– У нас около двух минут до того, как мы вымокнем, – сказала она ему. – Хотите, я подвезу вас к Иде за вашим "порше"? Или, может быть, поедем ко мне домой? Я могу приготовить еду на скорую руку. Ничего изысканного. Конечно, не такую вкуснятину, как то, что мы здесь выбросили, но тоже ничего.
– Тарелка куриной лапши в обществе моей бабушки или любая еда с роскошной блондинкой! Разве можно сравнивать!
– Ну, тогда поехали.
Эмили сбежала по ступенькам и направилась к своей машине. Она надеялась на то, что все в городке прилипли сейчас к своим телевизорам, а не к окнам. Хотя не все ли равно? – с улыбкой призналась девушка себе, садясь за руль и вставляя ключ в замок зажигания.
Коул опустился на пассажирское сиденье и захлопнул дверцу. Из динамиков полились звуки музыки в стиле рэп.
Поморщившись, Эмили нажала на кнопку.
– Вы поменяли мой канал.
Он усмехнулся.
– Я бы не стал, если бы вы сами не упомянули о радио.
Хмыкнув, Эмили выехала с парковки. Через несколько минут они вошли в помещение бывшего склада и остановились у лифта.
Эмили нажала кнопку вызова, и двери лифта раздвинулись. Коул спросил с опаской:
– Сколько же лет этому лифту?
– Думаю, сам изобретатель мистер Отис установил его, – ответила девушка. – Но лифт проверили и привели в порядок в прошлом году. Он благополучно доставит нас на второй этаж. Прошу!
– Боюсь, как бы он не опустил нас неожиданно в подвал…
– Жизнь должна быть полна приключений.
Она нажала на кнопку.
– Небольшой риск делает ее только интересней.
– Это точно.
Коул затаил дыхание, пока двери лифта не раздвинулись снова. Или ей это только показалось? Но сомнений в его реакции, когда она открыла дверь в свою квартиру, у нее не было.
Глава третья
– Не слишком роскошное жилье, я понимаю, – произнесла она, вешая ключи от машины на гвоздик, вбитый возле дверного косяка. – Я уже давно переезжаю с места на место налегке.
– У вас есть все необходимое, – сказал он, направившись в гостиную и посмотрев по пути на софу, приставной и кофейный столики.
Она заметила оценивающий взгляд, который он бросил на широкую кровать с одинокой ночной тумбочкой, когда заглянул в открытую дверь спальни.
– Все остальное, чем люди обычно захламляют свои дома, в основном только мешает.
– Спасибо, но вы напрасно стараетесь быть вежливым. – Она направилась в кухню и весело сказала: – Садитесь, а я быстренько что-нибудь приготовлю. Вы пьете вино?
– При любой возможности.
– Что предпочитаете? – спросила девушка, снимая бутылки с полок. – У меня тут "Цин" и "Мерло". Есть фрукты, сыр и замечательное сухое печенье.
– Я не слишком большой гурман, – успокоил ее он, усаживаясь в углу большой коричневой кожаной софы. – На ваше усмотрение.
Решив, что нальет и то и другое, Эмили поставила обе бутылки и пару дешевых винных бокалов на поднос и положила рядом штопор.
– Отличные окна.
– Это единственная отрада тут.
Улыбнувшись, она взглянула на четыре огромных окна на фасадной стене гостиной. Их вид всегда вселял в нее надежду, всегда напоминал, что все остальное – потолок в пятнах протечки, давно выцветшие обои на стенах и ревущие и стонущие водопроводные трубы – можно будет отремонтировать и привести в соответствие с окнами.
Эмили покачала головой и вернулась к интересовавшей ее теме.
– Когда налетела буря, я как раз спрашивала вас о том, чем вы занимаетесь, – сказала она и открыла холодильник. – Вы так и не успели ответить мне.
– Я венчурный капиталист.
– А что это значит? – спросила она в тот момент, когда за окном ярко сверкнула молния и где-то близко прогремел гром.
– Я инвестирую средства в начинающийся или расширяющийся бизнес, – ответил Коул, перекрикивая шум грозы. – Провожу исследование, анализирую цифры, и если все хорошо, мы заключаем контракт. Потом я отхожу в сторону и предоставляю клиентам полную свободу. По истечении установленного времени они возвращают мне деньги с процентами.
– И вам приходится много ездить для этого?
– Конечно. Я никогда не вкладываю деньги без того, чтобы не встретиться с заемщиками персонально и не увидеть всю операцию собственными глазами. Я летаю гораздо чаще, чем обычный пилот.
– О, – произнесла она, – так вы, значит, знаете всех пилотов по именам?
– Моего пилота зовут Боб. Моего второго пилота – Рэнди, а мою стюардессу – Колетта.
– У вас личный самолет?
– Разумеется.
Богатый человек. Неприлично богатый. Ему, наверное, никогда не доводилось бывать в такой убогой квартире. А она подает ему немного перезревший виноград с сыром "чеддер" и коробкой крекеров, на которой красуются эльфы. И вино по пять долларов за бутылку, чтобы все это запить!
– Судя по всему, ваши предприниматели возвращают вам солидные суммы, – заметила она, внося поднос в гостиную.
– Мои дела идут достаточно успешно, – ответил Крул, следя за тем, как она ставит эту жалкую пародию на ужин на кофейный столик.
Взяв с подноса бутылку "Мерло" и штопор, он добавил:
– Не думаю, чтобы мой отец был разочарован тем, что я сделал со своим наследством.
– Как давно его не стало? – спросила девушка, садясь рядом с гостем.
– Семь лет назад. Он был хирургом. Делал операции на сердце, а по злой иронии судьбы сам умер от сердечного приступа.
– А как ваша мама? – спросила Эмили, с интересом подумав о том, сколько бутылок вина должен открыть человек, чтобы делать это с такой легкостью, как Коул.
– Мои родители развелись, когда я учился в школе. Мамы не стало, когда я был второкурсником в колледже. Десять лет назад, весной.
– Мне очень жаль…
Он пожал плечами, разлил вино и, протянув ей бокал сказал:
– Я никогда не мог постичь, зачем женщина, не умеющая плавать, решила отправиться в путешествие на плотах.
– Может быть, она пыталась преодолеть боязнь воды.
– Кто знает. Она почти ничего не обсуждала со мной, помимо темы о тратах на содержание ребенка.
Коул налил себе вина, поставил бутылку на поднос и откинулся на спинку дивана.
– А ваши родители? Они живы?
– Живы и здоровы и прекрасно живут. Мама преподает искусствоведение в университете, а папа – общественные науки в средней школе.
Коул кивнул и потянулся за печеньем, чтобы положить на него сыр.
– А почему вы не пошли по стопам родителей и не стали педагогом?
– Нельзя сказать, что я не пыталась, – ответила Эмили. – У меня диплом искусствоведа, а это сейчас не особенно востребовано в школах. – Она пожала плечами и сделала глоток. – Так что я решила принять участие в реставрационных спецпроектах.
– И что за спецпроекты?
– Самые разнообразные. По всей стране. Самый известный из них – восстановление исторического центра Уильямсберга в штате Виргиния.
– Интересно.
– Естественно, – хмыкнула она. – Я принимала участие в работах над витражами Национального Кафедрального собора в Вашингтоне, а потом в реконструкции железнодорожного вокзала в Сиэтле. Не могу перечислить все места, в которых работала с тех пор.
– Ведете кочевую жизнь?
Хорошо еще, что не сказал: бродячую!
– Да, – согласилась девушка. – Практически живу на чемоданах несколько последних лет, благодаря чему знаю Америку лучше, чем большинство американцев. Могу дать консультацию по поводу любого ресторана в любом городе.
Он усмехнулся.
– Хорошо. Скажем, Сан-Франциско.
– Лучше всего обедать возле пристани. Там дешевле, а еда вкуснее. Тушеные моллюски просто объедение. В жизни не ела ничего более вкусного.
– А как их крабовые лепешки?
– Ну, если захотите отведать крабовых лепешек, вам надо ехать в Аннаполис в Мэриленде. Не помню, как называется ресторанчик, но вы его не пропустите. Двухэтажное деревянное здание у воды. Желтое с коричневым. Там самые лучшие в мире крабовые лепешки. Крабов в них больше, чем теста. А насладившись едой, вы можете отправиться на экскурсию в Военно-морскую академию. Там у них в подвале часовни есть полотно Джона Пола Джонса.
– Кого?
– Джона Пола Джонса, – повторила Эмили и, увидев его поднятые брови, добавила: – Знаменитая картина с изображением сражения.
– Я специализировался в основном по финансам и немного по экономике.
– И в области культуры совершенно безнадежны…
Смех Коула показал, что это его не особенно трогает.
– Знаете, если у человека нет художественного дара, он всегда может найти работу в туристическом агентстве или стать гидом.
– Мне кажется, что человек должен всегда быть готов к выбору.
– Вы занимаетесь витражами и здесь?
– Один из проектов в данное время у меня лежит на столе. Его принесли два дня назад. И это все. Других проектов пока нет. Но я и без того буду очень занята следующие две недели. Торжественное открытие Центра запланировано на пятнадцатое июня, а до тех пор мне – предстоит уйма работы.
Коул поднял бровь.
– Скажите-ка мне, какими судьбами девушка из Нью-Мексико, исколесившая всю страну, оказалась в Канзасе?
– Я приехала сюда в прошлом году, чтобы реставрировать витражи в церкви в Уичито, а по уикендам путешествовала. Одно из таких путешествий пришлось на День независимости четвертого июля. В Аугсбурге самые лучшие фейерверки, которые я когда-либо видела. Если бы вы смогли задержаться здесь до этого дня, гарантирую, вы бы не пожалели.
– Посмотрим. Пока у меня нет ничего срочного, но зарекаться нельзя. Так чем же вызвано ваше решение жить здесь между ежегодными пиротехническими роскошествами?