Тристан поднял голову. Он стоял в дверях какой-то палаты. Внутри, на больничной кровати лежала незнакомая старушка. Она была совсем маленькая, словно высохшая, и вся седая; длинные тонкие трубки соединяли ее с какими-то аппаратами. Она была похожа на паука, попавшегося в собственную паутину
- Подойди, - попросила старуха.
Тристан оглянулся, чтобы посмотреть, к кому она обращается.
Позади никого не было.
- Мои старые глаза совсем сдали, я уже давно не вижу собственной руки, даже если поднесу ее к самому носу, - проговорила старая женщина. - Но я вижу твой свет.
Тристан снова оглянулся. Голос старухи звучал твердо и уверенно. Он казался намного больше и сильнее ее маленького слабого тела.
- Я знала, что ты придешь за мной, - сказала она. - Я была очень терпелива и все время ждала тебя.
"Она кого-то ждала! - с облегчением понял Тристан. - Наверное, сына или внука, и теперь принимает меня за кого-то из них. Но почему она видит меня, когда другие не видят?"
Лицо старушки сияло радостью.
- Я всегда верила в тебя, - проговорила она, протягивая тонкую высохшую руку к Тристану. Забыв о том, что его рука сейчас пройдет сквозь руку старухи, он потянулся к ней. Старушка закрыла глаза.
В следующее мгновение включилась сигнализация. Три сестры опрометью вбежали в палату. Когда они столпились над кроватью, Тристан тихо отошел в сторону. Он понял, что они пытаются вернуть старую женщину к жизни, но знал, что их усилия окажутся тщетными. Он не ломал себе голову над тем, откуда к нему пришло это знание, он просто знал и все. И еще он был уверен в том, что старая женщина не хочет возвращаться.
Может быть, она что-то знала о нем?
Но что она могла знать?
Тристан почувствовал, как на него снова надвигается тьма. Он боролся с ней, как мог. Он не хотел во тьму. Что если он уже не сможет вернуться обратно? Он должен был вернуться, он должен был в последний раз увидеть Айви.
Отчаянно сражаясь с подступающим беспамятством, Тристан обшаривал глазами палату, стараясь задержать внимание на каждом предмете. И вот тогда он впервые заметил то, что стояло на выдвижном столике перед кроватью, рядом с лежащей там же книгой: маленькая статуэтка с рукой, протянутой к старушке, и с ангельскими крыльями за спиной.
Много-много дней после этой ночи Айви помнила только ливень битого стекла, хлынувший в машину. Авария была словно сон, который продолжал ей сниться, но стирался из памяти. Он мог нахлынуть на нее в любой момент, как во сне, так и наяву. Тогда все ее тело напрягалось, а сознание начинало отматываться назад, но она не могла вспомнить ничего, кроме звука треснувшего ветрового стекла и водопада осколков, брызнувшего внутрь, словно в замедленной съемке.
Каждый день какие-то люди приходили и уходили из дома.
Сюзанна, Бет, другие ученики и учителя из школы. Гарри пришел всего один раз, и это был слишком мучительный визит для них обоих. Время от времени заглядывал Уилл.
Посетители приносили ей цветы, сладости и свое сочувствие. Айви не могла дождаться, когда они уйдут, когда оставят ее одну, когда настанет ночь и можно будет уснуть. Но по ночам она лежала без сна в своей постели, и ей приходилось целую вечность ждать наступления очередного дня.
На похоронах они все стояли вокруг нее - мама и Эндрю с одной стороны, Филипп с другой. Айви позволила Филиппу выплакать все слезы вместо нее.
Грегори стоял сзади и время от времени клал руку ей на плечо. В какой-то момент Айви прислонилась к нему. Он единственный из всех не приставал к ней с расспросами и не просил поговорить о случившемся. Похоже, он единственный понимал всю глубину ее горя и не твердил, как попугай, что она должна все вспомнить, чтобы исцелиться.
Мало-помалу она вспоминала - или ей рассказывали - о том, что случилось. Доктора и полицейские дали ей все необходимые подсказки.
Ее руки были покрыты многочисленными порезами. Ей сказали, что она, скорее всего, закрывала руками лицо, пытаясь защититься от осколков. Невероятно, но кроме этих порезов у нее на теле остались только синяки от ремня безопасности. Должно быть, Тристан в последний момент выкрутил руль, потому что машина была развернута вправо, и столкновение с оленем произошло со стороны водителя.
"Он сделал это, чтобы спасти меня", - поняла Айви, хотя полицейские этого не говорили. Айви рассказала полицейским, что Тристан пытался затормозить, но не смог. Уже смеркалось. Олень появился неожиданно.
Больше она ничего не помнила. Потом кто-то сказал ей, что машина Тристана была разбита в лепешку, но Айви отказалась даже взглянуть на фотографию в газете.
Через неделю после похорон ее навестила мать Тристана и принесла портрет сына. Она сказала, что это ее любимая фотография.
Айви бережно взяла ее в руки. Тристан улыбался. На нем была старая бейсболка, надетая, как всегда, козырьком назад, и потертый школьный пиджак, и он смотрел на Айви так, как сотни раз смотрел при жизни. Казалось, он сейчас спросит ее, не хочет ли она еще разок поплавать с ним в бассейне. И тогда, впервые после аварии, Айви разрыдалась.
Айви не слышала, как Грегори вошел в кухню, где они сидели с матерью Тристана. Увидев доктора Каррутерс, Грегори грубо спросил, что она тут делает.
Айви показала ему фотографию Тристана, и Грегори сердито повернулся к миссис Каррутерс.
- Все уже кончено! - процедил он. - Айви пытается пережить это и забыть. Ей не нужны лишние напоминания!
- Если ты любил кого-то, то ничего не заканчивается, - тихо ответила миссис Каррутерс. - Ты продолжаешь жить дальше, потому что ничего другого не остается, но несешь любимого с собой, в своем сердце.
Она снова повернулась к Айви и сказала:
- Ты должна говорить и вспоминать, Айви. Тебе нужно как следует поплакать. Выплакаться. И еще тебе нужно рассердиться. Дать волю своему гневу. Я это сделала. И делаю.
- Знаете, что, - снова перебил ее Грегори. - Я уже устал выслушивать всю эту чушь. Все кругом только и делают, что советуют Айви вспомнить и поговорить о том, что случилось. У каждого есть своя доморощенная теория насчет того, как нужно горевать, но я очень сомневаюсь в том, что хоть кто-то из вас способен понять, каково сейчас Айви!
Доктор Каррутерс несколько мгновений молча смотрела на него. Потом медленно произнесла:
- А я сомневаюсь, что ты действительно горевал о своей утрате.
- А вы кто - психоаналитик?
Мать Тристана покачала головой:
- Нет. Я просто человек, который, как и ты, потерял того, кого любил всем сердцем.
Перед уходом доктор Каррутерс спросила, не хочет ли Айви забрать обратно свою кошку.
- Я не могу ее взять, - глухо ответила Айви. - Мне не разрешают держать в доме кошку!
С этими словами она бросилась в свою комнату, с грохотом захлопнула за собой дверь и заперла ее на замок. Это несправедливо! У нее отнимают всех, кого она любила!
Айви схватила статуэтку ангела, которую недавно принесла ей Бет, и с силой швырнула ее в стену.
- Почему? - рыдая, закричала она. - Почему я не умерла вместе с ним?
Она подобрала ангела с пола и снова бросила его.
- Тебе повезло гораздо больше, Тристан! Я ненавижу тебя за то, что тебе повезло! Ты отлично устроился! Ты ведь теперь не тоскуешь по мне, правда? Нет, не тоскуешь, ведь ты больше ничего не чувствуешь!
С третьей попытки ангел разлетелся на куски. Еще один ливень стекла.
Айви и не подумала подбирать осколки.
Вернувшись в свою комнату после ужина, она увидела, что стекло убрано, а фотография Тристана стоит у нее на комоде.
Айви не стала спрашивать, кто это сделал. Она не хотела ни с кем разговаривать. Когда Грегори попытался войти к ней в комнату, она захлопнула дверь у него перед носом. На следующее утро она снова с грохотом закрыла перед ним свою дверь.
В этот день Айви с трудом заставляла себя быть вежливой с покупателями в магазинчике "У вас праздник". Приехав домой, она сразу же отправилась в свою комнату. Открыв дверь, девушка заметила Филиппа, сидевшего над разложенными бейсбольными карточками. Айви отметила про себя, что ее братишка больше не комментирует свои игры вслух, а просто молча передвигает игроков с базы на базу.
Но когда Филипп повернул к ней голову, Айви впервые за долгое время увидела на его лице улыбку. Он кивнул на кровать.
- Элла! - ахнула Айви. - Элла!
Она бросилась к ней и упала на колени перед кроватью. Кошка тут же заурчала. Айви зарылась лицом в ее мягкую шерсть и разрыдалась.
Потом она почувствовала, как маленькая рука дотронулась до ее плеча. Вытерев мокрые щеки об Эллу, Айви повернулась к Филиппу.
- Мама знает, что она здесь?
- Знает, - серьезно кивнул Филипп. - Все в порядке. Грегори так сказал. Это он привез Эллу домой.