Я скажу более определенно - надо быть уверенным, что после оргазма можешь снова прийти в возбуждение.
- Марио, - простонала Эммануэль. Он опять наставительно поднял палец.
- Эротизм - не эякуляция. Эротизм - эрекция! Эммануэль не захотела остаться в долгу по части смелости.
- Эта ремарка, - заметила она, - по-моему, больше касается мужчин. Женщины в этом отношении имеют преимущество перед большинством своих партнеров.
Он удовлетворенно улыбнулся и процитировал:
"Психея всегда готова".
Но Эммануэль не торопилась безоговорочно согласиться с Марио. Она тоже умеет рассуждать!
- В конце концов получается, что под предлогом эротизма надо перестать заниматься любовью. Ведь занятие любовью - это наслаждение? Я вам предсказываю: ваши теории приведут к тому, что в каком-нибудь новом катехизисе будет сказано: "Культивируйте ваш дух и умертвите вашу чувственность". Нет уж, я буду придерживаться моей прежней точки зрения: мне плевать на мораль. И на эротизм, если в нем столько запретов! Я предпочитаю заниматься любовью столько, сколько захочется, дарить моему телу все радости, какие ему нужны. Мне не хочется "дозировать" себя, даже если мой дух от этого взлетит на невиданную высоту!
- Очень хорошо, превосходно! Если б вы знали, до какой степени я вас одобряю! Какое счастье найти женщину, готовую полностью посвятить себя сладострастию! Все, что я вам только что советовал, не имеет никакой другой цели, кроме помощи вам именно в таком подвиге. Я же не говорю вам, что вы должны ограничить свои радости. Я только спрашиваю: как вы полагаете, что надо делать, чтобы наслаждаться не только телом, но и душой? Я призывал ведь только к одному: к следованию элементарным законам - берегитесь одинокого существования, ведущего к вечному покою и сну, никогда не считайте себя удовлетворенной, тотчас же ищите другое наслаждение; не успокаивайтесь на утолении, оно ведет к умиранию эротизма; не называйте блаженством грустное животное спаривание, не отождествляйте идею совокупления с понятием пары.
Он явно был доволен своей речью.
- И не упрекайте меня в том, что я хочу вас ограничить. Как раз я открываю перед вами двери безграничности! Знайте, что ваш кругозор будет необычайно узок, если вы будете желать любви только одного человека. Я не говорил о любви одного, не говорил о любви нескольких, я говорил о любви бесчисленных!
Эммануэль надула губы. На ее лице была мина сомнения, упрямства, отказа. И это почему-то привело Марио в умиление.
- Как вы красивы! - воскликнул он.
Ответа не последовало, он любовался ею в полном молчании, а потом прошептал стихи: "Если хочешь - полюбим друг друга. Пусть молчат наши губы под поцелуями..."
Словно сбрасывая наваждение, Эммануэль тряхнула головой и улыбнулась. Марио улыбнулся ей в ответ такой радостной, такой сияющей улыбкой, что она, смущенная, удивленная этой метаморфозой, решилась на прямой вопрос:
- Так что же делать?
И он ответил ей новой цитатой:
- "Оставайся лежать, мое тело, ибо твоя судьба... Наслаждайся насущным, нынешним наслажденьем, не ожидай завтра... Завтра убьет нас..."
- Ну вот, - обрадовалась Эммануэль. - Это как раз то, о чем я говорила.
- Я тоже говорил это.
Она засмеялась: надо же, Марио всегда оказывается прав.
- Но я упоминал при этом много важных деталей, добавил он.
- Даже слишком много, - пожаловалась Эммануэль.