. Методика якорения нужного состояния или воспоминания на жестах мне была по силам. И я принялась тренироваться.
К вечеру усталость навалилась настолько сильная, что захотелось отложить побег.
Стыдно сказать, но после ужина я не нашла сил сходить на реку, довольствовавшись ведром воды, и уснула беспробудным сном.
Внизу бездна, расцвеченная всполохами грозы, прикрытая вуалью черных облаков.
Я ахнула. Пошатнулась. Рухнула в пропасть…
Резкий рывок назад. В теплые объятия. И горячечный шепот в затылок:
– Что же ты, недотрога? Осторожнее надо быть.