Но сейчас Гаррон не хотел этого знать. Он услышал, как перешептываются его люди, прикрыв рты ладонями. Поскольку никто, кроме него, не бывал в Уореме, они просто не знали, что здесь когда-то жили десятки людей. Что во внутреннем дворе слышались крики, раздавались ругательства, взрывы смеха. Нынешняя тишина тяжким грузом висела на плечах.
- Я все улажу! - заорал он в надежде, что его услышат во всех уголках замка. - Выходите! Таппер, лорд Артур никогда не упоминал о человеке, которого считал злейшим врагом?
- У него всегда были враги, милорд, но никого, подобного этому. Такого, кто любил бы запах смерти, наслаждался воплями тех, кого мучает. Он получал удовольствие, убивая нас. Особенно после того, как не нашел серебро. "Это всего лишь день Страшного суда, - повторял он, - но если вы отдадите серебро, я остановлюсь".
- Сначала он пытал солдат, выживших в бою, - продолжала Миггинс, - но что они могли ему сказать? Поэтому они погибли. А потом он набросился на нас. Вы еще увидите, милорд, что камни черны от засохшей крови!
- Увидев вас, милорд, - прошептал Таппер, - я подумал, что это он вернулся, и мое сердце увяло в груди, а язык отнялся. Я даже не мог вам ответить. - Голос его прервался. - Но, слава нашему Спасителю, это были вы, милорд. Мы похоронили всех на кладбище… их было так много…
Он вдруг заплакал, громко, прерывисто всхлипывая. Прежде чем Гаррон успел опомниться, Миггинс обняла Таппера за костлявые плечи, и хриплый старческий голос неожиданно окреп:
- Новый господин уже здесь, Таппер. И теперь все снова будет хорошо. Он все устроит.
Гаррон искренне намеревался сдержать обещание. Но кто такой этот Черный Демон? Он обязательно это узнает, но сейчас главное не это.
Гаррон поднялся по широким каменным ступенькам и вошел в главный зал. Алерик и его люди последовали за ним, сторожко оглядываясь, держа руки на рукоятях мечей и ножей, готовые ко всему. Где оставшиеся люди? Все еще прячутся?
Главный зал Уорема был темен, как пещера. Значит, сейчас первым делом нужен свет. Гилпин и Пэли пошли за державшей свечу Миггинс, и та показала им сваленные у стены тростниковые факелы. Как только их зажгли и укрепили в настенных кольцах, люди потянулись в зал. Миггинс встала на крыльце жилой башни замка, сложила ладони рупором и завопила:
- Опасности больше нет! Выходите, здесь новый господин! Он накормит нас! Выходите. Лорд Гаррон приехал! И у нас есть свет!
У людей, появившихся в зале, был испуганный вид. Очевидно, они изголодались и дрожали в своих лохмотьях.
- Теперь все будет хорошо, - снова и снова повторял Гаррон. - У нас достаточно еды, чтобы всех накормить. Не бойтесь меня, я лорд Гаррон. Все сюда! Алерик, мы сегодня обойдемся без ужина. Набьем животы после завтрашней охоты.
Он всматривался в лица людей, пока Хоббс и Гилпин делили запасы еды, привезенные с собой. Эти оборванцы - его люди.
Он сосчитал их. Двадцать два человека. Двенадцать женщин, десять стариков и ни одного ребенка. Их изможденные лица, однако, больше не выглядели отупевшими от отчаяния. Он увидел в их глазах проблески надежды.
Все медленно жевали хлеб и полоски соленой говядины, наслаждаясь каждым глотком. Но что случилось с фермами? С двумя городами? Он узнает завтра.
Никто, разумеется, не наелся, но по крайней мере теперь у них в животах что-то было. Хорошо еще, что Черный Демон не отравил замковый колодец.
В замке, служившем пристанищем для более сотни человек, пятьдесят из которых были солдатами, осталось только двадцать два плюс трое его солдат и оруженосец. Но Гаррон улыбнулся. Завтра он узнает, какие мастера остались в замке, кроме оруженосца Эллера и кузнеца Терпа.
- Я надеялся, что сюда приковыляют еще несколько несчастных душ, - заметил подошедший Алерик, - поэтому не велел поднимать мостик и опускать решетку, но уже поздно. Я послал Гилпина и Хоббса обезопасить нас на ночь. Поражаюсь, как это Таппер ухитрился поднять решетку, но, думаю, сам Господь помог ему повернуть этот ворот. Цепь толще, чем он сам!
Он оглядел жалкое сборище людей, все еще жавшихся друг к другу. Но они хотя бы разговаривали, и это уже ободряло.
- Мы также обыскали внешний и внутренний дворы, но больше никого не увидели.
Гаррон кивнул:
- Я просто не могу поверить, что Черный Демон оставил своих людей с приказом убивать всякого, кто выйдет на охоту.
- Хотел уморить их голодом, - сказал Алерик. - Не собирался оставлять свидетелей содеянному. Одно это говорит о подлой душе, Гаррон. Душе, проданной дьяволу много лет назад.
Гаррон не мог не согласиться.
Только надтреснутый смешок старой Миггинс охладил бушевавшую в его крови ярость.
Хорошо еще, что погода стояла хорошая.
Гаррон тяжело вздохнул, завернулся в одеяло и улегся спать около огромных дверей, предварительно задвинув два толстых деревянных засова. Перед сном он помолился, чтобы погода продержалась еще дня два. Больше ему и не понадобится. Он не хотел молить о большем. Не хотел искушать судьбу.
Он успел подняться в солар и заглянуть в спальни. Все кровати были поломаны, а ковры из хозяйской спальни пропали. Ничего, кроме подло учиненного хаоса. Враг Артура, Черный Демон, хорошо поработал.
Но не замковый колодец, слава Богу, не замковый колодец…
Жизнь необратимо изменилась. Теперь это не радостное возвращение домой, а вопрос выживания. И не только его собственного, но и тех душ, что сейчас спят на каменном полу в большом зале. Его душ. Зависящих исключительно от него.
День Страшного суда… Как странно называть этими словами царство террора, едва не поглотившее замок Уорем. Как он жалел, что остановился в замке Оксборо, чтобы передать послание короля графу Оксборо! Если бы только он сразу направился сюда… но что это изменило бы?
Он подождал, пока все не уснут, прежде чем позволить себе закрыть глаза. Последняя его мысль была о Черном Демоне, человеке, у которого Артур украл серебро.
Глава 7
Несмотря надень Страшного суда, замок Уорем был великолепен!
По крайней мере так считала Мерри, жующая кусочек хлеба, полученный от оруженосца лорда Гаррона. Ржаной хлеб из муки грубого помола был черствым, жестким и восхитительным на вкус. Мерри, конечно, узнала оруженосца. Он был первым, кто позвал ее, когда она пряталась.
- Как тебя зовут? - спросила она.
- Я Гилпин, оруженосец лорда Гаррона.
Слава святому Кориандру, он не узнал ее! Впрочем, если вспомнить, он вообще ее не видел.
- Все здесь только и говорят что о дне Страшного суда, - заметил Гилпин. - Можешь рассказать, что случилось?
Мерри опустила голову и стала старательно жевать, откусывая крохотные кусочки.
- Боюсь, что нет.
Он протянул руку, чтобы отнять у нее остаток хлеба, но она быстро отскочила:
- Нет, я очень голодна. Честно.
- Непохоже, что ты умираешь от голода подобно остальным.
Он прав. Она эгоистка!
Мерри вдруг поняла, что он очень пристально на нее смотрит. И поняла также, что говорит не как крестьянка.
- Вроде как худо всем пришлось, это все, что мне сказывали, - пробормотала она.
- Теперь все будет иначе, - пообещал Гилпин, похлопал ее по плечу и, слегка хмурясь, отошел. Она увидела, как он протянул ломтик хлеба согбенной старушке.
Мерри, стараясь держаться в сторонке, наблюдала, как жадно едят люди, и сообразила, что мысленно составляет списки, занятие, свойственное ей едва ли не с детства. То, чему научил ее отец. Она видела, как новый господин старается поговорить со всеми, расспрашивает о том, что случилось, и старается ободрить. Она чувствовала, как бьется и пульсирует в нем ярость, такая же, как при встрече с сэром Халриком, этим гнусным дьяволом. Но тогда он держал ярость в узде. Удержит и сейчас. Наверное, он делает самое необходимое в такой момент. А потом займется чем-то другим, столь же необходимым. Он был смуглым, с волосами, черными, как Северное море в безлунную ночь, и со светло-голубыми глазами. Необычный контраст! Узнают ли эти светло-голубые глаза мальчишку, которого он спас? Ведь он единственный из четверых, кто ясно ее видел.
Гаррон как раз сказал что-то шутливое Пэли, солдату, чьи ноги были так длинны, что старая Миггинс утверждала, что, если положить на эти вытянутые ноги доски, на них уместятся трое. Его глаза были красны и слезились. Мерри уже видела весной нечто подобное. И слышала, как целитель Валкорта называл это "весенними слезами". Но не знала, какое средство он смешивает в котелке для зелий, чтобы помочь таким людям.
Когда наконец все уладилось, она увидела, как лорд Гаррон проверил огромные двойные двери и задвинул два деревянных засова, после чего завернулся в одеяло и улегся у дверей. Все спали в большом зале, поэтому Мерри прикорнула рядом со старой Миггинс, которая, рыгнув, прохрапела ночь напролет, громче, чем любимая свинка Мерри.
Наутро, когда Гаррон и его люди уехали на охоту, Мерри подошла к Миггинс, поняв, что эта старушка здесь главная.
- Взгляни на меня, - тихо попросила она.
Миггинс прищурилась:
- Кто ты, парень? Я тебя не знаю. Ты приехал с лордом Гарроном?
- Нет. Я последовала за ним и его людьми. Он спас меня от похитителей, но не знает, что я здесь. Кто ты?
- Я Миггинс. Вот имени своего не помню. Но все знают меня как Миггинс.
- Миггинс, - повторила Мерри и, глубоко вздохнув, выпалила: - Я не мальчик.
Миггинс пристально всмотрелась в нее и медленно кивнула:
- И не абы какая девочка, верно?
- О нет, я простая девчонка, совсем ничтожная.
- В этом случае кому понадобилось тебя похищать?