Интерлюдия
Буря с грохотом распахивает ставни: старый дурак - ваш покорный слуга - забыл задвинуть щеколду. Шальной ветер смахивает со стола бумагу, переворачивает чернильницу и шкатулку с песком. Лишь пламя остается бесстрастным, играя на потемневшем фителе - но на то оно и пламя, чтобы быть всегда собой.
Спина моя болит, в коленях щелкает, но я наклоняюсь и начинаю собирать пергамент. Лист за листом, год за годом.
Вот так удача! Возле ножки стола, наполовину задвинутая под плинтус, лежит медная монета. Вся в патине, чеканка грубая, но как память - кругляшок бесценен. Давно его не видал! Много кроется в выдолбленных на сторонах монеты знаках. Так много, что и не передать. История Ваярии изменилсь, благодаря этому кусочку меди…
Собрав листы и прибрав на столешнице, усаживюсь на стул и кладу монету перед собой.
Никому неведемо знать, чем обернется тот или иной поступок. Иногда, даже самое крохотное событие приводит к удивительным, а порой страшным последствиям. Но если знать наперед будущее - будет ли интересно жить? Станет ли так волновать и манить то, что готовит нам река судеб?
Однако я отвлекся - простите старого болтуна!
Две другие реки пустились в путь в иное время. Когда континент Гаргия стоял на пороге великих потрясений, а очистительная война была на пике ярости…
Глава 2 Брат и Сестра
Желтый челн крадучись пробирался по реке в сером мареве зачинающегося рассвета. В лодке сидели двое: напоминающая галчонка черноволосая девочка и мальчик, не многим старше своей спутницы. Похожие черты лица: одинаковый разрез темных глаз и высокие скулы подчеркивали их родство, а перехватывающие волосы плетеные ленты из кожи - о принадлежности к лесному племени. Одетые в холщевые рубахи и меховые безрукавки, дети не замечали ни прохлады утреннего ветерка, ни идущей от воды свежести. Взоры маленьких путников были прикованы к реке.
- Ну, где твой Радужный мост? - В нетерпении поерзала на скамье девочка.
- Скоро, - буркнул гребущий с сосредоточенным видом мальчик. Сестренка сморщила носик от надоевшего уже ответа, надула губы. - Карагач говорил, надо плыть по течению. Река сама приведет к мосту, если на то будет воля Соарт. Вот и жди, - смилостивившись, пояснил брат. Повел натруженными плечами, морщась от липнувшей к спине пропотевшей рубахи, откинул упавшую на лоб непослушную прядь. Весла вновь заработали в его ладонях, бесшумно опускаясь и выныривая из реки.
Девочка нахохлилась, точно воробей, подобрала под себя ноги. Окинув взглядом поросшие соснами пологие берега, проговорила негромко: - Красиво тут. Только тихо. Даже птиц не слышно.
- Владения Спящих, - молвил брат, отпихнув проплывающую мимо корягу. - Здесь держи ухо востро, всякое может случиться. Ирхан - река норовистая, колдовская, любит народ морочить.
Девочка подразнивая, скорчила потешную рожицу.
- Мне все равно не страшно, напрасно стараешься, Ильгар.
- Хотел бы напугать, отвез бы на Плачущие топи. Вот где жуть. Дядька Ясен оттуда седым вернулся и не в себе.
Сестренка хихикнула в ладошку:
- Ты такой смешной, когда говоришь как волхв!
- По сторонам смотри, Ная, и не трещи сорокой, тут тишину блюсти надо. Место святое. Нечего духов тревожить пустой болтовней, - одернул ее Ильгар.
Малышка притихла, заозиралась. Стелющийся по воде утренний туман напоминал призрачных речных дев, охотниц преследовать челны с путниками. Ная боязливо вскинула опущенную в ласковые волны руку, прижала к груди. Еще сдернут с лодки, утянут в глубину! Брат прав - здесь зевать нельзя. Недаром Ирхан называли в народе Коварный или Колдун.
У великой матери-реки Елги, что брала начало высоко в Зеркальных горах и бурным своенравным потоком устремлялась через ущелья и пороги в долину, было пять сыновей. Пять притоков, в которых Елга растворялась, как мать в своих детях, разделив между ними любовь и принесенные с ледников воды. И как сыновья, они разнились меж собой характером и жизненным путем. Айкан - Строптивый, левый приток, делал петлю и опоясывал предгорье, ворочая на своем пути неподъемные глыбы. Кархи - Ветреный, нес шаловливые воды через равнины, меняя раз в пятнадцать лет устье. Араз - Непокорный, правый приток, протекал через пустыню Гайтчи. Нарью - Ласковый, словно раздав беспокойный нрав братьям, неторопливо пролагал путь средь пологих холмов к морскому побережью, радуя речной народ спокойными водами. Но самым непредсказуемым и опасным притоком Елги считался Ирхан. В отличие от братьев, он не впадал в Елгу, а вытекал из нее, точно ножом разрезая лесные чащобы, чтобы излиться в лоно безмолвного озера Спящих или привести к Плачущим топям, если путники ему чем-то не угодили или Соарты не желали видеть гостей. Как Ирхан попадал в топи, находящиеся в противоположной стороне от озера Спящих, оставалось для всех загадкой. Каждый раз, при новом прохождении реки, очертания и пейзаж берегов неузнаваемо менялись, и понять, где сейчас находишься, было нельзя.
Сидеть в молчании Нае быстро наскучило и, набравшись смелости, девочка спросила:
- Карагача не насторожили твои вопросы?
- Я хитрил как лис, к тому же он выпил сока чакурицы и вряд ли вспомнит наш разговор утром, - ухмыльнулся Ильгар. - Но если нас хватится дед или Соарты откажут в истине и расскажут волхву - кое-кому крепко попадет.
- Вздор, - передернула плечиками сестра. - Дед уверен - мы рыбачим. А Соарты… Ты смекалистый - придумаешь, как уговорить их предсказать нам будущее.
- Далось тебе пророчество! - с недовольством пробурчал мальчик. - Подождать не могла, когда двенадцать весен встретишь? Карагач сам привез бы тебя с ровесниками к Спящим. Тогда бы и узнала о своей судьбе.
- Тебе хорошо говорить - один год остался до посвящения. А мне… - Она негодующе выставила вперед три пальца. - Какая разница - сейчас или потом я все о себе узнаю? Леорта говорила, Соарты не похожи на нас. Я хочу проверить.
- Боги и не могут походить на людей. Ты бы еще ляпнула, что они шкуры должны выделывать и похлебку варить, как наши женщины.
- Тихо! - насторожилась Ная. - Что это за шум?
Привстала со скамьи, вытянула шею. Ильгар обернулся, прислушался. Тут же налег с силой на весла.
- Сядь и крепко держись за борта, - велел, направляя лодку к берегу.
Но их затянуло в стремнину и неумолимо повлекло к середине реки. Непонятный шум приближался, перерастая в пугающий грохот.
- Что там? - дрогнул голос Наи.
- Пороги. Нам их не пройти. Если не сумеем причалить к берегу…
- Поздно… Убери весла, сломаешь! - В лице девочки не осталось ни кровинки. Впереди, вокруг огромных валунов, кипела река.
- Спящие Соарты, спасите нас, - прошептал Ильгар, сжимая оберег на груди - кусочек дерева предков. Он сунул одно весло под скамейку, другое приготовил, чтобы отталкиваться от камней.
- Радужный мост! - выкинула вперед руку Ная, указывая на разноцветную дугу, повисшую над бурлящим потоком. - Не обманул волхв!
Через миг их лодка подпрыгнула и ухнула вниз, завиляв меж валунами, как рыба кутунец. Весло, не выдержав и трех ударов, разломилось пополам и затерялось в пенящихся бурунах. Ильгар потянулся взять второе, но лодку неистово швыряло на порогах, и оставалось только со всей силы вцепиться в борта, чтобы не вывалиться при очередном столкновении с камнями. Промокшие с головы до ног, дети не могли разглядеть ничего вокруг. Вода обрушивалась на них стеной брызг, заливала глаза и рты. Грохот реки заглушал слова. Но, когда Ирхан внезапно нырнул в пропасть, одновременный крик брата с сестрой прорезал шум водопада.
Они должны были разбиться, выпасть из лодки и утонуть, наглотавшись воды. Их могло раздавить падающей с высоты рекой. Но, точно поддерживаемый твердой, бережной рукой, челнок пролетел по воздуху и упал в пенящиеся воды каменной чаши. Течение закружило, увлекло лодку в черный зев пещеры старой полуобвалившейся скалы, потянуло дальше вглубь туннеля. Свет постепенно угас за спинами притихших детей. И они очутились в полной темноте: беззащитные, незрячие, как народившиеся котята, и хорошо помнящие рассказы старухи Вейлы, какие жуткие твари водятся во тьме. Ильгар придвинулся к сестре, обнял за плечи.
- Ничего не бойся. Я никому не дам тебя обидеть.
- Я и не боюсь, - прошептала Ная, прижимаясь крепче к брату. - Ты со мной. А двое - не один.
- Правильно, ящерка. Двое - не один. Двоих одолеть труднее, когда они заодно. Смотри, впереди свет пробивается, - Ильгар достал весло и стал править к поблескивающему лучику. Вскоре полоса света расширилась, и лодку вынесло течением из темноты в озеро Спящих.
- Мы нашли это место, нашли! - радостно воскликнула Ная.
- Или оно нас, - не разделил восторга брат.
Озеро напоминало одну из сказок старой Вейлы. Время будто застыло здесь, погрузив маленький кусочек мира на долгие тысячелетия в сон. Царившее на озере безмолвие оглушало. Ни звука, ни ветерка - словно жизнь навсегда покинула эти места. А проглядывающие сквозь марево тумана покрытые мхом и занавесями паутины деревья казались не настоящими, выточенными из дымчатых камней. Но именно тут жизнь брала свое начало, на небольшом окаймленном скалами острове посреди озера, где необъятных размеров ивы сплелись верхушками и ветвями в зеленый шатер, а корни спускались лесенкой к темной, мерцающей серебром воде.
Сердце Саяр.
По легенде Спящие создали племя мархов из желудей, передав им через семя и соки дерева силу, долголетие и крепость дуба. А также чувство единства с окружающим миром. "Твоя боль - моя боль, - принято говорить у них в племени. - За твою кровь, я пролью свою кровь".