суббота, 6 июля ∙•∙ 44й день съёмок ∙•∙ 28 лунный день 
Когда она проснулась, Стивен спал сидя с другой стороны дивана, в одежде и с гитарой на груди, которую крепко держал за гриф.
"Что за привычка - спать с гитарой?"
Стефани тихонько выбралась из-под одеяла и пошла в ванную расчёсываться. Вернувшись, остановилась у стола, рассматривая груду мятых бумажек и сточенных до тёрки карандашей, потянулась к одному из немногих не смятых листов... и остановилась. Не решилась. Повернулась к спящему Стиву, сжав пальцы в кулак от острого желания провести ими по его волосам.
"Возьми себя в руки, дурочка. У вас обоих есть пара."
Пальцы жгло пульсирующей, болезненной жаждой - ничего же не случится. Он даже не проснётся.
"Если только чуть-чуть. Один раз."
Она сделала маленький шаг к нему, наклонилась. Рука, как чужая, медленно поднялась и коснулась жёсткой, как леска, пряди волос, наполовину закрывающей его лицо. Пропустила между пальцами шелестящие волоски, отодвинула их с лица, коснулась щеки, мягко погладив скулу обратной стороной ладони. Провела кончиками пальцев плавную линию от лба до подбородка, тронула уголок губ, почувствовав короткое головокружение от нахлынувших эмоций и офигевая от собственной смелости.
"Никому не скажу, никогда в жизни."
В самом центре груди появилось ощущение, как будто огромная кошка царапнула сердце, а теперь больно слизывает кровь своим шершавым языком.
"Ненавижу кошек, собаки лучше. Они верные и преданные."
Она резко отдёрнула руку и отвернулась.
"Что на меня нашло? Что я творю?"
Пальцы горели, запылало лицо, она схватилась за щёки, крепко зажмуриваясь и больно кусая губы - надо отсюда смываться. Подошла налить себе воды и уронила стакан, громко звякнувший о стол. Вжала голову в плечи, осторожно оглянулась - парень тёр глаза и потягивался, она шепнула:
- Доброе утро. Я уже ухожу, ложись спать.
- Угу, - он встал, почти не открывая глаз, дошёл до постели и осторожно положил на неё гитару. Стянул футболку и запинал под кровать, улёгся, на ощупь нашёл гитару и опять задышал спокойно. Стеф всё-таки налила себе воды и бросила осторожный взгляд на лежащие на столе листы. Решилась и взяла верхний, состоящий почти сплошняком из почёрканных строчек.
"тебе скажу
прошу, скорее
я не смогу
я не умею
тебе солгу
и вновь прощаться
нет, мы должны себе признаться
это вечно
такая смелость скоротечна
я так хочу с тобой остаться
в этот вечер"
Всё было почёркано, слово "скажу" было жирно обведено, а потом так же жирно зачёркнуто. Весь лист покрывали стрелочки, переносящие куски вверх-вниз на несколько строк, так что было вообще непонятно, как это читать. Стефани попыталась найти правильный порядок, но быстро бросила - какая разница? Как ни переставляй, смысл один.
"Да, это здорово подходит к той мелодии, и я точно смогу это спеть со всей полнотой чувств... боюсь только, что ты услышишь в моём голосе чуть больше смысла, чем вложил в эту песню ты, мой ночной музыкант.
Потому что я правда "не смогу", потому что вновь "солгу", потому что я постоянно прощаюсь тогда, когда хочется остаться. Потому что мой друг мне всё ещё нужен, даже с девушкой, даже если у меня пальцы дрожат от желания прикоснуться и я этого не делаю, стискивая зубы.
Мы с тобой друзья, мой ночной музыкант, друзья, которые могут болтать до полуночи, слушать вместе музыку, ходить гулять... а больше им друг от друга ничего и не надо. У тебя есть девушка, у меня есть парень - у всех свои недостатки. Ну и что? Настоящие друзья могут смириться с мелкими грешками друг друга."
Она положила лист на место, внимательно выровняв уголки, тихо натянула джинсы и вышла из фургона, бросив на прощание короткий взгляд на Стивена.
"Приятных снов, друг мой."
Неспеша пошла к боковому входу, умылась, зашла в комнату переодеться и взять сумочку. Репетиции сегодня были только у главных актёров, вся остальная массовка отдыхала, половина ещё вчера разъехалась по домам и клубам.
"А я еду в церковь, какая прелесть."
Сняв пижаму, она взяла джинсы, но передумала - сегодня прохладнее, чем обычно. Нашла кожаные штаны и тёплую пайту, повесила на локоть кожаную куртку и сумку, обулась и пошла на парковку. Излишне резко сорвалась с места, чуть не стесав угол клумбы, вырулила на шоссе и вспомнила, что не пристегнулась. Потянулась за ремнём безопасности, на полсекунды потеряв управление, испугалась и притормозила, а потом вообще съехала на обочину и остановилась.
"Откуда столько нервов?"
Повернула зеркало так, чтобы видеть себя, заглянула в глаза, вздохнула и крепко зажмурилась - в церковь не хочется, вот откуда. И даже не потому, что она выросла в семье атеистов и понятия не имеет, что вообще в этой церкви делать надо, а просто потому, что страшно.
"Ко мне ночами приходит демон, я поджигаю вещи взглядом, а если пожелаю кому-то упасть - он упадёт. Как церковь относится к таким, как я? Верно - очень тепло, даже горячо... пламенно. А вдруг там что-то такое случится, что все всё узнают? А если это дойдёт до родителей? А если кто-то снимет и выложит в интернет?
Хватит.
Всё будет нормально. Если вдруг что-то пойдёт не так, я просто развернусь и уйду, аутодафе уже два века считается противозаконным."
Она выдохнула и опять завела машину. Дорога ложилась под колёса мягко и быстро, гораздо быстрее, чем ей бы хотелось. Припарковавшись в паре кварталов от единственного храма, который знала, Стефани с опаской посмотрела на возвышающиеся над головой величественные шпили.
"Может, ну его? А, чёрт, нет! Я же уже приехала и вообще, это просто, взял и вошёл, делать нечего, не убьёт же меня это. Давай, взяла и пошла!"
В широкие двери входили наглаженные чинные люди, все здоровались между собой и улыбались. Кто-то смотрел на мнущуюся у поворота Стеф, отводил глаза.
Она наконец взяла себя в руки и решительно зашагала к дверям, вошла и осмотрелась - просторно, светло, людно. Священник за кафедрой с просветлённым лицом читает и рассказывает, люди обходят замершую Стеф с недовольными лицами.
"А что они все делают, как только вошли?"
Она обернулась, заметила, как немолодая дама крестится возле входа, а рядом стоящая моет руку в ёмкости с водой и укоризненно смотрит на Стеф.
"Что не так? Я что-то неправильно делаю?"
Стеф осмотрела себя и прикусила губу - наверное, не стоило идти сюда в чёрных кожаных штанах и клёпаной куртке с цепями, из-под которой выглядывает пайта с демонами и кровавой надписью "DeathMetal forever!".
Ладно, делаем вид, что так и надо, так и было задумано.
"Боже, как стыдно... можно, я убегу и никогда больше сюда не приду?"
Она застегнула куртку, чтобы не было видно рисунок, вошла и села на свободное место возле старой дамы, теребящей крестик.
"А у меня нету."
Попыталась понять хоть что-нибудь из того, что рассказывал священник. Спустя минут десять поражённо призналась себе, что несёт он полный бред и её внутреннему самоощущению от этой фигни ни холодно, ни жарко. Прошло ещё около пятнадцати минут и у неё начала кружиться голова, захотелось откинуться на подголовник, но на неудобных низких лавках спинка доставала только до середины лопаток. Люди вокруг крестились, Стефани сидела, глядя в пол и старательно не замечала косых взглядов своей соседки.
"Сколько это ещё будет длиться? Можно тут просто набрать где-нибудь воды и уйти, кинув монетку в ящик?"
Священник всё бубнил и бубнил, голова кружилась, начало подташнивать. Перед глазами поплыли чужие спины, по телу прошла неприятная липкая волна и Стеф с ужасом поняла, что если останется здесь хоть на минуту, её вырвет. Зажала рот и пулей вылетела на улицу, сопровождаемая недоумевающими и укоризненными взглядами.
"Чёрт с вами, думайте, что хотите."
Она села на ступеньки, низко опустив голову и пытаясь отдышаться. Её всё ещё тошнило, голову сдавливало болью.
"Да... можно сколько угодно не верить в бога, но что церковь и бабулины рецепты совмещаются плохо - это я на всю жизнь запомню."
- Деточка, тебе плохо?
Стеф подняла глаза и увидела склонившуюся к ней женщину, качнула головой:
- Всё нормально, спасибо. Просто голова закружилась.
- Ничего, это бывает, - улыбнулась та, - зайди, посиди внутри.
- Нет, я пойду... спасибо.
- Может, водички принести? - не унималась заботливая католичка, Стеф уже открыла рот, чтобы в очередной раз отказаться, но задумалась.
"Вода из церкви. Я же за ней приехала."
- А можно? - она осторожно встала, опираясь о стену, женщина закивала и взяла её за руку:
- Конечно можно, пойдём.
Они опять вошли внутрь, женщина усадила её на скамейку у входа и ушла в боковой коридор, вернулась с чашкой и протянула:
- Пей, деточка.
- Спасибо, - Стефани взяла и очень осторожно отпила микроскопический глоток... и он мигом полез обратно. Невероятным усилием сдержавшись, она попыталась улыбнуться и встала, - простите, мне пора.
Выбежала за двери и рванула бегом через два квартала к своей машине, только здесь наконец позволив себе расслабиться и сплюнуть за окно проклятую воду. Посмотрела на всё ещё зажатую в руках чашку со святой водой, поставила на торпедо и откинулась на спинку кресла.