Исчезнет, как сон, и никогда не возродится. Самый важный долг в этом бренном мире, единственный долг - заставить все длиться. Разрушаясь при этом? Пусть! Но никогда не оканчиваясь.
- Стало быть, вы предрекаете мне близкий конец? Но как вы не сговорились со своей ученицей! Мари-Анж призывает меня растрачиваться, вы - экономить себя. И все это во имя одного и того же - краткости жизни.
- Дорогая моя, я вижу, что вы поняли меня совершенно превратно. Это оттого, что я неясно излагаю мысли. Мари-Анж делает это гораздо лучше, она умеет сформулировать то, что мы оба думаем, - и я, и она. У молоденьких девушек есть дар объяснения. С годами он, видно, теряется.
- Но ваши уроки абсолютно противоречивы. Вот, к примеру, ваше учение о воздержанности...
- Да это самый нелепый упрек, какого я заслуживаю, - засмеялся Марио.
- Но вы, возмущаясь воздержанием, в то же время приговариваете нас к нему.
- Не понимаю... Вот этот пирог поможет вам понять, что от него, во всяком случае, воздерживаться не стоит.
Ну как тут было не рассмеяться! У Марио была очаровательная манера уходить от трудный вопросов.
Некоторое время они говорили только на гастрономические темы. Квентин принимал самое скромное участие в разговоре, хотя Марио, как вольтижер, перескакивал с одного языка на другой. Эммануэль пела совершенно искренние гимны столу и буфету. Она признавалась, что до сих пор не придавала серьезного значения этой стороне жизни, но сегодня познала еще одну радость земного существования.
- Если вы не считали гастрономию самой большой радостью жизни, то что же тогда занимало ее место? - осведомился Марио.
Эммануэль поняла, что беседа направляется к другим высотам. Она призадумалась. Как ей ответить, чтобы остаться в тоне этого дома и в то же время не кинуться слишком откровенно навстречу намерениям хозяина? "В конце концов, я пришла сюда распутничать, а не заниматься философией", - сказала она себе и произнесла вслух тоном как нельзя более естественным:
- Главное - много наслаждаться!
Марио высказал скорее не одобрение, а нетерпение.
- Конечно, конечно, - сказал он, - Но разве все равно, как наслаждаться?
Эммануэль не думала над смыслом ответа, ей просто хотелось спровоцировать Марио.
- Наслаждаться - и все тут!
- Бедный бог, - вздохнул Марио.
- Вы переходите к разговору о религии? - удивилась Эммануэль.
- Я взываю к богу эстетики, - отозвался Марио. - Вы должны лучше узнать законы этого бога. Я говорю об Эросе.
- Вы полагаете, я не умею ему служить? - парировала Эммануэль. - Это бог любви.
- Нет, это бог эротизма.
- Ах, вот вы о чем...
- А разве есть другой бог? Но вы, кажется, не очень-то о нем знаете.
- Ошибаетесь, очень хорошо знаю.
- Правда? И что же вы знаете об эротизме?
- Эротизм - это... Как бы точней... Культ чувственных наслаждений, свободный от всякой морали.
- Ничего подобного, - Марио просто возликовал. - Все обстоит как раз наоборот.
- Ах, это культ невинности?
- Прежде всего не культ. Это торжество разума над мифами. Это не движения чувств, а упражнение ума. Не эксцессы наслаждения, а наслаждение эксцессами. Это не распущенность, а строгие правила.